Но через несколько шагов я всё-таки обернулся, чтобы обнаружить в конце коридора маленького янтарного дракона. Убедившись, что я его заметил, Хранитель подмигнул и исчез.
Так вот почему плитка ожила? Очень интересно. А с какой стати Янтарный мне помогает? Неужели от чистого сердца?
И тут меня осенило…
— Погоди, — сказал я Августе, — так в той аудитории был не Йерс?
Девушка споткнулась снова, а когда я опять поймал, надулась так, словно вот-вот лопнет. На её лице проявилась целая гамма неприятных эмоций. Этакое сложное переплетение всего и вся.
— Да при чём тут Йерс? — выдохнула она, освобождаясь и отодвигаясь.
Удивление леди было не очень понятным, ну да и хвост с ним.
— Ты встречалась с Янтарным, верно? — я прищурился. — Для чего? Что вы обсуждали? Чего Хранитель хотел?
Молчание леди было слишком выразительным. Меня не просто посылали, а отправляли в этакую запредельную, труднопроходимую даль.
Меня, Эрвина эр Форса! Воплощённого дракона! Одного из лучших воинов королевства! Посылали!
Только вместо злобного рыка и пугающей частичной трансформации, я ограничился спокойным:
— Ну, смотри, Августа, если вляпаешься, помогать не стану.
Произнёс и мысленно застонал, слишком чётко осознав, что вру сейчас не столько леди, сколько самому себе.
Я помогу обязательно! Буду беситься, сыпать проклятиями, но сделаю всё, чтобы с нею ничего дурного не случилось.
— Вляпаюсь? — произнесла эта дочь благородного, как мне казалось семейства, а на практике — просто юная хамка. — Лорд Эрвин, боюсь, вы меня переоцениваете.
Кстати о юности!
— Августа, драгоценная, напомни-ка сколько тебе лет?
Это был намёк на то, что я старше, опытней, авторитетнее и вообще мужчина. Но леди эс Тирд предпочла не заметить:
— Девятнадцать, — спокойно ответила она.
Я кивнул и принялся выполнять дыхательную гимнастику, которой нас с Рагаром научили ещё в детстве. Отличная вещь, между прочим! Странно, что пригождаться начала лишь сейчас.
Августа
«Ты ему нравишься!» — эти слова гудели в голове набатом. Всё время пути от аудитории до закрытого тренировочного зала, я не знала куда деваться и хотела выть.
А потом, после очередной перепалки, меня осенило — это же лорд Эрвин, один из самых ветреных драконов королевства. Значит, как нравлюсь, так и разонравлюсь! Возможно это случится даже раньше, чем успею моргнуть.
Понимание, что симпатия временная, было подобно успокоительной пилюле. Я расслабилась, принимая обстоятельства, и в этом расслабленном состоянии вошла в зал.
Нет, сначала я не поняла.
Заозиралась и спросила:
— Лорд директор, а где мы?
Эр Форс объяснил, что это закрытый зал для преподавателей, и стало немного неуютно. Ведь это не для кадетов, а значит…
— По-твоему, я должен заниматься там же, где и все? — не без высокомерия фыркнул дракон.
Я подумала и кивнула, а он указал на скамейку, где лежали два комплекта белоснежной тренировочной формы. Затем ткнул пальцем в далёкую неприметную дверь и уведомил:
— Переодеться можешь там.
Переодеться? Но…
Впрочем, я решила не спорить. И так вела себя достаточно дерзко, даже странно, что до сих пор не схлопотала наряд.
Осознав это, я решила придержать все вопросы. Просто вспомнила о субординации, а заодно о безграничном упрямстве этого зеленоглазого осла.
Если начать спорить, выяснять, то встреча затянется и вообще неизвестно чем завершится. Поэтому выдохнуть и довериться обстоятельствам. В конце концов, эр Форс, невзирая на странности поведения, явно не тот, кто желает мне зла.
С этой мыслью я подошла к лавке и подхватила комплект формы. Сумку с учебниками оставила здесь же, а сама ушла к двери, за которой обнаружился просторный чистый чулан, где хранился инвентарь.
Переодевалась быстро, заодно удивлялась, что эта, светлая форма ничего лишнего не обтягивает. Она наоборот была просторной и всё выразительное скрывала. Единственное, к ней не прилагалось обуви — только белые, сшитые из какой-то незнакомой ткани носки.
Я надела носки, затянула пояс, а когда вернулась, увидела Эрва, который натягивал рубаху. Директор переодевался прямо тут, никого не стесняясь. Впрочем, мне прекрасно известно, что этот дракон не стыдится наготы.
— Готова? — без лишнего интереса уточнил эр Форс.
Он тут же указал на часть зала, пол которой был свободен от матов.
— Давай. Становись, сейчас покажу тебе пару важных упражнений.
А через несколько минут я поняла, что готова извиниться за все резкие слова в его адрес. На неприличность ситуации с «личной помощью» тоже стало плевать.
Просто Эрвин начал объяснять вещи, которые осваивают лишь на третьем курсе, и которые значительно облегчают слияние с драконьей сущностью. Принялся показывать элементы той самой боевой медитации, и возникло странное чувство, что выбранные директором движения — основная, наиболее эффективная их часть.
Для начала Эрв продемонстрировал три позиции, объяснил принцип перехода из одной в другую. Когда динамичный элемент стал получаться, показал, как именно подключить магию. Ток магии в подобном ключе — с усилением, с затрагиванием непривычных каналов, — оказался болезненным, и я приготовилась врать, что мне совсем не больно.
Но вместо обычной для нашего общества попытки защитить леди от естественных реакций тела, услышала:
— Терпи, Августа. Всё хорошо.
От этого «хорошо» что-то внутри перевернулось.
Он серьёзно? Он не шутит? Да я же…
Впрочем нет, поблагодарить открыто я не смогла. Просто кто разберёт этого эр Форса? Вдруг он через пять минут передумает или вообще решит, будто я непригодна?
Нет! Благодарить директора буду после слияния! Когда смогу отращивать длинные острые когти и делать пугающие вертикальные зрачки.
Глава 7
Укладываясь спать, я мысленно благословляла эр Форса, а утром настал черёд проклятий. Причём проклятий необоснованных — ведь это почти армия, и тревоги с марш-бросками тут в порядке вещей.
Более того, я знала, что так будет. Была морально готова ко всему, а желание закончить Высшую Военную школу с каждым днём лишь крепло. Но это не помешало обругать Эрвина последними словами — ведь именно директор решает кому и куда бежать!
Нас разбудили ещё до подъёма — не набат, а лютый визг какого-то оповещающего артефакта. Стремительно натянув положенную по регламенту полевую форму, мы выбежали на внутренний плац.
