ТЕНЬ ЛЕНИНА
Среди первых ленинских декретов – мир с немцами.
Главнокомандующий, царский генерал Духонин, с возмущением отказался вести переговоры о перемирии. И Ленин сам отправляется на радиостанцию. Вместе с Лениным – Коба, тень, неотступно следующая за ним в те дни. Он сам описал дальнейшее: Ленин передает приказ о снятии Духонина, призывает солдат «окружить генералов и прекратить военные действия». Ленин назначает главнокомандующим большевика прапорщика Н. Крыленко.
Но Коба не описал, как новый главнокомандующий с отрядом прибыл в Ставку и произнес «зажигательную речь», после которой солдаты окружили Духонина и зверски убили.
Следуя идее однопартийного государства, на должности народных комиссаров Ленин назначил только членов своей партии. Но они застают в своих ведомствах одних уборщиц и курьеров.
В Петрограде начинаются забастовки служащих. «Служащие не служат, министерства не работают, банки не открываются, телефон не звонит», – записывает Гиппиус в дневнике.
В одной из комнат Смольного на диване проводит дни большевик Менжинский... Его брат – известный банкир, не потому ли Ленин назначил Менжинского комиссаром финансов? Этот эстет, сибарит, в роскошной шубе, в сопровождении отряда красногвардейцев, тщетно навещает Государственный банк, где бастующие служащие упорно не выдают ему десять миллионов рублей, которые требует Ленин. Лишь, как вор, взломав сейфы, большевистский руководитель финансов уносит пять миллионов.
И наркомат Кобы существует только на бумаге – в ленинском декрете. Но через несколько дней у него появляется первый сотрудник, очень энергичный. Некто Песковский, один из участников переворота, приходит в Смольный – участвовать в дележе власти. "Я решил пойти к Троцкому и выставить свою кандидатуру в наркомат иностранных дел... Но Троцкий объясняет: «Жаль использовать старого партийца в таком незначительном деле...» Тогда Песковский входит в комнату напротив кабинета Ильича. Здесь на диване полулежит с утомленным лицом Менжинский. Узнав, что Песковский учился в Лондонском университете, он тотчас предлагает ему стать управляющим Государственным банком. Но Песковский, знающий о забастовке банковских служащих, решает продолжить поиски. Он входит в следующий кабинет – напротив. Это «кабинет Ильича, где за неимением собственного кабинета пребывал Сталин».
И видимо, Песковский почувствовал: это Власть.
– Товарищ Сталин, комиссариат у вас есть?
– Нет.
– Так я сделаю вам комиссариат.
Я стал рыскать по Смольному, высматривая место для наркомнаца. Задача была сложная – везде было тесно.
Наконец в одной из комнат Песковский находит своего друга, представляющего какую-то комиссию, и переманивает его вместе со столом и частью комнаты. После чего, победно водрузив на его столе табличку «Комиссариат по делам национальностей», идет докладывать. «Невозмутимый Сталин, молча осмотрев „комиссариат“, удовлетворенно вернулся в кабинет Ленина».
Да, в Смольном Коба сидит в кабинете Ленина. Видимо, Ленин предпочитает держать его рядом. Что сделает дальше Керенский? А генералы, армия? В любой момент, возможно, придется бежать. И он хочет, чтобы Коба был поблизости.
Все первые недели среди ближайших сподвижников Ленина царит паника. Дрогнул Каменев, возглавляющий Центральный исполнительный комитет, избранный Вторым съездом Советов, напуган Зиновьев. Они ясно видят: все происходит так, как они предрекали: власть не удержать, если не разделить ее с партиями, пользующимися поддержкой большинства населения. Иначе – гражданская война. Теряют присутствие духа назначенные Лениным наркомы и тоже требуют создать «многопартийное правительство из социалистических партий». Руководство профсоюза железнодорожников угрожает остановить движение на железных дорогах.
В преддверии голода и ледяной зимы ЦК обсуждает ситуацию в отсутствие Ленина и Троцкого, поглощенных защитой столицы от Керенского, и соглашается создать многопартийное правительство. Ленин приходит в ярость – не затем он брал власть, чтобы делить ее с эсерами и ненавистными ему меньшевиками. И Троцкий неколебимо стоит за однопартийное правительство. Каменев демонстративно покидает пост главы ЦИК, несколько большевиков выходят из правительства...
А что же Коба? В дни, когда ближайшее окружение колеблется, – Коба с Лениным. Но кому интересно его мнение?
Мой отец, приехав в Петроград, увидел на вокзале огромные портреты вождей – Ленин, Троцкий, Зиновьев... Портретов Кобы он не видел. Их не было. И в народе не знали его имени. В это время он – на вторых ролях. Таково стойкое убеждение многих историков.
И каково же было мое изумление, когда в бывшем Архиве Октябрьской революции я увидел документ. Это была «Инструкция караулу у кабинета Ленина», подписанная самим Ильичем 22 января 1918 года. Согласно этой инструкции лишь двое имели право входить в кабинет Ленина без всякого доклада и в любой час – Троцкий и Сталин. Троцкий – признанный второй вождь Октябрьского переворота.
Но почему Коба?
Потому что Коба – тень Ильича и самое доверенное лицо в партии.
Ленин – Власть. Коба – доверенное лицо Власти. Да, у остальных много славы. Но много славы не значит много власти.
И Коба это вскоре докажет.
«КАРАЮЩИЙ МЕЧ»
В те дни Ленин и Троцкий окончательно вырабатывают свою политику. Ее формулирует Троцкий: «Вся эта мещанская сволочь... когда узнает, что наша власть сильна, она будет с нами... Благодаря тому, что мы раздавили под Питером казаков Краснова, на другой же день появилась масса сочувствующих. Мелкобуржуазная масса ищет силу, которой она должна подчиняться. Кто не понимает этого – тот не понимает ничего».
Беспощадность, непреклонность власти – таков их путь. Большевики закрывают все оппозиционные газеты, рабочие отряды громят их типографии. И уже в декабре 1917 года создают ЧК – Чрезвычайную комиссию для борьбы с контрреволюцией и саботажем чиновников.
ЧК – «карающий меч революции». Риторика в стиле якобинцев любима новыми вождями.
Из дневника Гиппиус: «Газет осталось только две – „Правда“ и „Новая жизнь“ (газета Горького. – Э. Р.). Рассказывают ужасы о застенке в Петропавловке...»
ЧК, возглавляемая профессиональным революционером поляком Дзержинским, наполняет камеры аристократами, офицерами, бастующими чиновниками. В женских камерах жены и дочери вчерашних вельмож встречаются с проститутками и воровками.
И вот уже возвращаются в новые наркоматы чиновники, испуганные слухами о застенках ЧК. Мятежный Каменев и строптивые комиссары подчиняются воле Вождя. Каменев в который раз повторяет: «Чем дальше, тем больше убеждаюсь: Ильич никогда не ошибается». Но Ленин на пост председателя ЦИК предпочел посадить послушного Свердлова – и могущественный орган Советов окончательно превращается в декорацию при правительстве. С Советами покончено. Править будет партия. И Вождь.
В который раз видит Коба: насилие отлично работает. «Учимся понемногу, учимся»...
