— Это достойный повод, — соглашается Роберт и просит у официанта принести еще один графин свежевыжатого сока.
— А когда мы поедем на Байкал? — интересуется Полина, вытягивая перед собой ладошку. — Через сколько дней?
Посчитать им не удается, потому что у Роберта звонит телефон. Он делает знак, что отойдет поговорить и выходит из-за стола, переключая внимание дочери на меня.
— Мам, а я была когда-нибудь на Байкале?
Я улыбаюсь. Забавно, что некоторые вещи она о себе никогда не вспомнит, и рассказать о них смогу ей только я.
— Да, крольчонок. Была. Мы там дом арендовали. Ты постоянно норовила в воду залезть, а я тебя вытаскивала.
— А мы там будем в одном доме с Робертом жить?
Я тянусь за соком. Об этом я пока вообще не думала. Да и если уж на то пошло, поездка на Байкал пока планировалась только на словах, а мне еще нужно поговорить с Алексеем.
Удивительно бесстыжей оказалась моя совесть. Даже если нас с Алексеем нельзя назвать парой в привычном смысле этого слова, все же между нами были какие-никакие отношения… Но изменив ему с Робертом, я даже толком попереживать не сумела. Просто решила, что при следующей встрече объявлю ему о прекращении наших встреч. Он взрослый мальчик. Переживет.
Спустя несколько минут Роберт возвращается за стол и, в очередной раз подозвав к нас официанта, заказывает еще пиццу и еще каннеллони.
— Зачем? — недоумеваю я. — Мы еще то, что не столе не доели.
— Попросим с собой завернуть, — улыбается он, коснувшись моего колена. — Я помню, как сильно ты не любишь готовить.
Из пиццерии мы выходим, нагруженные коробками с недельным запасом еды, и с трудом поместив его в багажник, загружаемся в машину. Путь в дому без безостановочного трепа Полины, которую истощил насыщенный день и четыре съеденных каннеллони, проходит практически в тишине. Я и сама не знаю, почему молчу. Наверное, привыкла к тому, что Роберт задает вопросы, но сейчас он этого не делает — лишь тепло улыбается, когда мы встречаемся глазами в зеркале заднего вида.
На подъезде к дому Полина засыпает и потому в квартиру Роберт заносит ее на руках. И даже животом ее к себе не прижимает без всяких напоминаний.
— Поздравляю, — усмехаюсь я, когда он выходит из спальни. — Ты освоил новый уровень. Вынуть спящую дочь из машины и не разбудить.
— Я старался, — отвечает он с улыбкой, но его глаза при этом совсем не улыбаются.
Я пару секунд разглядываю пол, а затем решаюсь. К чему ходить вокруг да около? Я еще в пиццерии, когда он заказал половину меню, почувствовала, что что-то не так.
— Говори, что случилось.
Роберт подходит ко мне вплотную и опускает ладони мне на плечи. Это жест, исполненный заботы, почему-то вызывает лишь одно желание — отшатнуться.
— Мне нужно вернуться в Москву, Рада. За ужином позвонили.
Говорит твердо, спокойно, что сразу становится ясно — ничего нельзя изменить.
— Ясно, — киваю я, уставившись на карман его рубашки. — Все нормально. Это было ожидаемо. Можно меня отпустить.
— Рада… — его голос понижается, становясь глухим. — Мне действительно нужно уехать, но я вернусь в самое ближайшее время. Для меня все не просто так… То, что между нами было, не просто так. Я бы никогда к тебе не сунулся просто для развлечения.
Нестерпимо щиплет в носу. Я не хочу ничего понимать, рассчитывать на лучшее и верить. В жизни матери-одиночки это только мешает. «Ближайшее время» — это катастрофически долго, особенно для пятилетней девочки, успевшей распланировать поездку на Байкал со своим отцом, в котором души не чает. И для двадцатипятилетней наивной дуры вроде меня, как выясняется, тоже.
* * *
Друзья, завтра нас ждет подписка. Минимальная цена как и обычно 99 рублей, скидок от нее не будет. Потом она вырастет до 119 рублей. Буду рада всем, кто останется со мной, История как планировалась легкой, так ей и останется, но чутка интриги и эмоций конечно дам. Салах я или нет?))
ЗЫ. Спасибо всем, кто переживает за мое самочувствие. Только что пришел тест на корону и теперь я официально омикронщица) Темпа есть, но я держусь)
29
Следующий день проходит из рук вон плохо. На работу я опаздываю на целых полчаса, а не как обычно — минут на десять-пятнадцать; паркуясь, царапаю бампер своего драгоценного Поло, в обед выливаю на рубашку кофе и в итоге двадцать минут провожу возле умывальника в одном лифчике, пытаясь его отстирать.
— Тебя прямо сегодня не узнать, — комментирует Суссана из бухгалтерии, когда я с грохотом захлопываю дверцу микроволновки. — Нервная какая-то.
Вот разве можно называть человека «нервным», видя, что он нервничает? Звучит как издевка. Все-таки недаром ее Суссана зовут. Полина бы обязательно такому имени пару диагнозов поставила.
Ничего не ответив, я выкладываю расплавленный бутерброд на тарелку и ухожу из кухни. Лучше поем за своим столом в одиночестве, а то не ровен час нагрублю кому-нибудь и придется потом работу менять или что еще хуже — извиняться.
Опустившись в кресло, гипнотизирую свой испорченный обед взглядом и со вздохом отправляю его в урну. Да что со мной, а? Ничего же непоправимого не случилось. Роберт просто возвращается к себе домой, как делал это всегда. Просто нужно найти способ поделикатнее сообщить об этом Полине. В конце концов вместе они провели максимум пару месяцев, а порознь — большую часть ее жизни. Составлю развлекательную программу на ближайшие пару недель, может быть даже сама свожу ее на Байкал в выходные. Полинка характером пошла в меня, а на мне все как на собаке заживает.
На раздавшийся телефонный звонок я отвечаю не сразу и несколько секунд просто разглядываю пульсирующее на экране имя. Роберт. За те две недели, что он провел здесь, даже я успела привыкнуть к его звонкам, не говоря уже о пятилетней девочке.
— Слушаю тебя.
— Привет, Рада. Как твое настроение?
Я машинально сжимаю лежащий передо мной карандаш и придаю голосу невозмутимость.
— Настроение рабочее. Во сколько ты улетаешь?
— В девять вечера самолет. Ты Полинке сказала?
— Нет еще.
— Давай я сам. Заберем ее вместе из садика?
Если Роберт думает, что сможет подобрать правильные слова, чтобы безболезненно преподнести ей свой отъезд, то сильно ошибается. Когда Полина настроилась на что-то, отмена планов становится для нее сильнейшим разочарованием. Поэтому я стараюсь ни на что рассчитывать — потому что и сама такая.
— Выезжаю с работы в половине пятого, — говорю я через паузу. — Встретимся у ворот.
Роберт говорит, что будет, после чего я сразу же отключаюсь.
Рабочий день официально объявляется бесполезным, потому что даже к его окончанию мне не удается себя собрать. Я была не готова к его отъезду. Столько раз говорила себе ни на что не рассчитывать, но в этот раз просто не справилась. Курортное солнце, его улыбка и счастливые глаза Поли меня полностью разоружили, заставили мечтать. Я, так же как и она, успела нафантазировать себе нашу поездку на Байкал, прогулки втроем и кино с попкорном. Одним словом, женщины. Стоит в нашей жизни произойти чему-то хорошему — это повод поверить в чудеса.
