Я понимала, что впереди нас ждёт многое. Любовь, страсть, победы и поражения, неурядицы и конечно счастье. Я была готова ко всему. Полностью принимая собственный выбор и радуясь тому, что не спасовала перед трудностями учёбы, перед нелестным мнением общества, перед самим лордом директором в конце-то концов.
Ведь он был таким грозным, таким строгим! Одни только наряды вне очереди чего стоили! Кстати, эти наряды я ему ещё припомню. Не сейчас, но позже. Когда Эрвин будет меньше всего этого ждать.
Я отстранилась, прерывая поцелуй, заглянула в безнадёжно потемневшие глаза и услышала тихое:
— Люблю тебя, моя леди.
Хотелось ответить, но я не успела — губы снова оказались в таком горячем, таком сладком плену.
В плену у лорда Эрвина. В лучшей ловушке из всех!
Эпилог
Я сидела на подоконнике в своей комнате и смотрела на кружащие за стеклом снежинки. Родовое поместье семейства эс Тирд стояло на ушах, а в заснеженном саду царили умиротворение и покой.
Я пыталась впитать этот покой сквозь стекло, но увы. Ажиотаж и нервозность домочадцев были слишком заразны. Шли последние дни подготовки к свадьбе, и на это время меня фактически изъяли из Высшей Военной школы — с дозволения лорда Эрвина, который был по этому поводу невероятно хмур.
Родители затребовали соблюдения хотя бы минимальных приличий. Мол, это неправильно, когда жених и невеста живут в одном замке и проводят вместе практически каждый свой день.
В итоге я отправилась сюда, но тосковала по Эрвину не сильно. Мама постаралась. Так загрузила делами по подготовке, что на грусть не оставалось сил.
А через пару дней пребывания дома к этой загруженности добавилось кое-что ещё — нечто, что отвлекало от тоски по жениху гораздо больше, чем заказ салфеток, выбор вариантов сервировки стола и обсуждение музыкального сопровождения каждого этапа церемонии.
Висящий на моей шее ключ.
Я никогда не забывала об этом добытом в древнем Лабиринте трофее, но относилась к нему спокойно. Настолько спокойно, что до сих пор не удосужилась рассказать об уникальной находке ни Эрвину, ни Янтарчику, ни кому-то ещё.
Просто ключ, и всё. Висит и висит. И что особенного?
Но тут, дома, моё спокойствие вдруг отступило. Я начала тревожиться, и так сильно, что уже не знала куда себя девать.
В голове поселилась одна идея — мысль, которая казалась совершенно безумной…
Ключ. Вещь, тесно связанная с как бы несуществующим Храмом Обретения. Местом, способным подарить вошедшему некую Цельность — и какое отношение это всё имеет ко мне?
Чем дольше я думала, тем чётче понимала — никакого. Мне ничего не нужно от храма, я и так ощущаю себя более чем цельной. Я воплощённая драконица, учусь в лучшей военной школе страны, влюблена по уши в самого прекрасного мужчину, и он отвечает мне взаимностью.
Но у меня есть ключ, и это не просто так!
Идея, застрявшая в голове, действительно была безумной.
Я промаялась несколько дней, а сегодня — вот. Сбежала от матушки, спрялась в комнате и смотрела на снег в попытке успокоиться и принять решение. Что делать? Рискнуть или вспомнить о логичном для леди благоразумии?
— Так, всё, — не выдержав, выдохнула я.
Миг. Я соскочила с подоконника, круто развернулась и шагнула к выходу. Дальше осторожнее — пригнувшись и по стеночке, чтобы не попасться домашним, способным отвлечь или поумерить мой пыл.
Я шла к отцу, и очень обрадовалась, застав его в кабинете одного.
— Августа? — удивился папа.
Когда я заперла дверь, брови родителя выразительно приподнялись.
— Милая, что происходит? Неужели ты передумала выходить за этого хлыща и пришла, чтобы обсудить со мной побег?
Шутка была лишь от части шуткой — лорду эс Тирду будущий зять не особо нравился. И я точно знала, что, если действительно замыслю побег или что-то подобное, папа поможет. Это был повод искренне улыбнуться, забыв на секунду про страх.
А папа будто почуял:
— Августа, что случилось? — спросил он посерьёзнев.
— Хочу попробовать осуществить одну безумную идею. Доверишься мне?
Папа подарил напряжённый взгляд.
Мне верили. С самого детства я тяготела ко всяким странностям вроде надежд на поступление в военное учебное заведение. Семья пусть ворчала, но часто относилась с пониманием. В чём-то даже потакала! Родным к моим причудам было не привыкать.
Сейчас же перед главой семейства эс Тирд стояла не просто мечтательница, а воплощённая драконица. Близкие приняли новость о моём воплощении с огромным удивлением, которое, впрочем, продлилось недолго. Потом Дин воскликнул:
— Так я и знал!
— Я тоже не сомневался, что Августа сможет, — важно добавил Дор.
Даже мои чопорные, помешанные на морали сёстры закивали.
И это воплощение кое-что значило. Оно говорило, что моему «безумию» можно верить, и вот сейчас…
— Доверишься мне? — повторила вопрос я.
Папа медленно кивнул и поднялся из кресла.
Я шагнула навстречу и протянула ему руку — для начала собиралась повторить фокус, который случайно проделала когда-то в школе.
Завладев папиной ладонью, я вытащила из-под одежды цепочку и крепко сжала ставший неожиданно тяжёлым ключ. Зажмурилась убеждённая, что нас сейчас перенесёт в сокровищницу Янтарного духа, но… всё сложилось совсем не так.
Ключ сильно нагрелся, завибрировал, а папа вдруг издал сдавленный звук.
Распахнув глаза, я увидела невероятное. Одна из стен кабинета изменилась. Вместо привычных, стоявших тут целую вечность книжных шкафов, возникла сплошная золотая стена.
На короткий миг я забыла как дышать, а папа…
— Августа, это что?
Собравшись с силами, я отпустила руку отца и стащила с шеи цепочку.
— Послушай, там есть скважина… — мой голос прозвучал хрипло.
— Августа, это что? — повторил папа, однако ключ забрал.
Но ответ он уже знал. Ведь интерес моих братьев к исчезнувшей цивилизации родился не на пустом месте. Этот интерес им кое-кто привил!
— Августа… — уже без вопросов, просто шёпот.
— Пап, я не знаю, что из этого получится, — я тоже зашептала, — но с тех пор, как я здесь, не могу выбросить мысль о Храме из головы.
Мы замолчали. Оба могли сказать многое, но слова вдруг стали чем-то совсем неважным.
Думали мы точно об одном.
Несколько ударов сердца… Лорд эс Тирд развернулся и шагнул к золотой стене.
Я видела, как вибрирует в его пальцах ключ. Видела, как этот ключ входит в замочную скважину, открывая небольшую дверцу. Сложнее всего было наблюдать, как папа протискивается в проём и исчезает. Мои кулаки сжались, на висках проступили чешуйки. Возникло желание подойти и заглянуть в приоткрытую дверь, но я заставила себя стоять.
