Вот перечень моих платьев… (причина стольких недовольств):
Утренние платья
Темно-синий поплин, отделанный плисом того же цвета, шляпа и муфта в тон.
Черный бархат, отделанный тесьмой, шляпа из соболя, с соболем по краю и муфта.
Коричневая ткань, отделанная полосками из котика, жакет, шляпа, муфта в тон.
Фиолетовый плис, отделанный фазаньими перьями, жакет, шляпа в тон.
Серый бархат, отделанный шиншиллой, шиншилловая шляпа, муфта и жакет.
Зеленое сукно (охотничий костюм).
Дорожный костюм, плащ из темно-синей материи.
Вечерние платья
Светло-зеленый тюль, расшитый серебром, и подходящий к моим локонам, которые называют une fantaisie.
Белый тюль, расшитый золотыми колосьями.
Светло-серый атлас, довольно простой, с одними воланами из брюссельского кружева.
Темно-розовый тюль с атласными рюшами и красивым поясом из сиреневой ленты.
Черное кружево поверх белого тюля, с зелеными бархатными закрученными бантами.
Светло-голубой тюль с кружевом «валансьен».
Дневные платья
Сиреневый фай.
Светлый café au lait с такой же отделкой.
Зеленый фай, отделанный сине-красным шарфом Шарлотты Корде (последняя новинка от Ворта).
Красный фай, довольно простое.
Серый фай со светло-голубой отделкой
[234].
Иногда даже миссис Мултон сетовала на дороговизну платьев от Ворта. Для костюмированного бала в Тюильри Ворт придумал ей платье испанской танцовщицы, довольно простой костюм из желтого атласа и черного кружева: «Ворт сказал мне, что он вложил в него все свое мастерство. От этого оно, кажется, не стало тяжелее… Меня одарили несколькими комплиментами, но, к сожалению, этого подарка недостаточно, чтобы оплатить счет»
[235]. Возможно, она была разочарована тем, что ее платье оказалось менее роскошным и очаровательным, чем у других дам, присутствовавших на балу. Поскольку ее статус был невысок, великий кутюрье просто назначил ей костюм.
Балы-маскарады и костюмированные празднества были очень популярны при французском императорском дворе – возможно, как своего рода эскапистская фантазия. На одном из таких балов императрица была одета как жена дожа Венеции XVI века. По словам миссис Мултон, «она была буквально закована в кирасу из бриллиантов и сияла, как богиня солнца. Принцесса Матильда выглядела великолепно в образе Анны Клевской на портрете Гольбейна. На ней была ее знаменитая коллекция изумрудов, известная во всем мире». Княгиня Меттерних, как всегда эпатировала публику, явившись в костюме дьявола: в черном бархатном туалете, с черными рогами и в когтистых перчатках (конечно же, от Ворта). Скандальная дама полусвета и итальянская шпионка графиня ди Кастильоне, нарядилась в костюм Саламбо, героини историко-эротической фантазии Флобера: она была в черном бархатном платье с разрезом до бедра, обнажающим ноги. «Никогда еще не видели зрелища более любопытного, фантастического и ошеломляющего! – вспоминала княгиня Меттерних. – Но какая невероятная красота!»
[236] Не будь Кастильоне любовницей императора, ее, вероятно, не допустили бы на бал.
Женщинам запрещалось публично носить брюки без письменного разрешения от префекта полиции. Получить его было трудно, хотя бородатой женщине это удалось, так же как и известной художнице-анималистке Розе Бонёр или Маргарите Буланже, одной из бесчисленных любовниц Наполеона III (ей, по-видимому, было разрешено носить мужскую одежду, чтобы она могла беспрепятственно проникать в Тюильри). Однако на костюмированных балах женщинам позволялось безнаказанно носить «турецкие брюки», мужские костюмы или очень короткие юбки. Как говорит кокотка на одной из карикатур: «Быть мужчиной весело!»
От бульваров до баррикад
Большинство современных исследователей отвергают версию, согласно которой «новые и великолепные бульвары»
[237] стратегически задумывались для того, чтобы препятствовать строительству баррикад на улицах во время революции. Однако рабочие составляли 80% населения Парижа, и мысль о революции действительно беспокоила правящие классы. Как писал один модный журнал в 1854 году, Париж был «раем роскоши и удовольствий, образцовой столицей моды, королевой цивилизованного мира. Прежде всего, Париж развлекается». И все же, как намекал автор, Париж развлекается, невзирая на катастрофы и революции: «Разве сразу после террора Париж не собрался на bal des victimes
[238]?»
[239]
Вторая империя поднялась из руин революции 1848 года. Спустя почти два десятилетия ее диктатура также закончилась катастрофой. Спровоцировав Франко-прусскую войну, Наполеон III капитулировал и отрекся от престола. Когда прусская армия двинулась на Париж, заново сформированное французское правительство готовилось к осаде, надеясь, что сможет удержать захватчиков до прихода помощи из провинций. Но помощь не пришла.
Осада Парижа началась 19 сентября 1870 года. Недели сменились месяцами. Богатые жители покинули Париж. Модный дом Ворта закрылся. Бедняки голодали. 28 января правительство согласилось на все требования Бисмарка; прусские войска с триумфом вошли на Елисейские Поля. Члены правительства и большая часть французов жаждали мира и полагали, что лучше договориться с Пруссией, чем иметь дело с радикально настроенным населением Парижа: несмотря на все бедствия, которые им довелось пережить, рабочие-парижане хотели сражаться. Правительство перебралось в Версаль и отправило войска в Париж, чтобы разоружить рабочие кварталы. В ночь с 17 на 18 марта начались стычки между правительственными войсками и жителями Монмартра; в Париже была провозглашена власть революционной Коммуны.
Среди коммунаров была группа, называвшая себя «Союз женщин для защиты Парижа и помощи раненым» (Union des Femmes Pour la Défense de Paris et les Soins aux Blessés). Ее организатором была подруга Карла Маркса Елизавета Дмитриева. В эту группу входило много работниц швейной промышленности, в том числе швеи Анна Малле, Мари Лелу и Жанна Массе, шляпница Анжелина Сабатье и портниха Бланш Лефевр
[240]. Среди прочего они добивались создания кооперативных мастерских и равной оплаты труда. Поскольку обычное швейное производство было дезорганизовано, все портные шили форму Национальной гвардии.
