Вместо ответа я повела плечами, дабы убедиться, что тело подчиняется. Оно действительно слушалось, но надолго ли?
— Как? — спокойно повторил убийца. Он был каким-то безликим, как и второй прислужник.
Я решила, что можно и ответить, дабы потянуть время, но другой перебил:
— Всё просто. Ей помогал здешний дух.
При упоминании Янтарчика я дёрнулась, а первый…
— Тогда понятно. Лишнее подтверждение.
— Она очень опасна, — второй убеждённо кивнул.
Внутри зарычало и забилось неистово, и словно в ответ на это рычание…
— Сеть! — приказал первый. Он сказал, а второй предельно метко бросил в мою сторону какую-то штуку.
Будь я в обычном состоянии, без этой неприятной слабости, точно бы увернулась. Да и сейчас! Я дёрнулась, почти отскочила, но что-то ударило в плечо.
Перед глазами потемнело. Я ощутила тупую боль, которая сжала кольцами. А потом меня качнуло, я рухнула на шершавый камень пола.
Внутри случился настоящий взрыв, драконья часть меня взбесилась, а второй фанатик вдруг вскинул руки и воскликнул:
— Мы не причиняем тебе вреда! Ты в безопасности!
Что, простите? Это он кому?
Сущность продолжила рычать, а монах повторил с нажимом:
— Ты сейчас, — это «сейчас» он подчеркнул, — в безопасности. Тебе никто не причинит вреда.
Прозвучало так, словно фанатик сам в это верит.
Абсурдная ситуация. Бредовая! Но следующая реплика первого многое объяснила:
— Правильно. Пока ей ничего не грозит, её избранник не почувствует. Мы будем убивать её в самый последний момент.
Убивать?
Я ощутила прилив злости, смешанной с паникой.
Меня собираются убить, но прямо сейчас у монахов нет такого намерения, поэтому Эрвин не придёт?
— Йерс! — воскликнула я.
Опять дёрнулась, и лишь теперь обратила внимание, что сжимающая кольцами боль — это странная, словно сотканная из чистой силы верёвка. Она обвивалась и словно шевелилась. И на ней не было узлов.
— Не надо кричать и не надо биться, — сказал первый, отходя от двери и приближаясь ко мне.
Он приподнял моё совсем обессилевшее тело и потащил в сторону, к стенке. Визжащий кокон посреди зала убийцам чем-то мешал.
— Бесполезно, — продолжил монах. — Эти путы способны выдержать десять таких как ты. Заодно они сдерживают трансформацию и магию, поэтому на силу свою не надейся. Чем спокойнее будешь, тем безболезненней всё пройдёт.
Я замерла. Мне потребовалось время, чтобы осознать — вещи, о которых говорил фанатик, были невозможны.
Нет пут способных удержать дракона! Запрет на трансформацию — тоже слишком серьёзно. Я помню лабиринт, где Эрвин не смог превратиться полностью, но там были древние толстые стены, а тут какая-то верёвка. Нитка против горы!
И отрава… Воплощённого дракона отравить невозможно. Но почему мне так плохо? И почему магистр Острис был как сонная муха? Что за вопиющие вещи происходят? Мир сошёл с ума?
— Вы кто? — выдохнула я. — Что вы делаете?
— Не говори, что не знаешь, — ровно произнёс первый.
Он отошёл от меня, встал рядом со вторым и так, что оба оказались напротив невменяемого Йерса. От рыжего их отделяло лишь несколько шагов.
Я испытала острый прилив паники.
Убийцы. Мне известно, что они убийцы, но…
— Вы убиваете только новорожденных драконов, а Йерс не дракон! Он вообще человек!
На меня покосились презрительно.
Второй вскинул руку, с силой сжал пальцы, и мерцающая верёвка впилась больнее. Одновременно с этим силы схлынули. Ушли, словно вода, пролитая в песок.
— Осторожнее, — сказал первый, его голос прозвучал глухо, словно сквозь вату. — Не причини слишком много боли. Боль он тоже почует, а я не хочу драться со зрелым злым драконом. Перед нами не ставили такой задачи.
Пауза и ответ:
— Убить самца будет милосердно. Без неё он всё равно не выживет.
— Мы не успеем взять его в человеческой ипостаси, и у нас нет третьей сети.
Они помолчали, и мой обидчик кивнул.
Я хотела сказать! Осыпать их ругательствами, проклятиями, злыми словами. Но сил не осталось, они просто кончились. Единственное, на что меня хватило:
— Йерс, очнись!
Рыжий… он не ответил, но повёл головой. Потом дёрнул плечом и фыркнул.
Кажется ничего особенного, совсем мелочь, но фанатики вдруг напряглись, и первый сказал:
— Давай быстрее.
Его подельник кивнул и извлёк из рукава коричневой хламиды некий свиток. Развернул и зачитал почти торжественно, хоть и хмуро:
— Приговор.
Я лежала на полу тренировочного зала в абсолютном бессилии. Где-то глубоко внутри рычала драконья сущность, мысли путались, тело била мелкая дрожь.
Пропитанная какой-то странной магией верёвка давила. Вдобавок меня подташнивало, но самым шокирующим было другое. Слова, которые произносил фанатик. Они звучали, звучали и… не укладывались в голове.
Приговор. Как ни парадоксально, он был подробным. Словно этим двоим было важно донести до невменяемого Йерса каждую деталь.
Начиналось всё словами о том, что «братья» действуют от лица монастыря Мэр-Миз и во благо самого нашего мира. Мол, если они не вмешаются, случится крах.
Дальше упоминался некий Великий Оракул и сообщалось, что нынешний случай уникален — единственный в истории. Что «с великим прискорбием» «братья» издревле уничтожают тех из воплощённых, чья драконья сущность представляет колоссальную опасность для всех.
Приговор всегда осуществляется после слияния, дабы «уничтожить не столько носителя сколько дракона». Ситуация с Йерсом была иной…
— Наш Оракул видел сущность, ждущую слияния с этим телом, — произнёс монах. — Она не должна воплотиться. Сущность слишком опасна. Последствия, которые может повлечь воплощение, таковы, что мы вынуждены нарушить собственный обычай и убить носителя раньше, чем он соединится с драконом.
Может повлечь.
Но может и не повлечь?
Йерс снова дёрнул головой. Видела я плохо, но показалось, его взгляд начинает проясняться.
А мне подумалось — и всё-таки с помощью чего они его держат? Ведь это не может быть один только «чай»?
Тут рыжий потянул вперёд руку, словно пытаясь чего-то коснуться и монахи опять-таки не порадовались.
— Ты приговорён, — произнёс второй. Скорбно, но без тени жалости.
— Йерс, очнись, — прошептала я.
