Он завладел моим ртом, впился в него с жаждой и яростью. В моей груди пронзительно закричало нечто животное, ненасытно голодное, когда его рука пролезла между мной и Реном, стиснула мою ягодицу и рывком двинула вперед, так что наши бедра резко столкнулись. Мне в живот будто уперся горячий металл, и я задрожала от желания, чтобы он оказался скорее внутри меня.
Наглый палец с ягодицы перебрался глубже — нащупал тугое колечко и надавил на него. Я вздрогнула, слегка протрезвев.
— Не бойся, маленькая, сначала мы тебя хорошо разогреем.
Он поднял мои ноги, устроил их по бокам от своих бедер и рывком ворвался в мое лоно, истекающее влагой. Вся сладкая месть за мои игры с ним, все его эмоции, все ускоряло его резкие толчки. Я выгибалась, извивалась в руках Рена, мне казалось яркого удовольствия на грани так много, что оно меня разорвет. Я захлебывалась стонами, кухня кружилась перед глазами, и едва Герман опустил мои ноги на пол, они подогнулись, мелко дрожа.
Он переглянулся с демоном, еле заметно кивнул ему, и сзади треснула ширинка. Я опустила руки, пошатываясь, в них хлынула кровь с мелкими колючками, и Герман взял меня за предплечья, дернул на себя, я упала ему на грудь, где громко грохотало его сердце.
— Маленькая моя… — нежно прошептал он, убирая с моего лица спутанные пряди, и смял мои губы в тягучем поцелуе.
Череда шлепков обрушилась на мои ягодицы, обжигая колючей страстью. Я простонала и ближе прильнула к Герману, прижимаясь к нему грудью, обхватывая за шею руками, прогибаясь в талии для Рена. Не теряя ни секунды, он погрузился в меня.
— Ох, какая же ты горячая и мокрая внутри, — довольные нотки в его голосе ласкали мои уши, пальцы впились в бедра и размашистые толчки затрясли мое тело.
Но куда сильнее оно затряслось, когда Герман нашел пальцами клитор. Это слишком… потрясающе. Если где-то и есть рай, то он между этими мужчинами. И на пик наслаждения меня буквально вышвырнуло. Оргазм взорвался мощной пульсацией внутри и прокатился сладкими конвульсиями по телу. Я поплыла в мягком ласковом тумане, чувствуя, как четыре мужские руки гладят мое тело со всех сторон, удерживая от падения.
— Пошли в комнату.
Герман подхватил меня на руки, я блаженно зажмурившись положила ему голову на плечо и поцеловала в шею. Пусть только он после сегодняшней ночи снова станет колючкой, попрошу Рена снова его заломать и буду мучить еще дольше!
— Как ты смотришь на то, чтобы… — окончание фразы ускользнуло от меня. Герман шептал что-то прямо Рену в ухо, и тот с заговорщицким видом кивал, скользя по мне взглядом.
— Зная твой напор, потребую только одно — будь очень осторожным. Даже если Лика не будет сопротивляться, она уже разнежилась так, что готова на все, да, милая? Иди ко мне…
По дороге в спальню Рен успел раздеться и теперь забрал меня из рук Германа, прижал к своему мощному мускулистому телу.
— О чем вы уже договорились?
— Тебе понравится, — ответил он с улыбкой, и я украла ее себе, целуя его губы.
Рен уложил меня на подушки, сграбастал в крепкие объятья и покрывал чувственными поцелуями шею, ключицы, грудь. Я таяла, растворялась в удовольствии и мечтала, чтобы однажды ощутить его без преград в виде чужого тела. Так хотела, чтобы ничего не мешало нам любить друг друга, дарить друг другу нежность, ласки.
Но если нет, если чуда вдруг не случится, я хочу прильнуть так в постели даже к ледяному камню, на который по ощущениям похожа его демоническая сущность. Герман меня согреет, не даст замерзнуть. И, может, жар наших двух тел согреет и Рена?
Я обернулась.
— Где Герман?
— Скоро вернется. Не успел по пути кое-что захватить. — В зеленых глазах плясали шальные искорки.
— Под твоим костюмом… Тоже скелет?
Он кивнул и нахмурился.
— Нет, ты не подумай, меня это не волнует, — поспешила я оправдаться.
— Тебя это волнует. И меня волнует. Но я не знаю, Лика, получится ли мне стать прежним.
— Это не страшно… Какое бы у тебя ни было тело, я чувствую твою душу…
Хлопнула дверь, так что я аж дернулась. Герман, вертя тюбик в руке, подошел к постели и сел у моих ног. Его ладонь смачно припечаталась к моему бедру.
— Снова между вами эта химия летает.
— Между вами, между прочим, тоже, — Рен приподнялся и уперся локтем в подушку, а вторую руку устроил на моей груди. — Ты со стороны не видишь.
— Да? — Герман провел ладонью по моему бедру, будоража нервные окончания. — Наша девочка отдохнула немного? Готова исполнить мое желание?
— Готова… — Я погладила линии татуировок на его предплечье и потянулась дальше, чтобы подняться и поцеловать эти манящие припухшие губы, но охотник кивнул в сторону демона.
— Поворачивайся к нему лицом.
Рен с удовольствием сграбастал меня обратно в горячие объятья и закинул мою ногу себе на бедро. Его член с мягким напором вошел в меня, я тихо застонала, растворяясь в сладких вспышках удовольствия.
— Я ведь говорил, она на все готова, — сыто усмехнулся демон, поглаживая мою ягодицу — и вдруг ужалил ее звонким шлепком. Кровь забурлила в венах. Я поймала его нижнюю губу и немного прикусила.
Герман примостился сзади, и волнительная дрожь волной промчалась по спине.
— Я ведь знаю, что с вами мне может быть только хорошо… — томно прошептала я Рену в губы. Казалось, нас объял густой дурман и весь мир отдалился на километры прочь. Здесь только мы втроем.
Вчетвером. За нами через Рена наблюдал Влад. Но я постоянно забывала об этом. Когда его телом управлял Рен, то оно словно преображалось. Рен делал его как будто выше, сильнее, величественнее. И движения его рук, харизма, все меняли.
Я завороженно смотрела в его глаза, слегка прикрытые от удовольствия, радужки казались почти черными из-за расширенных зрачков. Мой демон, только мой…
Палец, скользкий от прохладной влаги, пробрался между моими ягодицами и потер тугое колечко. Чувствительное место отозвалось калейдоскопом самых разных ощущений: и приятных, и волнующих, и колючих, и жгучих. Я присосалась к губам Рена, прильнула к нему ближе, и Герман принялся с нажимом растирать то место, взбалтывая все ощущения в бушующий коктейль.
Я и так пьяна. Член Рена не останавливался, двигался во мне, я приклеилась к его горячему телу, с наслаждением чувствуя собой его стальные мускулы, гладя их пальцами и впиваясь в них ногтями.
А сзади творилось сумасшествие. Герман дышал мне в затылок, держался на расстоянии, явно для того, чтобы видеть свой наглый палец. Который вдруг решил перестать ходить вокруг да около и проник внутрь.
У меня глаза расширились от смешанных ощущений. Теперь более противоречивых. Откуда ни возьмись внутренности обожгло кипятком. Внизу живота начинался настоящий пожар.
