— Вы не имели права! — вопила Флавия так громко, что уши закладывало.
Пенелопа героически молчала.
Терпела, терпела, а потом её тоже прорвало.
Ор поднялся такой, что звенели окна и дрожали стены. У Пенелопы накипело, и та принялась высказывать все претензии, которые скопились за эти несколько недель.
По всему выходило, что соседка из Флавии так себе, а совместный быт с ней — испытание не из лёгких.
— Но это не давало тебе права трогать мои вещи! — верещала Флавия. — И я не соглашалась на переезд! И Миоль не соглашалась!
Увы, мой коварный план прогулять самую эмоциональную часть скандала с треском провалился. Я вернулась в комнаты не позже, а наоборот — раньше на несколько минут.
Флавия и Миоль, как оказалось, ходили общаться с курирующими Миоль третьекурсниками — а вместе, чтобы избежать «компрометирующей» ситуации. Вернулись радостные и румяные, и тут-то Пенелопа сообщила:
— Девочки, мы с Августой приняли волевое решение. Флавия, ты теперь живёшь там, — и перст, указующий на противоположную дверь.
Веселье с лица Флавии сдуло. Затем она прошествовала к прежней комнате, взялась за дверную ручку, и…
Нет, её не отбросило, но дверь не открылась, а Флавия поймала болезненный разряд магии.
— А-а-а! — крик, переходящий в визг.
Новая попытка прорваться в нужное помещение, и вот тут началось выяснение. Казалось, ещё немного, и по общей гостиной полетят тарелки. Дорина даже подвинулась так, чтобы загородить проход к кухне и шкафу, в котором эта самая посуда стоит.
Мне тоже досталось.
В мой адрес летели такие слова, что уши то пухли, то вяли.
Флавия оказалась очень подкована в вопросах ненормативной лексики, ругалась поразительно! Зато Миоль неожиданно молчала и даже сохраняла этакое высокомерно-спокойное выражение лица.
И поглядывала так, словно я сделала худший выбор в своей жизни! «Ну-ну, — как бы говорила она. — Давай-давай, Августа. Ты ещё хлебнёшь с этой Пенелопой».
Под этим взглядом… хотелось обойти массивную Дорину, выхватить из кухонного ящика тяжёлую сковородку и ка-ак дать!
Не знаю, сколько это всё длилось. Но долго, и нас точно слышала вся школа.
Казалось, все мужчины замерли ровно там, где их застали отзвуки скандала, теперь стояли, прислушивались и осеняли себя защитными знаменьями раз в пару минут.
Впрочем, спустя целую вечность один из них не выдержал — входная дверь распахнулась, и на пороге нашего обиталища возник Форгин.
Причём именно сейчас он казался не толстым, а просто очень массивным. Но главное — на щеках, шее и руках преподавателя сверкала самая настоящая чешуя.
Решить что это — попытка защититься от разгневанных леди или проявление собственной ярости воплощённого, я не успела. Повисла зловещая тишина, а Форгин спросил предельно ровно:
— Ну и чего орём?
Миг, и Флавия изменила тактику. Из шипящей смертоносной гидры превратилась в рыдающую обиженную злыми подругами невинную девчонку.
При виде такой метаморфозы даже у меня сердце сжалось! Зато преподаватель по Политической подготовке не дрогнул.
— Так что случилось? — повторил прежним суровым тоном.
Флавия продолжила рыдать, а Дорина, вспомнив о своём лидерстве, взялась объяснить.
При том, что наш с Пенелопой поступок действительно был неоднозначным, я ждала любой реакции, и это было нервно! Однако Форгин рассудил так:
— Слушай, ну не нравится ей, — взмах рукой в сторону Пенелопы, — с тобою жить, так не навязывайся. У тебя что, совсем гордости нет?
Флавия резко замолчала, а я невольно кашлянула — с такого ракурса лично я на ситуацию не смотрела.
«Пострадавшая», видимо, тоже нашла точку зрения странной и попробовала возразить:
— Я…
— Живи с той, кто не такая, — не дал возможности Форгин. — Ведь Миоль-то лучше?
Снова возникло ощущение ловкой провокации, хотя вопрос был в целом логичным.
— Ну… — Флавия не то чтоб задумалась, но почти.
А сама Миоль вздёрнула подбородок и заявила:
— Вообще это не из-за Пенелопы. Это всё Августа. Это она мечтала переехать.
— Так тем более! — воскликнул Форгин с таким видом, словно выиграл в лотерею. — Мечтала? Вот пусть и живёт со своей Пенелопой! А вы-то что печалитесь? Пусть вон… — теперь рука препода ткнула и в меня, и в компаньонку по заговору, — вместе. Две змеюки подлые. Пусть перекусают друг друга, а вы будете жить в мире и согласии…
Я даже не смогла обидеться на «змеюк»!
Вот просто не смогла. А истерящая Флавия вдруг успокоилась и, хотя по лицу её ещё плавали красные пятна, сказала почти ровно:
— Ну, ладно.
Немного подумав, вообще приободрилась:
— А ведь правильно! Тоже мне… фифы. Хотят вместе? Ну и пусть!
Все успокоились, и Форгин смотрелся в этом спокойствии очень органично. Подумалось — а ведь кто-то упоминал, что у воплощённого аж пятеро дочек! Уж не отсюда ли навык решения женских ссор?
— А мне вот ещё что интересно, — встряла вдруг Миоль. — Кто поставил на их дверь такую защиту?
Увы, через полкомнаты Флавия не летела, поэтому с букетом Миоль не проассоциировала. Либо наоборот — всё поняла, и теперь нарочно пыталась поставить нас в неловкое положение.
— Сами они на такое не способны, — продолжила Бледная. — Значит, либо приводили на нашу территорию мужчин, либо…
Зараза замолчала, а Форгин посмотрел заинтригованно.
Потом спросил:
— Что за защита? — и направился к той самой двери.
Понятно, что он воплощённый, к тому же в частичной трансформации, но нам ведь у него ещё учиться! Поэтому мы с Пенелопой переглянулись и торопливо загородили такой опасный для посторонних вход.
— Что там? — ещё больше заинтересовался преподаватель.
— Ничего смертельного, — ответила Пенелопа. — Просто бьёт посторонних магией.
Лицо Форгина немного вытянулось, во взгляде мелькнула тень уважения. Вот только…
— Снимайте защиту. Такие фокусы запрещены техникой безопасности. Нельзя перекрывать доступ в помещения. Вдруг с вами что-то случится, а мы не сможем войти?
Ну Миоль, ну гадина!
— Не можем снять, — нервно выдохнула я. И пусть знала, что по голове меня за такое не погладят, но сказала: — Защиту поставил Янтарный дух, по собственной инициативе. Сказал, что устал смотреть на наши войны, а так как мы с Пенелопой менее агрессивные, то оградить нужно именно нас.
Вечная бледность Миоль превратилась в приятную зелень, а у Флавии рот от возмущения приоткрылся. Форгин же удивился невероятно!
