Девушка выдержала паузу, а потом медленно кивнула.
Вроде искренне, но лёгкая кислинка, вспыхнувшая в воздухе, шепнула — малышка эс Тирд врёт!
Августа
Жареный картофель остыл, превратившись в нечто не особо вкусное. Я собиралась улыбаться и жевать, задабривая повара, а Эрвин закатил глаза.
Не успела я мяукнуть, как воплощённый забрал мою тарелку и шагнул к плите со словами:
— Сейчас подогрею.
— Надеюсь не драконьим пламенем? — слетело с языка нервное.
Эрвин обернулся и посмотрел ну очень выразительно. Хотя я и так понимала, что сморозила ерунду.
Не пламя. В дело, разумеется, пошла сковородка. Но сам факт происходящего по-прежнему казался нереальным. Ну не может такого быть!
За мной ухаживают? В самом деле? Или в Эрвине взыграла совесть, и он решил компенсировать прошлую некрасивость?
Когда они с Форгином накинулись на сковородку, лишив меня возможности ни то что поесть, а даже попробовать экзотический овощ. Точнее не экзотический, и не овощ, но не суть.
— Держи, — сурово сказал эр Форс, вновь выставляя передо мной тарелку.
Я благодарно кивнула, и вот теперь в самом деле попробовала.
— Мм-м! — это было искренне, но опять-таки несдержанно. — Лорд Эрвин, а вы… вы… А у вас талант!
Желание удариться головой о стол. Что со мной? Почему я так растерялась? Где мои идеальные, вообще-то, манеры?
Я ведь урождённая леди, а леди умеют держать лицо при любых обстоятельствах. Даже когда вокруг творится поразительная, полностью сбивающая с толку ерунда!
Картофель оказался вкусным, а Эрвин до странного терпеливым. Вот только настроение директора заметно испортилось, что точно было не хорошо.
Желая оттянуть момент возвращения в кабинет, я предложила помыть посуду, но эр Форс не разрешил.
— Пойдём, — скомандовал он хмуро.
На выходе из кухни мужская ладонь, словно невзначай, коснулась моей талии, и я вздрогнула от странного ощущения прошибающей насквозь молнии.
Споткнулась и с ужасом признала одну очень неприятную, даже неприемлемую вещь…
Он мне нравится. По-настоящему. Невзирая на скверный характер и репутацию бабника. Невзирая на самодурство с тиранией, которые лично я прощать и забывать не собираюсь.
Нравится. А ещё… он очень приятно пахнет. Настолько приятно, что хочется прижаться и дышать.
Перед внутренним взором мелькнула неправильная картинка — что стою в объятиях эр Форса, уткнувшись в ворот его рубашки, и не могу надышаться.
К счастью, реальность оказалась достаточно отрезвляющей!
— Августа, будь добра, присядь, — едва вошли в кабинет, скомандовал Эрв.
Я прошла вперёд и опустилась на гостевой стул, ровно пред директорским столом, а воплощённый вытащил стопку бумаги, стальное перо и чернильницу.
Передав писчие принадлежности мне, Эрвин скомандовал:
— Записывай, кадетка!
И принялся перечислять…
— Покинула пост в разгар боевого дежурства. Участвовала в намеренном подлоге с целью введения в заблуждения начальства — позволила оставить вместо себя фантом. Принимала участие в несанкционированном вскрытии дверей закрытого зала. Разбудила Око Жизни, понимая, что это может иметь катастрофические последствия для школы. Проникла в подпространство, чем подвергла себя опасности. При обнаружении себя у Ока, нарушила дисциплину и субординацию в адрес директора, не выказала положенное уставом приветствие. Намеренно лгала директору.
Теоретически я могла бы поспорить с большинством из этих пунктов, но возмутил меня именно последний.
— Когда это я вам лгала?
— Тебе перечислить все случаи? — он круто развернулся на каблуках и сверкнул глазами. — Или обсудим только сегодняшний? Ты ведь не собираешься сидеть тихо, выполняя мою настоятельную просьбу, верно?
Увы мне, я снова спасовала. Вместо того, чтобы выдержать атаку, позорно опустила глаза.
Эр Форс фыркнул, а у меня аж всё внутри зачесалось. Это действительно залёт, Августа. И пусть Эрвин вряд ли выгонит тебя из школы, но ещё чуть-чуть, и ты будешь очень сильно ему должна.
Воплощённый либо накажет, либо отпустит все грехи, но однозначно сделает должницей.
А дальше как с Янтарчиком — совершенно неизвестно к чему эти долги приведут!
— Ты всё записала? — окликнул Эрв. Он стоял возле стола, заложив руки за спину, и гордо выпячивая подбородок.
Я отложила перо и кивнула. Потом подхватила и подула на лист, высушивая чернила.
Оу! Каким внушительным получился список! Даже не подозревала, что могу столько натворить, да ещё за один день.
— А теперь, леди… — начал эр Форс, но я перебила.
Поднялась со стула, одёрнула китель и сказала со всей искренностью на какую способна:
— Эрвин, прости пожалуйста. Я больше так не буду!
Замер. От обращения по имени вздёрнул бровь, но через миг подозрительно прищурился.
О, Небо! Я действительно безрассудная! Но клянусь, такое безумство я творю в первый и в последний раз!
Шаг вперёд, ещё один, я подошла к воплощённому до невозможности близко. Положила руку ему на грудь, а потом привстала на цыпочках и припала к мужским губам.
Было страшно, жарко, от волнения закружилась голова, но одним лёгким касанием мой позор не ограничился.
Вторая моя рука обвилась вокруг мужской шеи, и я… углубила поцелуй.
Эрвин застонал и ответил — быстро, горячо, страстно. Его губы обжигали и ласкали, а руки скользнули по моей спине и застыли на талии, явно не желая отпускать.
Воплощённый держал, отвечал на поцелуй, и происходящее было настолько приятным, что у меня чуть колени не подогнулись. Но я держалась за остатки здравого смысла, как потерпевший кораблекрушение за единственную уцелевшую доску! И едва появилась возможность, я прекратила этот беспредел.
Шаг назад был не отступлением, а настоящим бегством! Я буквально отпрянула от Эрвина, едва не уронив проклятый стул.
Открыла рот, чтобы объяснить… Сказать — вы предлагали в прошлый раз, и вот. Я сама поцеловала, поэтому забудьте о моих грехах, обнулите список!
Но со словами не получалось, я была в шоке от собственных действий, а эр Форс… он и сам понял:
— Нечестно играешь, — голос Эрвина прозвучал хрипло, зелёные глаза притягательно потемнели.
— А был другой вариант?
Лорд директор не спешил отвечать, и я этой заминкой воспользовалась. Схватила злосчастный список и, махнув им перед носом командования, устремилась прочь.
Но сбегая думала вот о чём — почему настроение директора опять портится? Почему он, получив желанный поцелуй, уже не просто злится, а натурально звереет?
