Весной 1391 года Тимур выступил на Золотую Орду. Хан разослал призыв подвластным князьям и племенам: поднимать по тревоге все силы. Великий князь Василий доложил ему – выполним, полки уже собираются. Тохтамыш двинулся навстречу противнику. Остановился на притоке Волге, речке Кондурче. У него набралось 40–50 тысяч воинов. У Тимура было примерно столько же. Но вместе с русскими ханское войско должно было увеличиться в два раза. У Тохтамыша станет в два раза больше воинов, чем врагов. Однако русские… не появлялись.
Хотя Василий вроде бы добросовестно выполнял приказ хана. Собрать побольше ратников? Будет сделано! Их и собирали, собирали… Потом предстоял неблизкий путь. Стоило ли торопиться? Поспешишь – людей насмешишь. Вспоминал ли Тохтамыш подлый обман при взятии Москвы? Площади и улицы, заваленные мертвецами. Закопчённые храмы со сгоревшими книгами. Вспоминал ли сожжённые Серпухов, Переславль, Владимир, Дмитров, Можайск, Коломну? Вспоминал ли, сколько денег заплатили работорговцы за массу русских пленных? В полках великого князя шли те, чьих отцов и братьев тогда перебили, чьих жён и сестёр угнали в рабство. Неужели они горели желанием сражаться за Тохтамыша? И юный государь тоже не считал нужным драться за него. Вот и не спешили. Устали? Стой! Останавливаемся на привал…
Ордынцы так и не дождались русских. В июне 1391 года подошёл Тамерлан, началась жестокая битва. Во время сражения хан то и дело оглядывался на запад. Где же она, московская рать? Была уже где-то близко, за Волгой. Присылала доклады: мы идём, приказ выполняем. Но что-то не ладилось, где-то задерживались… По количеству две армии были одинаковые, однако по качеству у Тимура была лучше. У Тохтамыша было уже совсем не то войско, как в походе на Москву. К татарам пришлось для количества добавить ополчение булгар, мордвы, чувашей. Гулямы раскидывали их, они стали пятиться. На берегу Волги сбились в толпу. Их прижали к реке, стали крошить. Хан бросил погибающих подчинённых, удрал.
Василий и его воеводы узнали о разгроме татар. Самим воевать с Тимуром даже не думали. Он не сделал русским ничего плохого. Развели руками – ну что поделать, опоздали. Приказали полкам разворачиваться домой. Но и против Тохтамыша великий князь выступать не стал. Изображал, будто остаётся его верным подданным. Московские бояре приехали в Нижний Новгород, показали ханский ярлык и объявили – отныне город принадлежит Василию. Князь Борис аж взорвался от гнева. Велел арестовать гостей. Однако его не послушались ни жители, ни собственные дружинники и бояре. Наоборот, они сами связали Бориса и выдали москвичам. Великий князь не стал церемониться с предателем, посадил в тюрьму.
Никто государя не осуждал, не считал, что он поступил плохо. И даже жители Суздаля, принадлежавшего Борису, тоже попросились – хотим быть вместе с Москвой. Хотя на Суздаль никаких ярлыков в Орде не брали. Но молодой великий князь без войны, без единого выстрела присоединил к своим владениям обширную область от Владимира до Волги. Конечно, не сам он добился такого успеха. Сказались труды и усилия его отца. Это Дмитрий Донской своими делами убедил русских людей, что надо объединяться. Вот они и выбрали Москву, а не князя, старавшегося оторваться от Святой Руси.
Но Тамерлан ещё не добил Орду. В битве на Кондурче не только татары, но и его армия понесла серьёзные потери. Поэтому в глубины неприятельских земель он не пошёл. Разорил ханские владения только на восточном берегу Волги и решил, что задал Тохтамышу достаточную взбучку. Повёл войска назад, в Среднюю Азию. Однако хан сумел оправиться от разгрома. Заново собрал войска. А для ордынских купцов Тамерлан уже стал персональным врагом. Они настроили Тохтамыша возобновить войну. Золота и серебра дали сколько угодно, на их деньги хан набрал многочисленное ополчение из народов Кавказа. Повёл своё войско по берегу Каспийского моря и снова ворвался во владения Тимура – принялся разорять и грабить Азербайджан, Армению.
Но тогда и Тамерлан решил окончательно разделаться с дерзким ханом и его ханством. Он тоже повёл все свои силы в Азербайджан. Опять стремительно, как он умел. Тохтамыш и его эмиры вдруг узнали – он уже близко. Приказали отступать за Кавказские горы. Но Тимур не собирался их отпускать. Двинулся в погоню. Настиг в горах, на реке Терек. 15 апреля 1395 года закипело сражение. Обе стороны дрались очень упорно. Даже хан и Тамерлан несколько раз сами возглавляли атаки. Но ордынцев разгромили. Их войско рассыпалось, удирало кто куда.
А Тимур на этот раз не остановился. Он уже бил Тохтамыша под Ходжентом, на Кондурче – оказалось мало. Сейчас он решил напрочь опустошить Золотую Орду. Большая часть ханских воинов отступала в западном направлении, и властитель Средней Азии погнался за ними. По пути прочёсывал степь, уничтожал татарские селения и кочевья. Преследовал ордынцев до Днепра. На берегу гулямы постреляли и порубили скопившихся татар. За Днепром лежала уже Литва, и ордынцы спасались, переплывали туда. Многие утонули.
После этого Тимур повернул на Русь. Ведь она тоже считалась владениями хана. Железная лавина войск Тамерлана захватила и сожгла южные города – Курск, Липецк, Елец. В Москве собирали рать. По городам вооружались полки. Седлали коней князья с дружинами. Ратники прощались с жёнами, с детьми: доведётся ли ещё увидеться? Великий князь Василий встал с армией на Оке возле Коломны. Вспоминали Куликово поле, ведь и Мамай 15 лет назад вёл на нашу страну могучие полчища. Готовились отстоять родную землю или погибнуть за неё, за други своя. Если даже все полягут, то и неприятелей ослабить, побить побольше. Может, тогда не возьмут Москву.
Руководить в столице государь поручил своей матери Евдокии. Весь народ усердно молился. Шли службы во всех храмах и монастырях. Просили Бога защитить от новой страшной опасности. Битва с Мамаем произошла в праздник Рождества Пресвятой Богородицы. Теперь приближался другой великий праздник, Успения Пресвятой Богородицы. Княгиню Евдокию вдохновила идея – перенести в Москву чудотворную Владимирскую икону Божьей Матери. Она считалась покровительницей Северной Руси, находилась во Владимире. Вот и перенести её из древней столицы в новую. За ней отправили священников, монахов. В праздник Успения взяли икону из Владимирского Успенского собора. Торжественно, крёстным ходом, понесли по дорогам. К процессии присоединялись люди из попутных сёл и городов. Через 10 дней дошагали до Москвы. Все жители вышли встречать икону, взывали: «Матерь Божья, спаси землю Русскую!»
И произошло чудо. Тамерлан вдруг остановился. Две недели стоял на месте. Предание рассказывает, что во сне ему привиделась высокая гора. Оттуда спускались люди в светлых одеждах. А наверху в ослепительном сиянии стояла Дева, её окружало Небесное Воинство. Тимур начал выяснять у придворных мудрецов и у пленных, что это может означать? Ему пояснили, что он удостоился высочайшей чести. Ему явилась Сама Дева Мария, Мать христианского Бога Иисуса. Её почитают и мусульмане, называют Мариам. И она запрещает идти на Русь.
Властитель задумался. И в самом деле, зачем ему туда идти? Приближалась осень, ночами холодало. Заберёшься в дремучие северные леса – а скоро польют дожди, потом ударят морозы. Как выбираться назад? Допрашивая пленных, Тимур понял и другое: Москва – вовсе не друг Тохтамыша. И не враг для Тамерлана. В Среднюю Азию московские полки не приходили. В Азербайджан тоже. Их не было в битвах на Кондурче, на Тереке. Разве это случайно? Конечно нет.
