Однако первое, что произношу:
— Спасибо, Алек.
Не сказать, что он удивлён, однако его взгляд всё равно сразу же находит мой. Глаза чуть расширены, губы полуоткрыты, он хочет сказать мне, что его благодарить совсем не за что, но мы оба знаем, что это неправда. Перехватываю его пальцы и заключаю в ладони, медленно водя по костяшкам. Я начинаю говорить, не отводя глаз от своих действий.
— Я тоже думала об этом несколько последних дней, но как бы вся задумка ни была заманчивой, понимаю, что это не для нас. Я не хочу отказываться от жизни, Алек, — наконец поднимаю взгляд, чтобы посмотреть ему в глаза. Казалось, я выучила уже их наизусть, запомнила каждое золотое вкрапление и где они становятся совсем чёрными, но всё равно каждый раз пытаюсь выучить их заново, вглядываясь и изучая. — Ты никогда не сможешь ни в одном месте отказаться от мысли, что оно не безопасное. Ты элементарно не сможешь расслабиться и жить в своё удовольствие. Я — от мысли, что придётся похоронить все свои мечты. Понятия не имею, будет ли через пол года для меня ещё важен диплом, но я не хочу, чтобы этого выбора не было, понимаешь? Я хочу, чтобы нас ждала не жизнь в бегах, а просто до невозможности нормальная жизнь. Только наша с тобой жизнь. Без Ордена и старейшин, нам надо поставить точку и с теми, и с другими, — заканчиваю я и жду, когда Алек хоть как-то отреагирует.
Он же просто продолжает смотреть на меня каким-то странным, осмысливающим взглядом, словно сам просматривает все возможные варианты. Он ни хмурится, ни мрачнеет, мне кажется, у Алека буквально груз с плеч падает, что я не приняла его предложения. Он сжимает мою ладонь в своей руке.
— Всё время забываю, сколько у меня имеется причин любить тебя настолько сильно, принцесса, — говорит Алек, тихо качая головой, словно и правда не может оправится от этой мысли. А затем на уголке губ зарождается милая, но заговорщическая усмешка. — Значит, мы едем домой и собираемся уничтожить Орден.
Я с улыбкой киваю, звучит так, будто мы говорим о заманчивых планах на выходных.
— И убить Виктора, — добавляю так, словно это самое главное.
— Другие девушки обычно просят достать с неба звезду, но если это твоё заветное желание — оно будет исполнено, — Алек бросает на меня озорной взгляд, поворачиваясь, чтобы завести машину, а я уже готовлюсь его пихнуть в плечо, за упоминание о других девушках, как он внезапно выставляет палец вперёд. — Но есть одно «но».
Со вздохом закатываю глаза, откидываясь на сидение.
— Ну, наконец-то, а то я уже соскучится успела по нормальному Алеку, — причитаю наигранно.
Алек дарит мне предупреждающий взгляд.
— Только не надо просить меня доверять Елаю, — говорит он, и его голос впервые звучит серьёзно, будто здесь нет место шуткам от слова совсем. — Он скрывает многое. Не забывай, кто его воспитывал.
Ни на минуту. Поэтому наоборот доверяю ему, что бы ни говорил Алек. Я не знаю, через что ему пришлось пройти, но могу догадываться. И это был очень сложный путь, который ему до сих пор приходится проходить.
Я решаю разредить не только обстановку, но и саму тему, наблюдая, как Алек переключает скорость с задней, когда мы отъезжаем от одного из лучших мест на земле.
— А если я очень хорошо попрошу.
Я никогда не пробовала так пошло с кем-то заигрывать, но с Алеком мне просто хочется это делать: шутить, заигрывать, бросать ему грязные намекающие словечки, и наблюдать, наблюдать и наблюдать за каждой новой реакцией. Как за этой, когда против воли на его лице расплывается улыбка, он борется, чтобы не поддаться моменту, но… Алек был бы не Алеком, если промолчал.
Он бросает на меня заинтересованный прищур, чуть наигранный, но это только распаляет ещё больше. К тому же там в глубине тлеет искреннее, настоящее желание.
— Ну, не знаю, для этого тебе придётся предложить что-то явно необычное.
На моих губах торжествует широченная улыбка. Таинственно кошусь в его сторону, растягивая момент, а потом неожиданно для него приподнимаюсь, чтобы прошептать на ушко своё предложение, не забывая поглядывать за реакцией отражающейся на его лице. Дорогу он явно перестал видеть. Перед его глазами в красках описываемое моё предложение.
Выражение лица Алека в тот момент, когда озвучила всё и села обратно, я не забуду никогда. Да, я точно смогла его заинтересовать. Он даже дар речи находит не сразу, ему требуется несколько секунд, чтобы выдохнуть и посмотреть на меня. И теперь ему точно сложно придерживаться той игры, что мы затеяли в начале. В его глазах взорвалась вселенная, рассыпав в космос сверкающие, яркие звёзды.
— Вау, — выдыхает он взбудоражено, словно после марш броска. — Не знаю, чем заслужил этот выскочка твоё доверие, но если меня будут ждать такие ночи… — Алек качает головой, прикрывая глаза, — Господи, принцесса, ты только что лишила нас водителя на всю поездку, — как-то вымученно говорит он, а затем смотрит на меня — по-прежнему торжественно улыбающуюся. Он прищуривает свои горящие пламенем глаза, и горит в них угроза. — И такими темпами мы вряд ли вернёмся к остальным в ближайшее время, я всегда могу развернуть машину обратно.
Угроза не работает, хотя мне до волнительной дрожи нравится реакция Алека. И, о, да, нравится то, что обещают его глаза.
Я стараюсь сохранить на лице бесстрастие, хотя так и хочется сказать, кого я обманываю, Алек? У нас всё ещё есть машина, и на неё у меня тоже есть большие планы. Но… пожимаю плечами, всё же дразнить его — бесценно.
— Уговор дороже денег. Не пытайся убить Елая, и даже нечаянно, — подмечаю я, делая ну ооочень выразительный акцент, — и я вся твоя.
Алек рычит, грозно так и недовольно, и не менее недовольно смотрит на дорогу, когда как раз выезжает на трассу.
— У этого недоумка, считай, только что появился иммунитет. Пусть поблагодарит своего ангела-хранителя и твою шикарнейшею фантазию.
И с этими словами Алек выжимает педаль газа на максимум, а Додж стремительно уносит нас от нашего маленького рая на несколько дней.
Глава 20
— Значит, сдашь меня Софии? — подытоживаю разговор и вижу недовольную реакцию в ответ.
Алек бросает на меня короткий взгляд, отрываясь от дороги. Меж глаз красуется хмурая складка.
— Звучит так, как будто я собираюсь действительно сдать тебя Софии.
Я не понимаю, в чем разница наших слов, и хмурюсь ответно.
— Но ты это сам сказал, когда объяснял, что нам нужно сделать.
— Да, но… — как-то горячо начинает Алек, а затем резко смягчается, словно специально показывает мне интонацией разницу. — Я сказал, что мы просто сделаем вид, будто сами решили прийти к ней и со всем поделиться. Не сдавать тебя, а прийти, выказывая доверие как к старейшине.
— Абсолютно одно и тоже, — устало выдыхаю, откидывая голову на подголовник и разминаю шею.
