И это колючее вспыхнуло огнём.
Жжение было сильным, болезненным, но я не дрогнула. Рявкнула на саму себя пуще прежнего, и огонь неохотно превратился уже не в колючий, а скорее шершавый комок.
В нечто может не злое, но недовольное. В элемент, который непроизвольно вернул к мыслям о прошедшем слиянии, характере доставшейся мне драконьей сущности и её статусе среди драконов. Самка-вожак явно не хотела становиться безмолвной частичкой меня.
«Прекрати, — повторила я мысленно, но уже спокойней. — Иначе мне придётся рассказать обо всём Эрвину».
Это была даже не угроза, скорее попытка разобраться куда в случае чего идти, но… Неожиданно помогло. Неприятное ощущение улетучилось, словно не бывало.
Только вместо радости я испытала тревогу. Моё слияние явно прошло как-то не так — вдруг в этом и заключается причина интереса фанатиков ко мне?
Взгляд на Эрвина, но от разговора я всё-таки воздержалась. Во-первых, уже пообещала сущности и не знала как та отреагирует на обман, во-вторых, для начала хотелось обсудить с кое-кем другим, возможно более сведущим.
Поэтому я продолжила есть и делать вид, будто ничего не происходит.
Эрв словно почуял. Уставился пристальней не бывает и как-то странно повёл носом. А потом вдруг наклонился вперёд, подаваясь ближе, и сказал:
— Августа, а у меня есть одна небольшая особенность, о которой тебе нужно знать.
Я подняла глаза и уставилась выжидательно.
— Я чувствую ложь, — объяснил лорд. — Улавливаю её по запаху, и это касается всех, и драконов и воплощённых. Единственный, чьё враньё не ощущаю — это твой пронырливый приятель. Хранитель нашей школы. Янтарный дух.
С трудом, но я всё же осознала сказанное. Да, кажется, я когда-то слышала, что у некоторых воплощённых бывают… личные таланты.
— Зачем мне это знать? — спросила, потому что признание прозвучало как угроза.
— Затем, — с нажимом сказал дракон.
Очень захотелось соврать! Прямо сейчас и о чём угодно! Но ничего достойного на ум не приходило, поэтому я промолчала.
Просто вернулась к еде, а по окончании едва не вставшего поперёк горла ужина, спросила:
— В комнату тоже проводите?
— Обязательно, — ответил директор. — Но знаешь, защита моей личной башни не в пример лучше, и…
— Нет, — отрезала я строго.
Подумала и добавила:
— В тех жуткий розочках спи сам!
Эрвин очень неохотно кивнул, а потом отвернулся и пробормотал едва слышно:
— Ясно. Нужно срочно сменить интерьер.
В общей гостиной, соединявшей три наши комнаты, царило весёлое возбуждение. Девчонки пили чай, хихикали и делились историями из жизни.
— А потом он и говорит, — Пенелопа забавно поиграла бровями, — У вас та-а-акие глаза!
Девчонки прыснули. Дорина так и вовсе захохотала, причём весьма басисто. Я же улыбнулась и, выскользнув из кресла, направилась в комнату. Я посидела с девочками совсем недолго, и поняла, что настроение у меня всё-таки не то.
Моё бегство, конечно, заметили.
— Августа, ты куда? — окликнула Дорина.
Я шумно вдохнула, развела руками и все всё поняли.
Пенелопа притворно насупилась, а Валетта махнула рукой:
— Ну ладно. Иди.
Я и пошла. Не успела обогнуть диван, как Флавия пропищала:
— Кстати. Ты подарок-то свой забрала?
Я мимолётно насторожилась.
Подарок? Какой ещё подарок? Учитывая новости о идущих за мною убийцах, я никаких подарков не жду.
Паранойя взыграла резко, на руках проступили мелкие чешуйки. Девчонки посмотрели на начало трансформации с недоумением, а Флавия пояснила:
— Подарок принёс рыжий такой парень. Йерс.
Сокурсница мотнула головой в сторону декоративного столика, на котором лежало нечто прямоугольное, завёрнутое в серую бумагу и внешне похожее на книгу.
— Когда принёс? — не поняла я.
— Так вчера, — вмешалась Дорина. — Когда стало известно, что ты теперь воплощённая. Сказал подарок по случаю слияния.
— Да? — совсем растерялась я.
Чешуя ушла, напряжённость тоже. Я приблизилась к столику и, сдёрнув бумагу, обнаружила, что там действительно книга — большой и, кажется, коллекционный альбом.
Там были репродукции совершенно незнакомых картин с изображениями драконов, причём репродукции цветные. По корешку альбома бежало замысловатое золотое тиснение.
— Ух ты! — почти хором воскликнули подскочившие подруги. — Дай посмотреть.
Миг, и альбом у меня отобрали.
Я сначала сопротивлялась, но потом подумала, что так даже лучше. Чем больше у девчонок занятий, тем меньше внимания мне.
Не то чтоб я искала уединения, но очень хотелось всё-таки побеседовать с Янтарчиком и, вернувшись в комнату, я позвала:
— Янтарчик? Ты слышишь меня? Это важно!
Секунда, вторая, третья… Дух не ответил.
Может я как-то не так зову?
Умом понимала, что Хранитель может быть занят, но эта тишина напрягала. Говорят, что к хорошему быстро привыкаешь — вот я и привыкла к тому, что мне отвечают практически всегда.
— Янтарный, пожалуйста, — повторила я.
Ответа снова не последовало.
— Отлично, — сказала ворчливо.
Хотелось верить в лучшее, но почему-то вспомнилось, что Хранитель не всегда был честен. Объективно — он та ещё зараза. Так может нарочно молчит?
Померив спальню шагами, я уселась на кровать и ушла в медитацию.
Было немного зябко — я боялась отклика драконьей сущности, но ничего такого не произошло.
Спустя примерно час я повторила зов. Потом попробовала… позвать духа по-драконьи.
Я сама не понимала как! Никогда о подобном не слышала, но интуиция буквально требовала определённых, совершенно конкретных действий. Я вошла в частичную трансформацию, визуализировала образ Янтарчика и позвала его через тот шероховатый, вновь возникший комок.
Ощущение было странным! А зов получился каким-то будто горячим и вибрирующим.
Только у меня снова ничего не получилось. Янтарный не желал проявляться. Отказывался и всё.
— Замечательно, — буркнула я. — Только этого не хватало.
Ведь кто ещё может рассказать — да хотя бы выдвинуть адекватное предположение! — про странности моего слияния?
Придётся ждать и пробовать снова. С этой мыслью я и отправилась спать.
Ну а утром…
Моё утро началось задолго до рассвета и раскатистых звуков рога. Пенелопа мирно посапывала в своей кровати, и мне тоже бы хотелось, но увы. Глаза открылись сами собой, и никак, ни капли сонливости — только трезвый, до противного неспящий разум.
