Отстранив, я посмотрел ей в лицо, а после расстегнул ширинку. Ткань липла к телу, ощущения были действительно так себе. Мокрые, застрявшие в этом домике с одной пачкой сигарет, мы напоминали никчёмных подростков с той лишь разницей, что ими не были.
— Думаешь, те люди уедут? – спросила она, когда я, раздевшись, снова обнял её.
— Понятия не имею, — ответил честно.
Она потихоньку кашлянула, потом снова. Я чувствовал, как двигаются её лопатки, как напрягаются мышцы. Кашель её мне не понравился, и это было сильнее всего прочего.
Взяв за подбородок, я поднял её голову и посмотрел в глаза. Провёл большим пальцем по нижней губе, второй рукой коснулся лба.
— Лечить тебя нечем, — смотрел в её глаза, а самому рычать хотелось. – Постарайся не подхватить простуду.
— Боюсь, уже, — она опять закашлялась и, высвободившись, прижалась ко мне.
Выносить её близость и без того было трудно, а сейчас, когда из одежды на двоих у нас была только жалкая тряпка, и подавно.
Но что-то останавливало. Её слёзы, её тихий голос, всё это ощущение глухой безвыходности… Я ещё сильнее обхватил её и прижал. Ладонь её оказалась на моей груди, выдох коснулся кожи. Несколько минут мы просидели в молчании. Пытаясь сообразить, что делать дальше, я поглаживал её спину, совершенно не отдавая себе отчёта в том, что делал так уже много раз. Не сейчас – когда-то давно.
— Почему ты бросила спорт? – вопрос не был тем, что интересовал меня больше всего, но всё же. Да и, пожалуй, оба мы слишком устали для того, чтобы заниматься сейчас выяснением отношений. Проблемы на горизонте маячили куда более серьёзные, ибо я в самом деле не имел понятия, что ждать от людей в доме, а при себе у меня не было даже телефона.
Аврора напряглась, и это удивило меня. Собрав волосы, я тихонько потянул её и посмотрел в лицо. Грудь её приподнялась в выдохе.
— Заболела. Попала под дождь и…
— Попала под дождь? – я потянул её сильнее, заставляя откинуть голову. – На тебя это не похоже. Ты же никогда из дома без запасной пары носков не выходила. Тряслась над своей карьерой…
— Я попала под дождь! – неожиданно дёрнулась она. На миг в голосе её послышались истеричные нотки, но она быстро взяла себя в руки и повторила спокойно: — Просто дождь, Дэн. Просто дождь… А потом… подозрение на астму. Врачи сказали, больше никакого спорта.
Она закашлялась, на этот раз сильнее прежнего. Сделала глубокий вдох, облизнула губы и отвернулась.
— Просто дождь… — шепнула почти беззвучно, но я услышал. Услышал, и почему-то мне вдруг показалось, что это не было простым дождём.
Схватив за плечо, я развернул её обратно. Она смотрела на меня прямо, вскинув голову, но вызов, что читался в её взгляде, оттеняла какая-то незнакомая мне прежде усталость.
— Что случилось? – против воли спросил я, хотя ещё секунду назад не собирался делать этого.
Какая мне, к чёрту, разница, почему она бросила гимнастику?! Какое мне вообще дело до неё и до её жизни?! Всё, что мне было от неё нужно… Проблема заключалась в том, что она была права – я и сам не знал, что мне нужно. Взять её себе? Доказать, что могу это сделать? Этого мне было мало.
— Ничего, — глухим шёпотом откликнулась она.
Взгляд её остановился на моём плече. Протянув руку, она коснулась кончиками пальцев орнамента и судорожно выдохнула. Я шумно втянул носом воздух. Лёгкое, почти невесомое прикосновение стянуло внутренности, заставило сердце подскочить к глотке, а член напрячься.
— Нравится? – пренебрежительно усмехнулся я, и она тут же отдёрнула руку. Пальцы её безвольно легли на бедро – тонкие, хрупкие. Да пошло оно всё! Сжал её кисть, и Аврора тут же подняла голову.
— Всё ведь могло быть по-другому, — сдавил ещё сильнее, до боли.
— Не могло, — отозвалась она глухо. – Не могло, Денис, — с сожалением покачала головой.
Чем дольше я смотрел на неё, тем яснее мне становилось – она недоговаривает. Чуть улёгшийся гнев усилился. Что она хочет сказать?! Или что, будь она проклята, не хочет?! Этот взгляд, татуировка на ягодице… В который раз за последние годы мне подумалось, что вся моя жизнь пропитана ею, хочу я того или нет. Не забыть, не избавиться, разве что срезать её с себя на живую, без наркоза, да и то вряд ли выйдет.
Положил ладонь поверх её пальцев, погладил по руке и привлёк к себе. Дождь снова забился в стёкла, барабанной дробью застучал по крыше. Тяжело вздохнув, Аврора привалилась ко мне, и я, увлекая её за собой, прилёг на жёсткую кушетку. Провёл по её боку, по бедру, задержал ладонь на ягодице. Ощутил ещё один тёплый выдох у шеи.
— Он похож на тебя, — услышал я тихий шёпот. Вдохнул запах волос. – Похож на тебя…
— Лучше замолчи, — предупредил я её и убрал ладонь с упругой задницы.
Надолго меня не хватило – через пару секунд вернул обратно и сжал похожую на бархат кожу. Пальцы против воли искали дракона, но всё, что я чувствовал – её тепло, её дыхание.
Закрыл глаза, опустил вторую ладонь меж её лопаток и прошёлся вдоль выпирающих позвонков. Обхватил затылок и, собрав волосы, нашёл её губы своими. Она ответила сразу. Обхватила меня за шею и прижалась к губам как-то жадно, порывисто, будто сама хотела этого. Хотела?! Язык ударился о кончик её языка, во рту остался её вкус. Перебирая золото волос, я гладил её ягодицу и понимал – ничего не в прошлом. Сколько бы я ни пытался себя убедить в том, сколько бы ни пыталась убедить меня в этом она. Сука память! Но помнил не только я, сейчас, чувствуя её отклик, я понял это окончательно. Рапунцель тоже не забыла. Пыталась? В этом я не сомневался, только хрен у неё получилось.
— Он на тебя похож, — горячим шёпотом повторила она, когда я снова провёл пальцами там, где была татуировка. Накрыла мою ладонь своей и сдвинула чуть ближе к бедерной косточки. – Вот тут, — взяла и очертила драконью морду, полоску туши так, словно наизусть знала каждую мелочь. – Как тот, помнишь?
Зарычав раненым зверем, я впился в её рот, сминая её. Сгрёб волосы и намотал на руку. Помню ли я?! Да, чёрт её дери, помню! Дёрнул назад, откидывая голову, несколько секунд смотрел в блестящие глаза и после, отпустив, встал. Подошёл к подоконнику и снова схватил брошенную пачку, заведомо зная, что это не поможет. Ничерта не поможет. Разве что пулю в висок себе пустить. Помню ли я? Если так она хотела довести меня до крайности, это ей удалось.
***
— Это ещё что? – взяв с узкой ладошки Авроры брелок, я положил его на свою.
Чёрный дракон был тёплым. Нагрелся от её руки. Каменный, он был сделан то ли из агата, то ли ещё из чего, в этом я не разбирался. Провёл большим пальцем по зубцам на спине, по умело выточенной морде с приоткрытой пастью и посмотрел на Аврору. Та лежала рядом, подперев голову рукой. Длинные светлые волосы разметались по плечам и подушке, одна прядка падала на щёку.
— Подарок, — подавшись ко мне, она быстро поцеловала меня в подбородок и перевернулась на живот. Скрестила голые лодыжки.
