У Дмитрия Донского была большая семья. Со своей женой, горячо любимой Евдокией, он прожил 23 года, у них родилось 11 детей. Двое умерли маленькими, но осталось четыре дочки, пятеро сыновей. Наследника он определил заранее – Василий. Правда, на Руси с древних времён был другой обычай. Наследником князя считался не его сын, а брат. Старший в роду. Но родных братьев у Дмитрия не осталось, Владимир Храбрый был двоюродным. Да и сам обычай государю не нравился. Отсюда часто возникали споры, раздоры. Ещё когда был жив святой Алексий, великий князь обсуждал с ним этот вопрос. Решили – да, обычай надо менять. Передавать власть от отца к сыну, а не к братьям.
Весной 1389 года государю стало хуже. Он чувствовал – на этом свете ему осталось недолго. Пригласил в Москву святого Сергия Радонежского. Тот приехал. 7 апреля, в великий православный праздник Благовещения, Дмитрий Донской позвал к своей постели и батюшку Сергия, и Владимира Храброго, и ближайших бояр. С братом Дмитрий Иванович заключил новый договор. Владимир Андреевич обязался «честно и грозно» служить не только ему, но и его детям.
Великий князь душевно и трогательно поблагодарил своих бояр. Они были его соратниками, с ними вместе он правил 27 лет, с ними побеждал, преодолевал трудности. Сейчас вместе с ними и со святым Сергием Дмитрий Донской составил завещание. Драгоценностей он оставлял детям даже меньше, чем его отец или дед, Иван Калита. Одну цепь, два золотых ковша, ещё три предмета. Остальное потратилось, раздарилось, погибло.
Московское государство при Дмитрии Ивановиче увеличилось очень мало. И всё-таки оно стало неизмеримо сильнее. Налилось энергией, сплотилось. Иван Калита покупал разорившиеся удельчики, и Московская Русь получилась как бы из разных кусков, сшитых на живую нитку. Сейчас всё это прочно срослось, стало единым целым. Москва, Углич, Белоозеро, Ярославль, Ростов, Галич. Да и великокняжеские города Владимир, Кострома, раньше переходили из рук в руки. Кто великий князь, тому они и принадлежат. Теперь титул великого князя принадлежал только московским государям. Значит и великокняжеские области срослись с Москвой. Возникло единое сильное ядро. Как раз центральная часть будущей России.
А Дмитрий Донской в завещании впервые передал престол великого князя по наследству. Сам, без хана, определил – этот престол займёт сын Василий. Были в завещании и другие необычные слова. И отец, и дед, и другие русские князья всегда писали – если татары отберут часть владений, пускай дети скромненько переделят оставшееся. Дмитрий Иванович указал совершенно другое: «А когда Бог переменит Орду, мои дети не будут платить дань в Орду». Он мечтал об этот. Вёл к этому Русь. Но не получилось, не довёл.
16 мая 1389 года великого князя обрадовали напоследок. Евдокия родила ему двенадцатого ребёнка, сыночка. Дмитрий Иванович успел подержать его на руках, назвал Константином. А через три дня, 19 мая, государь скончался. Хоронили его в Кремле, в Архангельском соборе. Рядом с Иваном Калитой, Семёном Гордым, отцом, братом и другими родственниками. Пел церковный хор, но его голоса заглушали рыдания. Плакал народ, заполнивший площади перед кремлёвскими храмами. Плакали бояре, священники. Плакал и новый великий князь, юный Василий Дмитриевич. Отныне ему предстояло править страной. Продолжать дела, недоделанные отцом…
Тимур Тамерлан, властитель Средней Азии
Древний Самарканд
Глава 23.
Как Москва перестала платить дань
Великий князь Василий, сын и наследник Дмитрия Донского
Да, Русь могла бы освободиться от ханской власти – если бы ею правил Дмитрий Донской. Знаменитый герой, признанный лидер. Но его не стало. А Василию было всего 17 лет. У него ещё не было никаких заслуг, никакого авторитета. Будут ли его слушаться другие князья так же, как отца? Московские бояре не были в этом уверены. У хана оставалось очень серьёзное оружие – ярлыки. Выпишет их кому угодно. Наверняка найдутся такие, кому тоже захочется стать великим князем. Кто-то и не посмел бы выступить против Дмитрия Донского – а против молоденького Василия? На Руси снова покатятся раздоры. Бояре с государем прикинули так и эдак. Выбрали действовать осторожно. От хана всё-таки не отделяться. Но играть хитро. Так, чтобы через самого хана получить пользу для Москвы.
А у Тохтамыша положение было трудным. В злосчастном походе у него погибло много воинов. И Тимур намеревался расквитаться за нападение. Хан заюлил. Отправил к нему послов, просил прощения. Дескать, это не я, это злые советники меня надоумили. Тамерлан ответил – тебя уже прощали. Сколько раз я тебя спасал, сколько раз помогал – и вместо благодарности получил подлые удары. Можно ли тебе верить после этого? А если соседу нельзя верить, то надо воевать. В том же самом 1389 году, когда умирал Дмитрий Донской, властитель Средней Азии прошёлся со своей армией по землям Синей и Белой Орд. Разорил селения. Погромил и покорил здешних татар, а некоторые перешли на его сторону. Нетрудно было догадаться – следующей будет Золотая Орда.
И что было делать, как отбиваться? Вот тут и приехали послы от московского государя. А потом и сам он появился, привёз дань. Хан был рад без памяти! Русские всё-таки не восстали! Всё-таки подчиняются. Обхаживал их так и эдак. Без всяких вопросов, мгновенно, выписал Василию ярлык великого князя. Вообще не вспоминал про его побег. И про то, что Дмитрий Донской не прислал в поход русские полки. Но эти полки нужны были Тохтамышу сейчас. В княжеских дружинах служили такие же профессионалы, как как гулямы Тимура. И вооружены так же – тяжёлая конница в стальных доспехах. Хану нужна была такая же могучая русская армия, какая стояла на Куликовом поле.
Бояре слушали, кивали. Обсуждали с татарскими вельможами. Дескать, войско собрать можно. Но это не легко. Войско – дело дорогое. Государство поиздержалось. И дань большую платим, и долги. И сколько городов пришлось восстанавливать! За большое войско надо бы чем-то расплатиться. Например, добавить Василию владения. Ордынцы соглашались на что угодно. Владения добавить? Пожалуйста! Им же ярлыки ничего не стоили.
Одним махом выписали ярлыки на княжества, решившие присоединиться к Москве – Мещёру, Муром, Тарусу. Василий с боярами вздыхали: маловато. Вот если бы ещё богатый Нижний Новгород! Хану чужого добра было не жалко, он и этот город добавил. Правда, всего год назад он наградил Нижним Новгородом своего подхалима Бориса Городецкого. Но теперь какое ему было дело до Бориса? Он же не выставит такое войско, как Москва. Тохтамыш только требовал – побольше соберите ратников! Побольше! Москвичи поблагодарили за ярлыки и распрощались.
