БЛАГОРОДНЫЙ МУЖСКОЙ ГОЛОС. А вот Володя Спицын из города Гомеля Белорусской ССР не узнал стрекотание кузнечика и решил, что это кричит крокодил.
Смех в репродукторе.
ЕВДОКИМОВ (просыпается, благодушно). Вы не сон… к счастью?
НАТАША. Я быль, к счастью.
ЕВДОКИМОВ садится на кровати.
ГОЛОС ИЗ РЕПРОДУКТОРА. "Вторым вы передавали по радио крик слона", - пишет Володя Воробьев, пяти лет, из города Сольвычегодска. Володя не умеет писать, и письмо за него написала мама. А слона Володя видел в зоопарке.
ЕВДОКИМОВ. Брось мне конфеты.
НАТАША. Конфет нету.
ЕВДОКИМОВ. Где они?
НАТАША. Я их в окно выбросила, чтобы они наконец у тебя кончились.
ЕВДОКИМОВ. Ясно.
ГОЛОС ПО РАДИО. А вот Коля Бурмистров из города Выборга не узнал слона. И решил, что это кричит жаба.
ЕВДОКИМОВ. Быстро ты оделась.
НАТАША. Я немного проспала.
ЕВДОКИМОВ. Тебе попадет?
НАТАША. Попадет - не попадет, не важно.
ЕВДОКИМОВ. Мне снился сегодня в первый раз сон. Странно. Тебе снились сегодня сны?
НАТАША. Снились.
ЕВДОКИМОВ. Ну и что же тебе снилось?
НАТАША. Что-то большое… чистое… настоящее… Потом пришел вчерашний гражданин и объяснил мне, что это был просто слон, которого вымыли в ванне. А я его и не узнала. Совсем как Коля Бурмистров из города Выборга.
ЕВДОКИМОВ. Перестань, ладно?
НАТАША (стоя у окна). Какое чистое небо! Чистое-чистое… Ну, я пошла.
ЕВДОКИМОВ. Не поворачивайся. Я оденусь, провожу.
НАТАША. Не хочу, чтобы ты провожал… Да и ты не очень хочешь.
ЕВДОКИМОВ. Как знаешь… Когда ты вернешься?
НАТАША. Денька через три.
ЕВДОКИМОВ. Быстрые у тебя полеты. Значит, встретимся в понедельник в восемь вечера. У метро "Динамо". Идет?
НАТАША. В восемь вечера у метро "Динамо".
ЕВДОКИМОВ. Если что изменится, позвони 295-50-00, добавочный З65. Легко запомнить. В номере есть какой-то ритм.
НАТАША (резко повернулась, подошла к нему вплотную). Поцелуй меня, ну, быстро! (Засмеялась.) ЕВДОКИМОВ (поцеловал ее). Я был неправ - у тебя дивный смех.
НАТАША. Просто - утро. Прощай, Электрон Евдокимов. Вы очень милый товарищ.
ЕВДОКИМОВ. Салют, Наташка, до понедельника.
Она уходит. Стук захлопнувшейся двери. (Вскакивает с кровати, напевая, подходит к столу. Ищет сигареты и вдруг натыкается на записку, читает.) "Ты ничего не понял. Я думала, ты поймешь… И получился - юморочск. Встречаться не надо. Наташка".
Затемнение.
Большая комната в НИИ. Четыре стола - в ряд, как парты. В углу комнаты стоит доска.
У доски - ВЛАДИК (очкастый парень, которого мы уже видели в кафе "Комета") и ЕВДОКИМОВ.
Оба одновременно пишут на доске. Что они пишут, мы не видим, а видим только оборотную сторону доски, на которой мелом торжественно начертано разными почерками:
Евдокимов - лапочка.
Евдокимов - дуб.
Евдокимов - душечка.
Евдокимов - кретин.
В противоположном углу комнаты сидит третий научный сотрудник - ГАЛЯ ОСТРЕЦОВА.
Она тоже что-то пишет. В комнате два телефона. Один - на столе у Гали, другой в противоположном углу за доской, - на столе, у руководителя группы Семенова.
Звонок телефона на столе у Гали.
ГАЛЯ (сняв трубку). Семенова нет. Он на установке "Альфа".
В продолжение картины все заняты делом. Весь разговор идет "между делом".
Это привычная, никого не отвлекающая болтовня. Далекие удары, похожие на разряды.
Опять Гальперин начал рвать свои проволоки… Кстати, мальчики, с этими проволочками получается труднообъяснимый эффект.
Звонок телефона на столе Гали. (Подняв трубку). Семенова нет. Семенов на "Альфе"… (Продолжая работать.) Кстати, в девяносто третьем ящике все установки называют именами цветов.
Установка "Флокс". Звучит?
ЕВДОКИМОВ (у доски, мрачно). Целый день хочется жрать. К чему бы это?
ГАЛЯ. Я думаю, к дождю.
Молчание.
Евдокимыч, сыграем после работы в шахматы? Мне надо сыграть "с заведомо слабым противником".
ВЛАДИК (у доски). Одни люди живут, чтобы есть. Другие едят, чтобы жить.
Острецова ест и пьет, чтобы играть в шахматы.
ГАЛЯ. Владюша, ты вдумчивый мальчик Но ты ошибся. Шахматы для меня не страсть, а цель. Человек должен все время ставить новые цели и добиваться. Я добилась первого разряда по лыжам. Потом стала мастером по пинг-понгу. Теперь я буду мастером по шахматам… Потом добьюсь еще одной вещи… Хочешь, скажу какой, Евдокимыч?
ЕВДОКИМОВ. Ну?
ГАЛЯ. Фигушки. Ничего я тебе не скажу. (Собирая бумаги.) Я ушла на "модель". (Выходит из комнаты).
ВЛАДИК. Эта твоя… в кафе… ничего была.
ЕВДОКИМОВ. Да, неплохая…
ВЛАДИК. Я вас вчера искал перед закрытием. Но вы куда-то исчезли.
ЕВДОКИМОВ. Мы исчезли.
ВЛАДИК. Не понял. Поподробнее.
ЕВДОКИМОВ. Я не люблю поподробнее…
Молчание. Возвращается ГАЛЯ.
ГАЛЯ. Мы пробирки заказывали?
ЕВДОКИМОВ. Нет, это Владик-маленький заказывал. Из тридцать девятой лаборатории.
ГАЛЯ (садится за свой стол). Драма, мальчики. Мы работаем вместе целый год и до сих пор не придумали друг другу прозвища. Есть предложение называть Евдокимова "многообещающим".
Я буду - "элегантная". "Элегантная Острецова из почтового ящика". А вот Владюша…
Входит ФЕЛИКС, высокий красивый парень. Он медлителен, даже величав. Он разговаривает выспренно, патетически и в то же время очень серьезно. Так что нельзя понять, шутит он или говорит всерьез.
ФЕЛИКС. Здорово, отцы. Принес переводы.
ГАЛЯ (не отрываясь). Как живешь, Феликсончик?
ФЕЛИКС. Мог бы лучше, мать. Плохо живу. Очень я огорчен. (Трагически.) Понимаете, много платят, вот я считаю, что истинный человек должен получать мало. Он должен работать ради энтузиазма! Ради дела! Может, я неправильно считаю, пусть старшие товарищи меня поправят. (Евдокимову.) А ты все тоскуешь по мне, отец?
ЕВДОКИМОВ. Не говори.
ФЕЛИКС. Я вот тоже. Я всегда тянусь к тебе, Евдокимов, как тянется цветок навстречу утреннему солнцу.
ЕВДОКИМОВ. Отчего-то мне всегда хочется говорить тебе гадость, Топтыгин. К чему бы это?
