Войдя в комнатку, Дэн остановился. Смерил меня взглядом. Пытаясь согреться, я обнимала себя за плечи, хотя толку от этого не было никакого. Шмыгнула носом и потихоньку кашлянула.
— У тебя губы синие, — вдруг сказал он.
Я не нашлась, что ответить. Вздрогнула от этих его слов и просто смотрела на него, боясь пошевелиться. Тот поцелуй в лесу у дерева… Касалась его и понимала, что никогда прежде так сильно не желала прикасаться ни к одному человеку. Просто прикасаться, просто чувствовать вкус его губ своими.
— Я замёрзла, — подошла к низкой койке со старым матрасом и присела на край. В воздух тут же поднялась пыль, и я снова, приложив ладонь к губам, кашлянула.
— Я тоже, — он принялся расстёгивать пуговицы рубашки. Молча снял её и повесил на угол тумбочки.
Даже в окружающей нас темноте я видела, как перекатываются мышцы на его плечах и спине. Расслабленный, он в то же время держал всё под контролем, ни на миг не отпускал ситуацию на самотёк. Заметив орнамент на его плече, я затаила дыхание. Прежде этой татуировки на его теле не было. Сколько же в нём изменилось за эти годы…
— Разденься, — закончив с рубашкой, он обернулся ко мне. Я не пошевелилась. – Разденься, Аврора, — повторил настойчиво и как-то зло.
Я колебалась. С одной стороны он был прав – все вещи вымокли насквозь, с другой, тут даже тряпки никакой не было, чтобы прикрыться. Один за другим Дэн выдвинул ящики комода, открыл шкаф, но он оказался пустым. Ничего другого я и не ожидала. Уже одно то, что окна в домике уцелели, оказалось чудом, большего желать было нелепо. И всё же…
— Держи, — Дэн кинул в меня какой-то тряпкой.
Расправив её, я поняла, что это старая наволочка. Пыльная и не так, чтобы чистая, но выбирать не приходилось. Стянув футболку, прикрыла грудь сухим и поёжилась от очередной волны озноба.
— Штаны тоже снимай, — бескомпромиссно отрезал Дэн.
Спорить с ним не было сил. Уже через несколько секунд я сидела на постели в одних лишь трусиках, прикрываясь старой, пахнущей прелой пылью тряпкой, и не понимала, что дальше.
Денис старался не смотреть на меня, я же не могла отвести от него взгляда. Видела и одновременно с тем не видела его в этом нашем настоящем, где мы, прячущиеся от непогоды в пыльном домике, были друг другу совершенно чужие.
— В последний раз спрашиваю тебя, — развесив мои вещи на спинке постели, он обернулся, — кто были те люди? И не надо врать, что ты не знаешь. Я не верю ни единому твоему слову.
Мне показалось, что в повисшей паузе прозвучало немое: «больше не верю». Волосы липли к плечам, рукам, лицу. Насквозь пропитавшиеся водой, они были холодными и тяжёлыми. Кое-как собрав, я перекинула их через плечо. Плотнее прижала к груди наволочку.
— Я не знаю, — повторила, как и прежде.
До этого момента времени подумать о том, что случилось, у меня не было, теперь же я пыталась вспомнить всё, что видела и слышала. Немного: вначале непонятный шум, заставивший меня насторожиться, после – звуки мужских голосов. Подумав, что это люди отца, я вышла в коридор и… быстро поняла, что это не так. Весь штат охраны я знала, да и обрывки фраз, что мне удалось разобрать… Это действительно были не люди моего отца, вот только того, что пришли они за мной, это не меняло.
— Мне кажется, им нужна я, — взглянула на Дэна снизу вверх.
Он так и стоял у изголовья постели, будто каменное изваяние – уверенный в себе, возмужавший и всё такой же решительный, как и прежде.
— Они говорили что-то… что-то вроде, что если я буду у них, отец выполнит любые условия, — невесело усмехнулась, вспоминая, какими именно словами это было сказано.
Вздохнув, потёрла лоб. Озноб не проходил, щёки начали гореть. Хотелось завернуться в плед и устроиться у камина с чашкой горячего чая, но…
— Ты что-нибудь знаешь о делах отца? – Дэн подошёл ближе и сел рядом.
Я отрицательно покачала головой. Сопротивляться не осталось сил. Оружие в руках тех, кто был в доме, стремительный бег по лесу, ливень, поцелуй, его близость…
Накрыв лицо ладонью, я потихоньку всхлипнула и тут почувствовала, как на спину мне легла ладонь. Прохладная и влажная и в то же время тёплая.
Ничего не говоря, Дэн притянул меня к себе, прижал к груди и обнял. Почти так… почти так, как раньше, но совсем иначе: по-взрослому, с примесью горечи и разочарований, просочившихся в меня сквозь кожу.
Я уткнулась ему в плечо, вдохнула его запах. Положила ладонь ему на грудь и почувствовала гулкие удары сердца. Наверное, это стало последней каплей: его сердце, стучащее так близко, его запах, что я могла вдыхать в себя, его кожа, что я могла касаться губами, весь он рядом, со мной. Тихо застонав, я провела пальцами вниз, по завиткам влажных волос на груди, потом обхватила его за шею и поцеловала в ключицу. Почувствовала, как он напрягся, но остановить себя не смогла, трогала завитки волос на затылке, дышала им, сама не зная, чего жду и чего хочу.
— Прекрати, — он схватил меня за руку и отстранил от себя. Посмотрел прямо в глаза. – Ты же так хотела замуж, — пренебрежение во взгляде, в уголках губ.
— Хотела, — выговорила сдавленно и высвободила руку.
В следующее мгновение Дэн схватил меня за подбородок и, щурясь, посмотрел в глаза. Сдавил сильнее, до боли, подтянул к себе.
— Так хотела или нет, Аврора? – рыкнул с отчаянной яростью.
Я замерла. Чувствовала его дыхание, его впивающиеся в кожу пальцы и боялась сказать. К чему? Ведь всё в прошлом. И то, что было между нами, тоже в прошлом. А это… Этого не должно было случиться. Никогда не должно.
— Хотела?! – в глазах его блеснула ярость, пальцы сжались так сильно, что я, поморщившись, дёрнулась.
— Да! – выпалила, слыша, как срывается мой голос. – Да, Дэн! Хотела!
Во взгляде его отразилось бессилие раненного зверя. Он оскалился, зарычал, схватил меня за локти. Пальцы его впивались в мои руки, но боли я больше не чувствовала. Чувствовала только его рядом и то, что когда-то уже было – потребность в нём.
Напуганная, замёрзшая, я плохо понимала, что делаю. Почувствовала грубое прикосновение его губ к своим, его похожий на укус поцелуй, и со стоном потянулась к нему. Он не выпускал мои руки – держа, навалился на меня, припечатал к пыльному матрасу и только после разжал пальцы. Я застонала. Обхватила его за шею, ощутила его обнажённым телом и словно сошла с ума. Ничего не осталось – лишь он – горячий, способный отогреть меня, способный, как и там, в прошлом, защитить.
— Стерва… — прорычал он, прикусывая мою губу. Прошёлся ртом по шее, сдавил ягодицу. – Зачем ты это сделала?! – Палец его жёстко прошёлся по вытатуированному дракону.
Я застонала. От его грубых касаний каждая клетка моего тела наполнялась будоражащим теплом, каждый нерв натягивался чем-то давно забытым, спрятанным, а теперь вспыхнувшим с неистовой силой.
