– Бросаться в постель к кому-то из давно желавших этого знакомых и сослуживцев отца мне было противно. Я не ханжа и не монашка. Отношения с мужчинами у меня, естественно, были, вот только ни я, ни они никогда ничего серьезного в виду не имели. А те, кто хотели большего, руководствовались либо чистым расчетом, либо воспринимали меня, как мебель, которая неплохо украсит их кабинеты. Мне они всегда казались какими-то отвратительными жабами, да и папа иногда кое-что рассказывал об этих людях. Не мне, конечно, а маме, но я пару раз случайно слышала эти разговоры. Когда родители погибли, почти все бывшие приятели отца мгновенно о нем забыли, но один приличный человек среди них всё-таки нашелся. Он и устроил меня в четвертый интернат и даже не потребовал ничего взамен. У нашего бывшего директора был перед ним какой-то должок. Вот так я и оказалась учительницей космографии. Сначала я очень обрадовалась, и только потом узнала, в какую клоаку попала, но что-то менять оказалось уже поздно – никаких альтернатив не просматривалось. Сначала было противно, потом как-то втянулась, и даже стала спокойно относиться к тем премиям, которые нам выплачивали за успешно прошедших вербовку воспитанников. Я не боец и не борец с системой. Я просто слабая женщина, выросшая в почти стерильных условиях и неожиданно столкнувшаяся с изнанкой мира. Приспосабливалась, как могла, постепенно свыкаясь со всем, происходящим вокруг. Какие-то принципы у меня, конечно, оставались, и я пыталась сопротивляться всему, что казалось мне совсем уж мерзким. Отказалась промывать воспитанникам мозги, чтобы они становились кандидатами в техники. Это стало первым надломом в моих отношениях с бывшим директором. Выгонять он меня не спешил, но все вокруг быстро поняли, что теперь он и пальцем не пошевелит, чтобы мне помочь, что бы ни случилось, а скорее, подставит при первой же возможности. Не пропустил этот сигнал и майор Хлой. Последствия тебе известны. Если бы ты не вмешался, я, наверное, уже была бы его послушной подстилкой, и, может быть, не только его, но и директора.
Анна совсем расклеилась. В уголках ее глаз заблестели слезы, и управлять машиной она начала еще более нервно, делая это одной рукой и продолжая второй сжимать мою ладонь. Я потянулся вперед и снова включил автопилот, аккуратно разжав пальцы госпожи Койц, стиснувшие контроллер ручного управления.
Прикосновение к сенсору парковки заставило кар секунд через тридцать прижаться к обочине и остановиться в том месте, где магистральный тоннель немного расширялся. Анна старалась не смотреть на меня. Выговорившись, она, возможно, уже жалела о сказанном, зато об этом не жалел я.
– На самом деле, ты сделала гораздо больше, чем в тех условиях можно было ждать от обычной слабой женщины, – негромко произнес я, осторожно обнимая госпожу Койц. – И главное, теперь ты оказалась в ситуации, когда в твоих силах что-то реально изменить.
– Систему не переделаешь… – прошептала Анна, – начиная медленно оттаивать под моими осторожными прикосновениями.
Еще парой тычков в панель управления, я заставил стёкла стать непрозрачными, а спинки наших кресел перейти в горизонтальное положение.
– Это мы еще посмотрим, – тихо произнес я, касаясь губами ее шеи и опускаясь всё ниже, по дороге расстегивая мешающую мне одежду. – Тогда, в директорском кабинете, ты что-то говорила о том, кем я могу стать с твоей помощью. На самом деле, кое-что изменить всё-таки можно, и скоро мы этот разговор продолжим, но в более подходящей обстановке.
Анна вздрогнула, когда мои губы скользнули по ее животу.
– Рич, я опоздаю на работу, – с легким смешком, в котором разрядилось накопившееся нервное напряжение, попыталась отстраниться госпожа Койц.
– Сама ведь говорила, что ты теперь директор, – негромко возразил я, заканчивая бороться с элегантными препятствиями из тончайшей полупрозрачной ткани, – а госпожа директор никогда не опаздывает. Иногда, правда, её могут задержать в пути чрезвычайно важные и совершенно неотложные дела, и у тебя сейчас именно такой случай.
О вхождении в состав новой артели я сначала хотел поговорить с Игнатом и Ханем сам, но потом решил, что это не лучшая идея. Подрывать авторитет будущего лидера и действовать через его голову было бы неправильно. Джея и Массуда удалось отловить в коридоре между вторым и третьим уроками. Что интересно, я опять застал их в компании Нилы, Инны и Ребекки. На этот раз, правда, мое появление вызвало совершенно иные эмоции. Нила мило улыбнулась, но в глубине ее глаз пряталось сложное выражение, в котором одновременно угадывался интерес и тонкая смесь благодарности за спасение, признания собственных ошибок и разочарования в непостоянстве моих чувств. И это после того, как бедного Рича в течение нескольких месяцев демонстративно игнорировали.
И все же взгляд Нилы оставлял очень странное послевкусие, и, думается мне, при регулярном применении мог выработать почти у любого мужчины стойкий комплекс вины. В сочетании с её яркой внешностью этот приемчик выглядел весьма опасным оружием. Женщины – они такие. Иногда им нужно совсем немного, чтобы ты поплыл и потерял контроль над происходящим.
Я ответил Ниле улыбкой и перевел взгляд на ее подруг и спутников. Ребекка просто не знала, как на меня реагировать и изобразила вымученную улыбку, тут же превратившуюся в какую-то невнятно-кислую мину. Инна вполне дружелюбно кивнула и первой произнесла: «Привет, Рич», а парни молча протянули мне руки для пожатия.
– Привет, красавицы, – я повернулся к девушкам и виновато улыбнулся. – Можно на пару минут похитить у вас Джея и Массуда?
– Еще увидимся, – кивнула парням взявшая себя в руки Ребекка, и подруги отправились дальше по коридору, а парни выжидательно посмотрели на меня.
Я не стал тянуть и просто пересказал им часть своей последней беседы с майором Хлоем. К идее взять в свою артель Игната и Ханя Джей отнесся без восторга, но ответил достаточно осторожно.
– Рич, я помню, что у всех нас перед тобой неслабый должок, но у меня, вообще-то, уже есть другие кандидаты. Я парней обнадежил и пообещал им места в артели. Ты пойми, их я уже не первый год знаю и могу им доверять, а твои Хань и Игнат, ты уж извини, для меня темные лошадки, да и лет им всего по шестнадцать. Сам понимаешь, сила, выносливость, да и мозги еще не те. Ты только на свой счет не принимай – исключения, естественно, бывают, но именно что исключения.
На самом деле, Джей был во многом прав, и аргументы он привел более чем серьезные. Массуд к словам товарища ничего добавлять не стал, но было видно, что он с ним полностью согласен. И всё же, несмотря на кажущуюся разумность позиции будущего лидера артели, отыгрывать назад я не собирался. У меня на этот счет имелись совершенно иные соображения.
– Джей, это ненадолго, не больше чем на пару недель. Потом в интернате появится еще одна артель, и возглавит ее, скорее всего, Массуд. Один из моих парней тоже перейдет в нее, так что все, кого ты хотел взять к себе, окажутся при деле. Парни, поймите простую вещь, наши артели больше ни будут работать так, как это происходило раньше. Я собираюсь резко уменьшить риск и, соответственно, потери среди старателей. Вы оба видели мое снаряжение и должны понимать, какие оно открывает возможности. Так уж получилось, что оно попало мне в руки, и было бы глупо его не использовать. Теперь вам не придется подставляться под пушки роботов Роя. Разведку местности буду вести я, а вашей задачей станет извлечение из-под развалин уже найденных артефактов и доставка их скупщикам. Думаю, вам должно быть очевидно, что уровень добычи при таком подходе может вырасти во много раз. А где высокая добыча, там и деньги на приобретение снаряжения и оружия. Я хочу, чтобы в нашем интернате появилось несколько групп хорошо вооруженных и подготовленных бойцов. Рой не успокоится, и вылазка, которую мы с трудом пережили, причем, к сожалению, не все, была далеко не последней. Боюсь, скоро Рой придет в себя, накопит силы и нанесет новый удар. Думаю, вы оба убедились, что спасать нас никто не станет. В этот раз я был вынужден прикрывать нас один, и, скажу честно, мы прошли по самому краю. Больше я такого не допущу. Не хочу снова видеть мертвые тела парней и девчонок в наших коридорах, насмотрелся уже.
