Девушка вздохнула и резюмировала:
— Идём.
Ситуация неоднозначная, и взаимопонимания мы, на мой взгляд, не нашли, но обе подтянулись и попытались придать лицам безмятежные выражения. Уже у самой двери в наши апартаменты я ощутила мандраж. В голову полезли жуткие мысли — что если в гостиной засада? Что если девчонки набросятся с расспросами, потребуют озвучить детали и вообще?
Поворот дверной ручки, два притушенных пульсара, влетающих в темноту, и… нет, в гостиной оказалось пусто.
Света не было нигде, девчонки спали, или притворялись, и это почему-то оказалось не менее пугающе, чем очная ставка.
Мы с Дориной переглянулись и, сжавшись, отправились каждая к себе.
Ну а утром…
— Это что? — недоумённо выдохнула я, глядя на ведро и стоящие в нём каменные розы.
Вокруг букета виднелся этакий прозрачный кокон, напоминающий корку льда. При этом два крайних цветка были лысыми, словно все лепестки опали.
Я вообще не поняла!
Повернулась к подчёркнуто недовольной чем-то Миоль и спросила:
— Что случилось?
— Мне-то откуда знать? — фыркнула та.
Отлично.
Спрыгнув с кровати, я подошла к букету и потрогала кокон — он не мерещился, и прикоснуться к цветам не получилось.
Ночью, когда вернулась из «библиотеки», я цветы не проверяла, вообще на них не смотрела, даже светильники в комнате не зажигала, ограничившись пульсаром. Так может эта прозрачная штука появилась ещё вчера?
— Миоль? — снова позвала я.
Сказала и тыкнула в магическую преграду пальцем, а соседку аж передёрнуло.
— Что? — моё удивление усилилось.
Но Миоль продолжала презрительно молчать, зато в комнату заглянула Валетта.
— Она, — Валетта кивнула на Бледную, — пыталась ощипать твой букет, сдёргивала лепестки. Но тут появился Хранитель и намагичил вот это, — кивок на «ледяной купол», — но Миоль намёка не поняла, полезла к защите и её отбросило так, что чуть стену не проломило.
Я от таких новостей слегка онемела.
— Хранитель так шипел, — продолжила Валетта. — Казалось вот-вот заговорит!
Не сразу, но я поняла, что должна изумится по поводу Янтарчика. Ведь девчонки не в курсе, что мы с духом знакомы и даже сотрудничаем. Что я уже не раз мечтала разобрать эту крылатую ящерицу на чешуйки, им тоже невдомёк.
— Хранитель? Сам? — переспросила я.
Но я действительно была удивлена. Не ожидала от вредного духа такого участия.
— Это недоразумение, — всё же отмерла Миоль. — Янтарный дух всё не так понял.
— Угу, конечно, — фыркнула Валетта. — Ври больше.
— Я не вру! Я не обдирала! Мне вообще плевать на эти цветы! — взвизгнула Миоль.
Вечно бледное, всегда недовольное лицо пошло пятнами, но ложь была очевидна. Да и не стал бы Янтарчик вмешиваться без причины — кстати, мне вспомнилось, как он вчера срочно исчез.
Но пока я пребывала в шоке от подлости Миоль, Валетта не понимала другого:
— Августа, когда ты успела обзавестись протекцией Янтарного духа? Он же никогда и никому не помогает.
— Правда? — я хлопнула глазами.
— Да, — Валетта грозно сложила руки на груди.
Я нахмурилась. В памяти всплывала информация, почерпнутая из книг, которые я штудировала после первого столкновения с Хранителем. Да, Янтарчик и прочие подобные сущности не очень дружелюбны.
Они могущественные, могут пойти на заведомо выгодную для себя сделку, но доброта и справедливость не их конёк.
— Послушай, я не знаю, — сказала Валетте. Снова лукавство, но что делать? — Может у него уже терпение кончилось? Ведь говорят он иногда наблюдает за кадетами школы, а Миоль…
— Что сразу Миоль? — взвизгнула та.
Соседка сжала кулаки, помахала ими в воздухе и, неуклюже развернувшись, похромала в ванную.
— Может я самая честная и безобидная из вас, — буркнула зараза напоследок. — Может это мне нужна протекция Янтарного духа.
Сказала, и… заперлась в ванной на целых полчаса! Ровно настолько, чтобы я либо опять не успела умыться, либо пошла побираться по другим комнатам.
И я… да, всё-таки пошла, потому что твёрдо знала — это в последний раз и повторения не будет. А если вдруг наметится — плюну на устав, выломаю с помощью магии дверь и общипаю её голову так же, как она мои цветы.
И будь что будет. Хоть наряд, хоть отчисление, хоть что.
Эрвин
— Очень интересно, — произнёс Рагар, разглядывая полученные отчёты.
Я кивнул и откинулся на спинку гостевого кресла — усталость ещё не накатывала, но бессонная ночь давала о себе знать.
Едва Августа ушла, я переместился в столицу, поставил на уши внутреннюю разведку, и к утру у нас были два отчёта из шести, причём в одном находились сведения, косвенно указывавшие на присутствие в той местности монахов из Мэр-Миза.
Теперь мы с Рагаром смотрели друг на друга и на карту королевства с прочерченным маршрутом. Он тянулся от места пересечения границы и до Высшей Военной школы, проходя через Джормс-форт и другие названные Августой места.
Четыре города, включая столицу, одно поместье, и древняя разрушенная крепость — культурный памятник, столь любимый туристами.
Собранная информация, объединённая моим предположением, выглядела очень логично! Но именно эта логичность младшего принца и смущала:
— Не слишком ли просто, Эрвин?
— Полагаешь твоя версия о том, что фанатики охотятся на леди Алису, сложней?
Рагар отрицательно качнул головой и пояснил:
— Фанатики всегда убивали именно воплощённых, а леди эс Тирд до воплощения ещё далеко.
Аргумент был весомым, вот только…
— Да, далеко. Но ближе, чем большинству кадетов.
Младший сын короля Сарроса вопросительно заломил бровь.
Я не желал этого озвучивать. Слишком не хотелось выглядеть перед кузеном лопухом, которого водят вокруг пальца, но информация имела слишком важное значение.
Поэтому я тяжело вздохнул и рассказал, во-первых, про свой нетипичный визит в подпространство, а потом… скрипя зубами признал:
— Думаю, Августа заглянула минувшим вечером в Око. Пробралась в зал с помощью «Янтарчика» и, пользуясь моей отлучкой, прошла первичный ритуал.
Рагар… нет, не удивился. По крайней мере я удивления не заметил. Зато он кашлянул и посмотрел с толикой сочувствия.
— Вот только жалеть меня не надо, — не сдержавшись, процедил я.
Пауза, и…
— Ну нет, так нет, — легко согласился принц. Улыбнулся и добавил: — Янтарчик говоришь? Я смотрю ему понравилось помогать леди. Кстати, — кузен заметно нахмурился, — я ведь памятник ему обещал.
