— Во вторник, — вдруг сказал Барлах, — послезавтра.
— Почему во вторник? — начал нервничать Кардиган. — Почему
нельзя завтра?
— Во вторник, — упрямо повторил Барлах. — Я вам позвоню.
— Но послушайте, герр Барлах, — сорвался наконец Кардиган, —
это не серьезно. Вы даете информацию, мы тратим огромные силы и средства на ее
проверку. А после этого вы исчезаете. Согласитесь, это несколько настораживает
нас.
— Во вторник, — снова повторил Барлах.
— Хорошо, — сжал зубы Кардиган, — пусть будет во вторник. Вы
позвоните, или мы увидимся? Скажите хотя бы время, когда вы позвоните, чтобы я
не сидел у телефона.
— В полдень, — сообщил Барлах, — ровно в двенадцать. До
свидания.
— До встречи, — рявкнул Кардиган, бросая трубку. — Сволочь,
— гневно прошептал он. — Настоящая сволочь.
Когда вечером перезвонил мистер Тенет, Кардиган честно
признался, что пока у него нет результатов. Тенет положил трубку, даже не
попрощавшись.
На следующее утро в кабинете Страуса, когда там был
Кардиган, появился ликующий Данери.
— У нас есть список сотрудников «Штази», — победно сообщил
он, — восемь человек, которые с ним общались. У меня есть окончательный список,
сэр.
— Начинаем работу, — кивнул Кардиган. — Мне нужно получить
максимально полную информацию о каждом из них. И еще я хотел бы понять, почему
он вчера ничего не сказал. Тянуть с получением такой суммы не может быть ему
выгодно. Почему он тянет?
— Может, ему нужно время, чтобы обговорить все детали? —
предположил Страус.
— Получается, что он их заранее не обговорил, — пожал
плечами Кардиган. — Такое возможно?
— Нет, конечно, — согласился Страус. — Нужно было все-таки
обыскать его квартиру. Напрасно вы так долго сопротивлялись. Вы связываете мне
руки, мистер Кардиган. — Обычно он обращался к Майклу без слова «мистер». Он
был старше своего собеседника почти вдвое. И Кардиган почувствовал, как старик
нервничает.
— Если хотите, мы можем проверить, — примиряюще сказал
Кардиган. — Вы полагаете, что это даст какой-то эффект?
— Я привык работать так, как работал всегда, — твердо
ответил Страус. — Соберу лучших специалистов, вызову, если понадобится, из
Лэнгли. Но я должен посмотреть, как живет, чем дышит этот тип. Я должен знать
его мысли, понимать смысл его поступков. В подобных случаях нельзя играть
втемную. Так меня всегда учили.
— Хорошо, — согласился Кардиган, — делайте, как считаете
нужным. Я согласен, мистер Страус. — Он подчеркнул слово «мистер». Хозяин
кабинета добродушно усмехнулся. Его трудно было вывести из состояния
равновесия, сказывался большой опыт работы. Он посмотрел на Данери и коротко
приказал:
— Готовьте группу. Как только этот тип уйдет из дома, нужно
провести очень осторожный обыск. Очень осторожный, Данери. И не больше двух
человек, чтобы они не мешали друг другу.
Нюрнберг.
3 ноября 1999 года
Он опомнился примерно через час. Представил себе, что о нем
думают Лариса и Андрей Константинович.
— Ты торопишься, — поняла Габриэлла по его лицу. — Я,
наверно, отняла у тебя много времени.
— Нет. Но меня будут искать.
— Конечно. — Она поднялась первой и прошла в ванную комнату
с контрастным душем.
— Иди сюда, — позвала она.
Он поднялся и прошел следом за ней, с трудом умещаясь в
ограниченном пространстве тесной кабинки. Сверху хлынула вода. Он невольно
вздрогнул.
— Нельзя сделать немного теплее? — попросил он через
несколько секунд. — Я совсем не такой закаленный человек, как ты. Мне нужна
несколько более высокая температура.
Улыбнувшись, она изменила настройку душа, смещая ее вправо,
в направлении теплой воды. Струя хлестнула по его груди и раздвинула волосы.
Она увидела след от старого ранения.
— Это что? — спросила она. — Ты тоже был…
— Нет, — улыбнулся он, — получил в детстве, случайно
ударился.
— Это след от пулевого ранения, — сказала она, глядя ему в
глаза. — Я видела нечто подобное. Ты напрасно не говоришь мне всей правды.
— Вся правда бывает иногда слишком горькой, — пробормотал
Дронго. — Разве ты поверишь, что в меня стреляла женщина?
Он вышел из душевой кабины и достал полотенце. Вытираясь, он
увидел, как она вышла следом и замерла, глядя на него.
— У меня не было ни одного мужчины, кроме моего мужа, за
последние десять лет, — почему-то сказала она.
Он посмотрел на нее. Убрал полотенце.
— Ты жалеешь, что сделала?
— Нет, — улыбнулась она, — это другое. Мне была необходима
такая встреча. Я должна была поверить, что вы не убивали Хеелиха и Шилковского.
И мне нужно было с кем-то поговорить. Иначе я бы сошла с ума. Все это столько
времени во мне копилось. Ты меня понимаешь? Мне нужна была эта встреча. Для
себя.
Дронго подошел к ней и поцеловал ей руку. Он всегда целовал
руки женщинам после подобных встреч. Во всех случаях, не делая никаких
исключений.
— Будь осторожен, — сказала Габриэлла. — Я убеждена, что ни
Гайслер, ни Менарт не могли этого сделать. Но тебе нужно быть осторожным.
Теперь тебя будут искать не только предполагаемый предатель, но и наши
спецслужбы.
Он одевался, слушая женщину и кивая ей в знак согласия.
Закончив одеваться, он подождал, пока она оденется. Когда она начала одеваться,
он вдруг улыбнулся. Она вопросительно посмотрела на него.
— Кажется, я сейчас снова захочу в душ, — пошутил Дронго.
— Нет, — она покачала головой, — больше такого не
повторится. Ты нужен был мне как… как лекарство. Извини, я не хотела тебя
обидеть. Больше мы с тобой не встретимся. Это было бы нечестно по отношению к
моему мужу.
Она закончила одеваться и взглянула на него.
— Когда-нибудь приезжай еще раз. Просто так, — предложила
она. — Нюрнберг замечательный город, здесь хорошо пожить несколько дней. Не
больше, — печально улыбнулась она.
Когда они вышли в коридор, все было тихо.
— Я вернусь в свой кабинет, чтобы отвлечь от тебя внимание,
— сказала она. — Иди по аварийной лестнице, я пойду к лифту. Иди и не
оглядывайся. Прощай.
Дронго пошел по коридору, чувствуя на себе ее взгляд. И
заставил себя выйти на лестницу, так ни разу и не обернувшись. Затем начал
осторожно спускаться вниз. На первом этаже, у открытых дверей, стоял мужчина.
Дронго нахмурился. Встречаться с этим типом не входило в его планы. Он замер на
площадке второго этажа, затем прошел к двери, ведущей на второй этаж. Открыл
дверь. На втором этаже никого не было. Он подошел к лифту и нажал кнопку
вызова. Они его не могли видеть, и он может спокойно выйти, не привлекая
внимания наблюдателей.
