— То есть вы хотите сказать, ваше величество, что я придумала этот фокус с ножом, чтобы…
— Пусть так. Это совершенно не важно.
— Не важно? Я не вру! Была старуха, лавка, я заплатила за нож и меня уверяли, что он — волшебный!
— Наташа… Ты действительно нравишься мне. Я бы женился без всякого колдовства.
— Что? То есть вы думаете я… Я вас пыталась приворожить? Ну, нет, это уже переходит все границы. Распорядитесь подать карету! Я еду домой!
— Но как же…
— О, не волнуйтесь, ваше величество, свадьба состоится, это я вам обещаю. А сейчас я желаю отправиться в таверну, и как можно скорее!
Глава двадцать седьмая
— Как тебе это?
— Фррр…
— Ну, а это? Нравится?
— Ррр…
Мы с Кексом валялись в кровати, рассматривая рисунки. Пару дней назад в «Золотой вепрь» явился старичок с длинной белоснежной бородой из замка короля Стефана, сделал с меня несколько набросков, и, не без удовольствия приняв в дар от Марты пакет с дивно пахнущими свежими булочками, исчез. Больше я его не видела. Думала, будут писать парадный портрет (я ведь теперь почти королева). Однако уже на следующее утро паж доставил пакет с двумя сотнями рисунков платьев, из которых необходимо было выбрать не более двадцати, с тем, чтобы шить их к предстоящим торжествам.
Вот мы с мопсом и мучились. Казалось бы, занятие приятное, женщины любят наряды, и я не исключение, вот только делать ничего не хотелось. Сил не было ни на что, словно меня околдовали. Я отложила те модели, рукава и шлейф которых едва помещались на листке — слишком пышно. Потом убрала неприятные глазу цвета — коричневый, серый, чёрный и бледно-розовый. Папка не уменьшилась даже на треть…
— Надо что-то делать! — Злата вихрем влетела в комнату.
От неожиданности я выронила наброски — словно яркие осенние листья они разлетелись по спальне.
— Гав!
— Гав-гав!
Кекс и Баязет радостно поприветствовали друг друга — давно не виделись. Может, девчонка нарочно взяла дога с собой, чтобы я прочувствовала необходимость немедленных действий? Если так, то, боюсь, не получилось.
— Что именно надо делать и почему? — я потёрла руками лицо и нехотя села на кровати.
«Надо что-то делать!». Ненавижу эту фразу, сразу начинает болеть голова…
Наверное, у меня предсвадебная апатия. Я хочу лишь, чтобы меня оставили все в покое. Похожее состояние наступает каждый раз перед концом четверти, когда ни о чём кроме сна думать не получается. С другой стороны, лучше проверить тонну тетрадей, чем выбирать платья из этих чёртовых эскизов!
— Я отца позову! — не унималась принцесса.
— Зачем? — устало вздохнула я, печально разглядывая заваленную бумагой комнату.
— Пять дней прошло, как Патрик ушёл, — Злата проворно собрала листы, бегло их просмотрела, и… о, чудо, выбрала двадцать лучших, передав мне со словами, — Вот эти. Надо что-то делать! Нельзя сидеть, сложа руки. Что, если он в беде, и ему нужна наша помощь?
— Но он же…
Что тут скажешь? Вылетел из гнезда, нашёл семью? Он так и не признал меня своей… мамой. Именно поэтому я, наверное, гнала от себя мысли о сыне. Думала о собственных чувствах, и совершенно не думала о том, что возможно…
— Дочь права, — в нашу с Кексом комнату, где мы на пару хандрили, укрывшись от всего мира, явился король Стефан.
Только его не хватало… Бархатный берет король держал под мышкой, видно боялся, что те своим звоном выдадут его присутствие раньше времени. Выходит, его величество подслушивали за дверью?
— Добро пожаловать, ваше величество, — недобро протянула я.
— В моём присутствии вы выдаёте хоть какие-то эмоции. На мой взгляд, это хорошо, — заметил король, склонив голову набок и обменявшись с дочерью понимающим взглядом.
Я обхватила голову руками, сделав несколько глубоких вдохов и длинных-длинных выдохов. Наш школьный психолог когда-то научила — спасибо ей большое. Все только и делают, что следят за каждым моим шагом — питанием, эмоциями… Как же им всем объяснить, что бывают моменты в жизни человека, когда его нужно оставить одного?
Неожиданно в голову пришла мысль, от которой я мгновенно включилась в ситуацию, почувствовав себя «здесь и сейчас» (да здравствует психология!). Я подняла голову, и глядя прямо в синие глаза, спросила:
— Вы знали?
— О том, что Патрик — внук короля? Знал, конечно. Он очень похож на своего деда.
— И вы ему ничего не сказали? Молчали всё это время?
— Больше того, я его заколдовал, ради его же блага. До тех пор, пока он не будет готов бросить вызов королю Алении, лучше жить в приюте безродным подкидышем. Узнав, что твою семью вероломно, безжалостно убили, станешь жить лишь мыслью о мести. Я, как мог, старался сохранить внуку своего друга жизнь.
— Из двух зол вы выбрали меньшее, — прошептала я, чувствуя, что возразить Стефану мне нечем. — А сейчас? С ним всё в порядке?
Да, это мука, не знать, кто ты. Но ещё мучительнее было бы для Патрика знать правду. Он, не окрепнув, взбунтовался бы и…
— За замком наблюдают, — король подошёл ко мне так, словно хотел обнять, но в последний момент смутился. — Там все спокойно.
— Папочка! — звонко закричала Злата и повисла у отца на шее. — Ты лучший!
— Я знаю, — скромно улыбнулся отец. — Думаю, пришло время навестить бабушку опального принца. Вы не против?
— Летим! — отозвалась принцесса.
Отчего мне эта простая мысль не приходила в голову целых пять дней? Вон же метла стоит в углу? Ведьма я или кто?!
— Мне не нравится, когда на мою ведьму кидают заклятия, — задумчиво проворчал Стефан про себя, но услышали все, включая собак.
— Что? — мы со Златой переглянулись.
— Отправляемся!
Ветер в лицо, рядом рассекают воздух огромные грачиные крылья, синичка уселась мне на плечо. Я испугалась, что принцессу сдует потоком ветра, но чёрные глазки-пуговки хитро посмотрели на меня, словно говоря: «Маг я или нет?»
Замок был мрачен, безлюден и совершенно не желал впускать непрошенных гостей. Попытки подлететь к мосту не увенчались успехом — магия, не причиняя вреда, настойчиво намекала, что нам здесь не рады.
— Да что ж такое!
Я опустилась на одну из вершин горной гряды, что окружали замок, словно верные гвардейцы своего короля. Внизу раскинулась занесённая снегом долина. Ещё немного, и станет совсем темно.
— Да чтоб на тебя… икота напала! — в сердцах вырвалось у меня.
Что же делать? Штурмовать замок, проламывая линии обороны? Из-за снежной завесы проступил силуэт грача. Едва Стефан обернулся, снег повалил с удвоенной силой — мы почти не видели друг друга.
