— Слишком просто, принцесса, — говорит мне Алек, и это словно намёк или предложение, что он даёт мне ещё один шанс подумать.
Я им не пользуюсь, поздно сдавать назад, да и я ведь немного тренировалась, чтобы показать ему, что могу быть не бесполезной. Поэтому в этот раз нападаю первая, он блокирует мой удар, даже не двигаясь с места, затем второй и третий, и всё одной рукой, когда я использую обе, а на четвёртый он подключает левую, чтобы просто выбить одну из бамбуковых палок у меня из руки. На секунду я теряюсь, мне хочется сдаться, признать, что это всё бесполезно, но потом… Две минуты уже за спиной, осталось всего восемь.
От этой мысли даже сил прибавляется, точно какой-то всплеск безумной энергии, помогающей мне обыграть своё положение. Обхватывает палку двумя руками и начинаю наносить серьёзные удары, вкладывая в них всю силу своего тела. Звуки ударов отлетают от каменных стен зала, врезаясь меня, как очередная порция силы. Алеку приходится начать отступать, потому что я размахиваюсь всё хлеще, наступая, с какой-то слепой, свирепой яростью, вкладываясь и вкладываясь в каждый удар. Мой лоб начинает покрываться испариной, я чувствую жар в каждой мышцы тела, они горят на износ, но это только разжигает мой пыл сильнее, а когда наконец вижу единственный удобный случай, сразу же пользуюсь им выбивая палку из руки Алека.
Но это не ошеломляет его, я вижу на губах скользнувшую кривую ухмылку, прямо перед тем, как он перехватывает мои руки, нажимая слишком сильно, чтобы я выронила палку, и оставляя меня абсолютно «голой» перед ним. Хотя именно такой я себя и ощущаю, когда резко отступаю назад, тяжело дыша и глядя на Алека широко раскрытыми глазами. Он смотрит на меня уже не так легкомысленно, как прежде, однако по его мнению этого всё равно недостаточно, хотя я точно вложилась по максимуму, когда он даже не вспотел.
— Ты злишься, это — твой минус. Марко тебя натренировал на эмоции, потому что у него не было времени, — говорит он, но уже серьёзно и без той невыносимой ухмылки, говорящей, что весь мир у его ног. Обычно, я её люблю, но сегодня она для меня, как самая раздражающая вещь на свете. Потому что сегодня мир — это я. — Ты же должна это просто делать, как инстинкт, как ты сама, телом, Лена, а не головой.
А ещё меня раздражает, когда он начинает учить меня, хотя если отбросить эмоции, возможно мне бы стоило прислушаться к его советам.
— Ты вроде собирался проучить меня, а не учить, — бросаю ему, всем своим видом демонстрируя, что мне не интересны его нравоучения.
Я собираюсь раздраконить Алека, хотя, кажется, не совсем придаю отчёта своим действиям. Овце дразнить волка? Что ж, хотя бы подавольствуюсь выражением его лица. Алек приподнимает бровь с видом «серьёзно?», и я не раздумывая, дарю ему чертовски обворожительную улыбку.
Ещё как!
Он принимает этот вызов, однако тут же откидывает палку в сторону.
— Надо же дать тебе хоть малейший шанс, — дразнится в ответ Алек и вновь возвращает эту до невозможности распутную ухмылку.
Я нападаю, наношу удары, которые Алек без труда блокирует, уворачивается и нагибается, продолжая дразнить меня, что работает безоговорочно. Я снова злюсь, но в особенности за то, что слишком выматываюсь, пытаясь просто хотя бы раз его задеть. С усердием. С невероятной скоростью, придумывая и изощряясь. Но это всё ни черта не работает. В очередной удобный момент, Алек просто нагибается, проскальзывает под моей рукой и одним тягучим движением обхватывает меня за талию, чтобы в следующую секунду пригвоздить меня к полу. На сей раз, я стону, ощущая, как боль расплывается по всему моему телу.
Его ладонь по-прежнему на моем животе, он стоит на одном согнутом колене прямо надо мной. И он вновь серьёзен.
— Елай быстрее и сильнее меня, и это факт, — зачем-то говорит он мне, пока пытаюсь отдышаться. — Но только по тому что, он на три четверти Бог, когда я всего лишь на одну треть. Улавливаешь ход мысли?
Я закашливаюсь от своего хриплого смеха, но всё равно продолжаю улыбаться. Мне больно, и Алек почти меня сломал. По крайней мере, мой позвоночник точно вполне мог обзавестись несколькими трещинами, но я всё равно не упускаю возможности разозлить Алека сильнее.
— Я никак не пойму, ты решил меня заморить разговорами, чтобы я быстрее сдалась?
Ой — ёй, Алек точно находит это не слишком смешным. Он встаёт и чуть отступает, чтобы я могла подняться. Слава богу, я не издаю ни единого звука, никак не нарадуясь, что он не может слышать моих мыслей, в которых буквально воплю и ною, стеная, что моё тело завтра утром будет выглядеть как один сплошной синяк.
— Два — ноль, принцесса. Осталась последняя попытка.
И три минуту, мысль о которых заставляет меня улыбаться. Алек конечно же этого не помнит, поглощённый только тем, что каждый раз побеждает меня, поэтому не понимает моей улыбки. Но его она точно злит.
Потому что на сей раз он нападает первым, и это значительно уменьшает мои шансы продержаться их. Я уворачиваюсь, постоянно отступая, крутясь и уходя в стороны, но Алек так быстр, что уже спустя пару мгновений, он подбирается ко мне, захватывает рукой и пытается угомонить. Я пинаю его пяткой, одновременно кусая руку, на что он реагирует крайне изумлённо, словно я использовала что-то абсолютно противозаконное. Однако это помогает выбраться и приблизить свой кулак почти к его лицу. Он захватывает моё запястье, но я бью второй рукой, и ему приходится её тоже перехватить. Я почти прижата к нему, мои губы ловят его горячее дыхание, когда он смотрит на меня из под своих тяжёлых век.
Маленькая заминка, что-то разжигающая во мне. Совсем другое чувство, сильное и голодное, пока мысли не проясняются, выходя из омута захватившего тела огня. Алек думает, видимо, что мне деваться уже некуда, но он как раз не думает о том, что мне и терять нечего. Я бью коленом его в живот, твёрдый, как камень, на что явно не рассчитываю, потому что когда у меня получается освободить одну руку, рождается нестерпимое желание помассировать гудящую коленку. Алек перехватывает меня за талию, пытаясь снова скрутить мне руки, но я брыкаюсь, пытаясь попасть ему локтём хоть куда-нибудь. А когда понимаю, насколько это бесполезно и причиняет боль только моей выкрученной руке, кручусь вокруг оси, чтобы выдернуть её и именно в этот момент, Алек меня полностью ловит, резко дёргая на себя и зажимая меня между обеих рук.
Я поймана. Полностью. Моя грудь то и дело касается его груди от тяжёлого, поверхностного дыхания. Но вот нонсенс — Алек дышит ещё тяжелее меня. Его взгляд на моих губах такой дикий, животный, что низ живота мгновенно сводит истомой, рождающей жидкое пламя болезненного желания.
Алек с трудом сглатывает, переводя взгляд к моим глазам.
— Три — ноль, принцесса, — говорит он.
Но совершенно отстранённо, хрипло и низко, явно думая совсем не о том, что победил.
Хотя это и не так, он забывает об одном маленьком отступлении.
— Прошло одиннадцать минут, Алек. Я продержалась.
