Но не стоять же всю ночь возле дверей, подпирая стены?
Вздохнув, я открыла дверь и очутилась в полумраке спальни. Разве я выключала свет, когда уходила мыться?
— Альнаар? — спросила я, оглядываясь. Но комната молчала. Неужели, ушёл?
Вздохнув с облегчением (и ни грамма разочарования, нет-нет!), я стянула с головы полотенце и наспех вытерла волосы. После скинула халат, бросив его на спинку стула, и подошла к кровати. Спать хотелось нереально!
Сладко зевнув, я уже почти с закрытыми глазами отбросила край одеяла и забралась к себе в постель.
И тут же проснулась, растеряв едва наметившуюся дрёму. Как не закричала, — сама не знаю!
Потому что едва моя спина коснулась матраса, как я коснулась чего-то слишком твёрдого, чтобы это можно было спутать с подушкой или скомканным одеялом.
Борясь с сердцем, которое явно пыталось сбежать из груди и оставить меня с пустой дырой вместо столь жизненно важного органа, я выскочила из кровати и замерла, рассматривая уже привыкшим к темноте взглядом едва различимую в полумраке фигуру спящего парня.
— Вот гад! — прошипела я, в который раз за вечер потянувшись к флакончику с успокоительным. Скорее на автомате, чем опираясь на логику. Потому как о ней самой, логике, я вспомнила лишь тогда, когда проглотила несколько капель лечебного средства.
Лазарий предупреждал меня, что средство очень сильное, и мне не стоило увеличивать дозу самостоятельно. Что будет в случае передозировки я не знала, но теперь уже было поздно бояться.
Сильнейшая слабость сковала моё тело и я едва успела сделать шаг в сторону кровати, чтобы в следующий миг потерять сознание. Точнее, уснуть мертвецким сном, — но это я поняла уже утром, когда, сладко зевнув, распахнула глаза и увидела перед собой в свете рассветных лучей солнца спящего дракона.
«Что делать? — мгновенно проснувшись, испуганно подумала я. — Заорать? Разбудить? Или молча уйти, сделав вид, что ничего не было?»
Третий вариант мне казался самым заманчивым, и я уже решилась следовать этому пути, но… на талию мне внезапно легла тяжёлая рука, лишив шанса незаметно сбежать.
Испуганной ланью посмотрела на лицо дракона, боясь увидеть, что он проснулся. Но его тёмные ресницы, (какие же густые, пушистые ресницы! Любой девушке на зависть!) оставались неподвижными.
Всё указывало на то, что Альнаар обнял меня во сне, возможно, перепутав с кем-то. Внезапная мысль о том, что у моего куратора могла быть пара, неприятно царапнула по сердцу. Хотя, казалось бы, меня это совершенно не касалось!
Я заелозилась, пытаясь выскользнуть из горячих объятий, но сделала только хуже. Альнаар потянулся, улыбнулся во сне и прижал меня к себе, отчего мой нос уткнулся парню прямо в ямку на шее.
Горячая кожа дракона пахла чем-то огненным, дурманящим и притягательно мужским. Я позволила себе минуту слабости и, прикрыв глаза, втянула носом крышесносный аромат.
Но миг слабости прошёл, и в голове снова зароились разные противоречивые мысли. Мне стоило как можно скорее выставить дракона из спальни и забыть о проведённой вместе ночи, как о страшном сне. Ну ладно, не страшном.
Я снова предприняла попытку высвободиться, теперь уже не боясь разбудить куратора.
Альнаар недовольно проворчал во сне, когда я сумела отстраниться и отвоевать себе чуточку личного пространства. А потом резко распахнул глаза и уставился на меня ясным, лишённым сонной дымки, взглядом.
Мы молчали, но наши взгляды общались между собой так выразительно, словно мы говорили вслух.
«Что ты здесь делаешь?»
«Это ты вообще-то находишься на моей територии!»
«А-а-а, точно… Ну, с добрым утром, Фенира».
«Лучше уходи, пока никто не увидел…»
Альнаар зевнул, сладко потянулся, скользнув рукой по моему плечу, и сказал:
— Увидимся после пар. Постарайся не испепелить свою одежду снова, — и, подмигнув мне, ловко спрыгнул с кровати, перескочив через меня.
— И это всё, что ты мне можешь сказать?! — я спустила ноги на пол, чтобы встать с постели, и едва не упала навзничь, запутавшись в свесившемся с кровати одеяле.
— Не убейся, — ехидно заметил дракон, расправляя на плечах смятую рубашку.
Как у него так получалось? Всего за одну минуту умудрился разозлить меня так, что я превратилась с пушистой зайки в разъярённую тигрицу. Точнее, пышущего пламенем феникса.
Всего несколько слов, всего один взгляд с издёвкой, и вот уже у меня полностью снесло все предохранители. Возможно, это от меня и не зависело вовсе, — ведь говорил лазарий, что процесс обретения второй ипостаси уже запущен.
В любом случае, мне было не до сухой теории. Пекло в груди разгоралось со стремительной скоростью. С кончиков пальцев закапало чистое пламя, прожигая дорожки на светлой ткани моей ночной рубашки и превращая смятый угол одеяла, валявшийся под ногами, в подобие ягуара, — с такими же неровными, опалёнными чёрной каймой пятнами.
Альнаар больше не смеялся, не пытался вывести меня из себя. Судя по испугу в глазах куратора, он таки понял, что повёл себя глупо, спровоцировав едва оправившуюся от прошлого стресса меня на новый всплеск.
Вот только звать на помощь было поздно.
Резкая боль скрутила всё тело, и я рухнула на колени. Мои руки крупно дрожали, а пальцы сами собою скрючивались, царапая ногтями уже полыхающий жидким огнём пол.
Мне было больно, тело словно ломало изнутри, прокручивая каждую косточку через мясорубку. В какой-то момент боль достигла своего высшего пика и я, выгнувшись дугой, закричала.
И свет померк в моих глазах, уступив место привычной тьме.
Глава 15. Я познаю мир!
Сначала я ощутила, что парю в невесомости. Тело, как ни странно, больше не болело. Напротив, в каждой клеточке словно растворился пузырёк воздуха, — настолько легко и свободно я себя ощущала.
Открыв глаза, я замерла в немом крике. Даже сердце на миг остановилось. Потому что комната вдруг сделалась слишком большой; Альнаар, склонившийся надо мной, стал похож на великана, а вокруг меня, насколько улавливало боковое зрение, всё полыхало огненно-алым.
— Как ты, малявка? — со странной теплотой в голосе спросил мой гигантский куратор и улыбнулся. Его руки подхватили меня с такой лёгкостью, словно я ничего не весила. Но я заметила, что спокойствие и благодушие Альнаара были напускными, — пальцы, державшие меня, крупно дрожали.
— Нормально, — ответила я, но почему-то из уст моих сорвался какой-то странный писк. Я потянулась к ушам, чтобы закрыть их, и в ужасе мотнула головой. Вправо, влево. И с полным недоумением уставилась на почему-то глупо улыбающегося Альнаара.
Крылья?! Почему у меня вместо рук крылья?!
— Бедняжка, совсем испугалась, — неожиданно мягко произнёс мой куратор, поднимаясь с колен. Ух, как меня резко вверх подняло! Словно на лифте!
