Ну и спокойная обстановка без свидетелей, чтобы обсудить.
— Думаю, нам пора, — словно прочитав мысли, объявил начальнику стражи принц.
Однако тут его взгляд зацепился за вазу, стоявшую на полке. В вазе был один-единственный цветок — очень красивый и необычный.
— А это что? — поинтересовался кузен.
Начальник стражи аж подскочил:
— Так каменная ж роза! — с гордостью воскликнул он. — Уникальный цветок! Растёт только у нас и нигде больше!
— Хм, — не сдержавшись, произнёс я.
Цветок был в самом деле красивым, но не имел ничего общего ни с розами, ни с камнями. Скорее он напоминал причудливую смесь махрового тюльпана и лилии. Причём оттенок у лепестков был вообще стальной.
— Очень красиво, — сказал Рагар.
Начальник стражи подскочил опять.
— Ваше высочество, если задержитесь немного, с радостью организуем букетик!
Кузен думал недолго, а служивый…
— Лорд Эрвин, вам тоже цветов?
Это был момент истины. Я ощутил себя так, словно стою голым посреди площади.
Впрочем, обнажёнка — так себе сравнение. Про неё лучше вообще не вспоминать!
— Кхэм-кхэм, — произнёс я.
— Что? Горло запершило? — после короткой паузы, заботливо поинтересовался Рагар.
Слишком заботливо! И уголки губ кузена вдруг стали подрагивать.
Не понял. Это что же, мои проблемы настолько очевидны? Да я ведь вообще повода для улыбок не давал!
— Лорд Эрвин? — снова позвал начальник стражи. Он уже стоял у двери, готовый бежать за букетами.
Захотелось горестно взвыть, но… а куда деваться?
— Да, мне тоже, — сказал я обречённо.
Улыбка кузена из намёка превратилась в нечто сумасшедшее.
— Без комментариев, пожалуйста, — прорычал я, едва хозяин кабинета нас покинул.
— Ну хоть имя-то назовёшь?
Это была ирония. Ведь Рагар прекрасно понимал о ком речь. Более того, почуял мой интерес к леди эс Тирд задолго до всего этого!
Глядя на Рагара, я вдруг понял, что не люблю не только рыжих, но и умников вроде младшего принца.
Очень не люблю. Настолько, что взял бы и посбрасывал всех со скалы.
Глава 10
Августа
Невероятно, но мысль начёт почты оказалась пророческой. Утром мы услышали не один сигнал, а целых два.
Сначала прогремел гонг, сообщавший, что пора вставать, а вслед за ним послышалось нечто пискляво-пронзительное.
Второй сигнал мы, конечно, не поняли, но, когда очутились в общем коридоре, направляясь на завтрак, один из пробегавших мимо старшекурсников объяснил:
— Леди, нам почту привезли.
А? Что?
Мы встрепенулись и заозирались, не зная куда бежать, но нам опять-таки подсказали.
Спустя пять минут мы стояли в так называемом «почтовом зале». Справа располагался стол, где можно было передать собственное письмо для оправки, а чуть дальше ответственный аспирант раздавал входящую корреспонденцию, выкрикивая имена.
Сначала шёл пятый курс, за ним четвёртый, и дальше по списку. То есть мы вновь оказались в хвосте, зато не одни, а в компании всех сокурсников.
Парни немного отошли от вчерашнего, и теперь, пользуясь случаем, группа Дорины принесла ей пусть завуалированные, но извинения. Мол, жаль что ты упала в реку, в следующий раз не упадёшь.
На это Дорина ответила:
— Конечно! В следующий раз я пойду с девчонками!
Нейтон Бост и компания поморщили носы, но возразить не смогли.
— Хорошо вы вчера держались, — подступили ещё двое, из числа тех, что пытались выбить нас у контрольной точки.
— Угу, очень хорошо, — пробормотал проходящий мимо пятикурсник. — Наверное потому, что были сытыми.
— У наших леди отличный аппетит! — весело добавил другой парень, с четвёртого. — И вкус!
Он тоже был в той группировке, которую мы немного ограбили. Устыдиться? Но что такого? Ведь учения — это условная война, а боец должен уметь прокормить себя сам.
— Вы молодцы, — добавил ещё один пятикурсник. Очень симпатичный, с невероятными, чуть раскосыми глазами. — Отлично прошли маршрут!
Девчонки зарделись, а Миоль вздёрнула подбородок и принялась накручивать на палец локон.
Почему-то возникло ощущение, что если Бледная сейчас заикнётся о своём вкладе в победу, её кто-нибудь стукнет. Возможно даже я.
В любом случае мы расслабились, заулыбались — кроме Дорины, которая наоборот страдала. За этими разговорами даже не заметили, как подошла очередь первого курса, и вот тут кое-что произошло…
— Августа эс Тирд! — крикнул аспирант.
Моё имя назвали первым, и я приблизилась к столу, чтобы получить пять писем и тяжёлую коробку со штампами почтового ведомства.
— Это ещё не всё, — сообщил аспирант, вытаскивая откуда-то огромный бумажный свёрток.
С письмами и посылкой всё было ясно, со свёртком — нет, но вопрос в другом — как я это донесу?
Я замерла в непонимании, потом обернулась надеясь отыскать помощь, но все кадеты, ещё находившиеся в почтовом зале, резко отступили. Шаг был настолько дружным и слаженным, словно я болею чем-то плохим.
Не дрогнул лишь один, и это было ожидаемо… Рыжеволосый второкурсник Йерс даже расправил плечи и уже собрался шагнуть навстречу, но предложить помощь не успел — в зал, вошёл лорд Эрвин.
Окинув всех небрежным взглядом, директор удивился:
— Не понял. Вы ещё здесь? Почему так медленно?
После этого его внимание коснулось и меня.
Захотелось застонать и взмолиться: нет, пожалуйста, только не…
— Леди Августа, — позвал Эрвин. — Доброе утро. Это вы всех задерживаете?
— Я…
— Ладно, не оправдывайтесь, — скривился директор.
Он легко преодолел разделявшее нас расстояние и, скептично кивнув на посылку, спросил:
— Из дома прислали? И что там?
Откуда же я знаю!
— Наверное еда.
Эр Форс заломил бровь.
— Они думают, что вас здесь плохо кормят?
Я понятия не имела. Вообще. Ни о чём! А директор…
— Давайте-ка, леди, пошустрее.
С этими словами он лично подхватил тяжёлую коробку и кивнул на выход. Не оставалось ничего иного, как положить письма в сумку, подхватить непонятный свёрток и поспешить за ним.
Вот теперь я отменила, что свёрток подозрительно напоминает букет, а Эрвин спросил с подчёркнуто-недовольным видом:
