— Что думаешь делать? — поинтересовался Павел. — Будешь
ждать, пока мы найдем Гайслера?
— Нет. Полечу в Германию. Постараюсь понять, почему он вдруг
превратился в сумасшедшего. Мотивацию его поступков. А заодно встречусь с оставшимися
членами группы Хеелиха.
— Знаешь, что я тебе скажу. — Павел вздохнул, собираясь с
мыслями. — Конечно, ты не говоришь всей правды. Но я думаю, что тебе будет
сложно работать в Германии. Об этой группе знают не только в Москве. Сейчас о
ней известно и у нас, и в Германии. А значит, рядом с тобой всегда будет пара
чужих глаз. Ты это понимаешь?
— Успокоил. — Дронго посмотрел на море. Здесь оно было
серовато-синим. — Посмотрим, — задумчиво сказал он, — я постараюсь не обращать
внимания на всех этих шпионов-вуайеристов. Ты можешь дать мне фотографию
Гайслера? У вас ведь наверняка есть его последняя фотография, которую он сдал
при получении визы.
— Я пришлю тебе в отель, хотя не понимаю, чем она тебе
поможет. Если он сбежал, то уже не объявится ни в Германии, ни у нас. Или ты
думаешь, он приедет в Москву за новым орденом?
— Ты поправился и стал злым, — заметил Дронго, — а обычно
полные люди добреют. Неужели не замечал? В таком случае тебе нужно соблюдать
диету.
— Хватит, — недовольно прервал его Гурвич. — Насчет ордена я
пошутил. Но ты ведь понимаешь, что вся эта история дурно пахнет.
— Понимаю. Но мне нужно знать, кто предал группу Хеелиха
десять лет назад. И больше ничего.
— Не могу пожелать тебе удачи, — пробормотал Гурвич. — Я
подготовлю разрешение на выезд. Но учти, что ты остаешься свидетелем по делу о
нападении на гражданина Израиля Оливера Бутцмана. Если понадобится, мы тебя
вызовем в Тель-Авив. И лететь тебе придется за свой счет, оплачивать дорогу
тебе никто не будет. Конечно, в том случае, если ты еще захочешь сюда приехать.
— Я знал, что все разговоры закончатся деньгами, — засмеялся
Дронго. — Так, кажется, говорил известный тебе персонаж Корзухин из
булгаковского «Бега». Что ж, спасибо и на этом. Обещаю вернуться по первому
вашему требованию. Между прочим, ты говорил, что мы вместе пообедаем. Надеюсь,
ты откажешься ради меня на один день от своей диеты. По-моему, лучше умереть от
переедания, чем от язвы желудка и голодной смерти. Ты ведь наверняка знаешь,
где здесь хороший ресторан.
За двенадцать дней до начала событий.
Потсдам.
9 октября 1999 года
Потсдам известен достаточно давно. Здесь прусский король
Фридрих Второй разбил парк Сан-Суси по образцу Версаля.
Уникальная роль Потсдама была обусловлена его географическим
положением. Он примыкал к Западному Берлину, и, чтобы попасть из центра
собственной столицы в Потсдам, восточным немцам приходилось огибать Стену.
Потсдам стал известен миру благодаря состоявшейся здесь исторической
конференции. Обычно, когда говорят о встречах руководителей трех держав, имеют
в виду встречи Сталина, Рузвельта и Черчилля. Но парадокс в том, что на
главном, решающем, этапе переговоров, определявших послевоенное устройство
Европы, два руководителя из «великой тройки» уже не присутствовали.
Они встречались втроем и на Тегеранской конференции, и на
Ялтинской. Но в Потсдам президент США Рузвельт уже не приехал. Он умер в апреле
сорок пятого, не дожив всего месяц до окончательной победы над фашистской
Германией. А затем произошло невероятное. Черчилль, под руководством которого
Англия не сдалась самому сильному противнику в своей истории, человек, под
руководством которого была одержана столь необходимая и великая победа,
неожиданно проиграл выборы. Англичане преподнесли миру урок демократии:
политика следует оценивать по особому счету, учитывая и то, каким он будет в
послевоенном мире, куда поведет страну. Военная риторика Черчилля начала
утомлять англичан. И маятник качнулся в сторону лейбористов. Можно представить
себе состояние Сталина, когда ему доложили, что Черчилль проиграл выборы. Он
уехал из Потсдама на несколько дней, пообещав вернуться, но так и не вернулся
на переговоры. Вместо Черчилля место руководителя делегации Великобритании
занял бесцветный Эттли, вошедший в историю только благодаря тому, что он занял
место Черчилля.
Уинстон Черчилль был слишком гордым человеком, чтобы
вернуться в Ялту в качестве руководителя оппозиции и расположиться в задних рядах,
за спиной лейбористов. Наверно, Сталин в тот момент еще раз подумал, что его
собственная «демократия», когда все голосуют за одного кандидата, гораздо лучше
демократии по-английски, когда в разгаре самых серьезных переговоров приходится
менять выдающегося политического деятеля на столь незначительное лицо.
Благодаря этому Сталин легко переиграл и Трумэна и Эттли. Он
добился всего, чего хотел. Восточная территория Германии была оккупирована
советскими войсками. Вся Восточная Европа покорно отдавалась победителю.
Пруссия была стерта с лица земли. Большие земельные наделы получила Литва,
вошедшая в состав Советского Союза, и Польша, граница которой была существенно
сдвинута на запад. В свою очередь, восточная граница Польши была сильно
сдвинута — Западная Украина и Западная Белоруссия были включены в состав
соответствующих республик.
Англичанам удалось зацепиться за Грецию и настоять на
международном статусе Берлина, который был разделен на четыре оккупационные
зоны. Сталин легко согласился на это, понимая, что вокруг Берлина будет
располагаться советская зона. В то время он был не просто победителем. Он
оказывал почти мистическое влияние. Его именем клялись миллионы людей во всем
мире. Коммунистические партии Франции и Италии занимали незыблемо прочные позиции
в своих странах.
В послевоенные годы в Потсдаме почти на каждого немца,
проживающего здесь, приходился хотя бы один советский солдат или офицер. В
городе были расположены контингента Западной группы войск, и русская речь
слышалась так же часто, как и немецкая.
Кардиган прилетел вчера поздно вечером в Берлин. Необходимо
было соблюдать предельную осторожность, чтобы, с одной стороны, не спугнуть
неизвестного герра «Мюллера», который мог продать этот ценный список англичанам
или французам. А с другой — не привлекать внимания немецкой контрразведки,
которая наверняка бы противодействовала передаче списка американцам. Немцы и
так все время обвиняли американцев в том, что они утаивают часть списков
«Штази», оказавшихся в руках ЦРУ сразу после распада ГДР.
Всю ночь они обсуждали ситуацию с Давидом Страусом,
резидентом ЦРУ в Берлине. К утру план был продуман во всех деталях. Из западной
части Германии были срочно вызваны сотрудники ЦРУ, работавшие под прикрытием
дипломатических и научных представительств. В отель «Аскот-Бристоль» были
направлены несколько человек, которые должны были снять номера, чтобы
«случайно» оказаться в гостинице в тот момент, когда там состоится встреча
Кардигана с неизвестным посланцем. Было решено, что будут работать сразу два
оператора, которые снимут встречу во всех деталях. Страус задействовал всех
своих сотрудников, которые понимали важность предстоящей беседы.
