— И в кого ты такой умный, — проворчала я, честно говоря, понятия не имея, как ответить на этот вопрос.
Кормить надо всех. Но. Если я буду готовить одна, ничего не получится. Вспомнились солдаты, которые хотели растерзать бедного Матея. Кстати надо бы его найти и оформить в помощники.
И что делать? Ладно, кашу я организую с помощью волшебного: «Горшочек, вари!» Осталось выяснить, сколько надо котелков. Или пусть приходят со своими? Представив очередь из жаждущих получить кашу — а с воображением у меня всё хорошо…
Мммда. Не вариант.
На крыльце «Золотого вепря» нас встретил оскорблённый, обиженный Кекс.
— Малыш… — я попыталась подхватить на руки негодующего мопса, но тот увернулся — не простил.
Бедняжку забыли в таверне. Прости, друг!
Мы все (и Лард вместе с нами, хотя парень в принципе ни в чём не был виноват, но тут надо понимать масштаб харизмы Кекса), хором принялись извиняться. Злата что-то пела, порхая вокруг плоской мордочки, и странное дело — она его уговорила! Пёс даже разрешил мне себя погладить.
— А теперь, молодые люди, — строго посмотрела я на всех троих, — пойдёмте варить кашу, мы и так неприлично затянули с завтраком.
15-2
Операция «Горшочек, вари» прошла успешно — запах каши с мясом стоит на весь двор. Я решила отвлечься от сладкой молочной каши и сделать гречневую с курицей. Мопс смешно пританцовывал, словно шаман, заклиная побыстрее остыть свою порцию, всерьёз раздумывая, а не задобрить ли духов, принеся в жертву нерадивую хозяйку?
— Вот, спасибо! — рассмеялась я, глядя в шоколадные глаза. — А кто тебя тогда кормить будет?
Мальчишки уже отправились в приют, героически взвалив на себя огромный котёл, потому как бегать с маленькими было бы долго, хлопотно, да и каша могла остыть. Синичка и Кекс помогали, как могли — мопс скулил и путался под ногами, Злата летала над котлом и чирикала, пару раз едва не опалив крылья.
— Ну, не страдай, — я склонилась над миской, подула и погладила бархатную персиковую шёрстку красавца.
Кекс величественно посмотрел на подношение, делая вид, что ещё подумает, уговорили его или нет. Возможно, он снизойдет до этой самой каши, ничего особого из себя не представляющей, если ещё раз погладят. Я посмеялась, поцеловала малыша и обернулась к синичке.
— Если хочешь в Академию и не хочешь замуж, — проговорила я, делая вид, что разговариваю сама с собой, но так, чтобы птица-синица непременно услышала. — Отстаивай свои права, оставаясь человеком. Манипулировать на страхе отца за твою жизнь — не лучший выход, — и я, как ни в чём не бывало, принялась пересчитывать запасы оставшейся крупы.
— Фью — фьють! Чирик — чик — чик! — встрепенулась птичка, заметавшись по кухне.
Если бы чириканье было словами, боюсь, они были бы неприличными, настолько эмоционально принцесса хлопала крыльями, перелетая с одной полки на другую. От возмущения она даже угодила в мешок с мукой — пришлось спасать.
— Вот только не надо! — проворчала я, пытаясь тряпкой разогнать облако мучной пыли, — Злата, меня ты не проведёшь, ясно? Я — не папа, и давно догадалась — способность оборачиваться вернулась к тебе ещё у Агаты. Если вообще пропадала…
Я вздохнула, вытирая полки и раздумывая над тем, как бы в обед повторить подвиг с заклинанием «Горшочек, вари!». Кроме котла есть ещё огромная, размером с ведро кастрюля. Надеюсь, хватит.
— Это правда! Я не обманывала… Сначала. Я в самом деле потеряла контроль над оборотом! — раздался у меня за спиной тихий, до боли знакомый голос.
— Златка, — я обернулась, и мы обнялись. — Девочка моя… Испугалась?
— Очень… Был сильный ветер, меня подхватило и унесло — в темноту. Закружило в метели, думала — пропаду. Замёрзну, никто не найдёт.
— Тихо, тихо, — я прижала бедняжку к себе, гладя по огненно-рыжим кудряшкам, — Всё позади. Неужели ты думаешь, мы бы тебя не нашли? Глупенькая. Нашли бы. Всё королевство бы перевернули!
— Я услышала, как вы меня зовёте. Отец. Патрик.
— Мы очень хотели помочь, — я усадила принцессу на стул и положила каши — пусть поест горячего, вон дрожит вся. — А потом? — осторожно спросила, усаживаясь рядом. — У Агаты?
— Там я увидела артефакты. Заклинание… Оно работает! И зелье. И порошок! С помощью порошка оборот происходит немного по-другому. Я всё это увидела, попробовала, и…
— И тебе захотелось в Академию.
— Очень! Я мечтала об этом всю жизнь! Мне бы только туда попасть. Доказать, что я могу учиться, буду стараться, и если меня возьмут… Отца я уговорю!
— Ну, это-то понятно… Но обернуться ты можешь? Никаких проблем?
— Наверное. Всё равно я боюсь, что… Что вдруг опять не смогу. И отец, он…
— Ты так зла на него?
Злата опустила голову.
— Нет. Не зла. Я понимаю — он заботится обо мне. Переживает. Я ему не безразлична, но всё равно…
Та-а-а-к. Интересно девки пляшут.
— Что «всё равно»? Договаривай!
— Всё равно он меня отдаст замуж и не отпустит учиться!
Я вспомнила всё, что видела. Конечно, я не так давно в королевстве, но… Безразличным по отношению к дочери короля назвать трудно. С другой стороны, девчонка права. Стефан воспринимает факт предстоящего замужества как долг перед королевством, неизбежный поворот судьбы, и похоже не совсем осознаёт насколько остро ранит дочь.
— Злата, пойми. Твой отец…
— Да знаю я, — дёрнула плечом принцесса, — знаю, что вы мне сейчас скажете. Папа меня любит. Но… мама же ушла! Значит, невозможно меня любить сильно. Отец, он… Он тоже отвернётся, если не будет так, как он хочет.
— Нет, это уже слишком, — я вскочила и заметалась по кухне (была б моя воля — превратилась бы в сороку и разнесла бы тут всё к чертям!) — Ты запутала меня ещё больше.
«Это что же получается» — думала я, про себя, — «Раз мать ушла, надо любящему, ни в чём не повинному отцу все нервы вымотать? К сожалению, подобная практика более чем свойственна подросткам обоих миров…».
— Папа — он хороший. Но иногда такой… Король, — вздохнула Злата.
— Ну, а ты иногда такая принцесса… — ответила я и мы рассмеялись.
— Он не принял мою магию.
— Глупости! Принял. Он просто перепугался, когда ты пропала. Его гнев был направлен не на тебя, и не на магию рода, а на собственный страх! И ещё кое-что. Но только между нами, обещаешь? — Девчонка кивнула, — короля обидело то, что родная дочь ему не доверилась.
— Ещё чего, — фыркнула принцесса.
Да… Миры меняются — подростки нет.
— Ладно, давай обед готовить. У нас по плану — пир на весь мир.
Хочешь рассмешить Бога — расскажи о своих планах. Похоже, Всевышний во всех существующих мирах обладает похожим чувством юмора, потому как стоило мне это произнести…
