— Конечно, — усмехнулся Страус. Он был, как ванька-встанька:
соглашаясь, отступал и снова возвращался в исходное положение. — Но я не
понимаю, при чем тут наши сотрудники. Неужели вы думаете, что мы сначала
взорвали Барлаха, а потом решили его полечить в нашем госпитале? Или вы
думаете, что мы устроили убийство Нигбура? Зачем нам это нужно?
— Нет, я не думаю, что это вы его убили. Но связь между
убийством Нигбура и отправкой Барлаха в ваш госпиталь очевидна. Возможно, вы
решили таким образом сыграть собственную игру с русскими. Мы не понимаем, что
происходит.
— А по-моему, все ясно, — развел короткими руками Страус,
доставая вторую сигару. — Мне кажется, вывод очевиден. Оба названных вами
человека — бывшие сотрудники «Штази». Наверно, русские решили, что они
представляют какую-то угрозу и решили таким способом избавиться от них.
— У вас есть доказательства?
— Конечно, нет. Но я думаю, будет правильно, если вы заявите
им свой протест.
— Обязательно, — сказал Халлер, глядя, как Страус
прикуривает вторую сигару. — Мы так и сделаем.
— Еще коньяка? — предложил американец.
— Нет, спасибо.
— А Барлаха мы будем лечить. Я думаю, мы поделим его
как-нибудь после того, как он выздоровеет. Но пока нужно подождать.
— Хорошо. — Халлер заготовил на конец самое важное
сообщение. — Мы решили проверить и выяснили, что погибший Нигбур входил в так
называемую специальную группу полковника Хеелиха, убитого во время ноябрьских
событий восемьдесят девятого года.
— Возможно, — безмятежно кивнул Страус.
— Несколько человек из этой группы еще проживают в Германии,
— любезно сообщил Халлер. — Я думаю, будет правильно, если мы возьмем всех их
под наше наблюдение. Чтобы гарантировать их безопасность и исключить подобные
покушения. Надеюсь, вы не станете возражать?
— Нет, — ответил Страус, у которого сильно испортилось
настроение.
Он поднялся и проводил своего гостя до дверей. Когда Халлер
вышел, Страус сжал свою сигару так сильно, что она рассыпалась. Он подошел к
столу, налил себе рюмку коньяка и выпил. В комнату осторожно вошли Кардиган и
Данери.
— Вы все слышали? — спросил Страус, угрюмо глядя на
вошедших.
— Все, — подтвердил Кардиган, проходя к столу и усаживаясь в
то самое кресло, в котором сидел Халлер.
— Нужно проверить, кто входил в группу полковника Хеелиха, —
предложил Страус. — Придется послать наших сотрудников по всем адресам. Пусть
Халлер думает, что мы ему поверили.
— А если среди них есть информатор Барлаха? — спросил
Кардиган.
— У нас нет другого выхода, — ответил Страус. — Кстати, если
Барлах опять каким-то неведомым образом свяжется со своим информатором, я
поверю, что он телепат.
Халлер, вернувшийся в берлинский офис БНД, приказал
немедленно уточнить список всех оставшихся в живых членов группы Хеелиха и
установить за ними наружное наблюдение. Следующие два дня сотрудники БНД
проверяли обстоятельства гибели Нигбура. И двадцать восьмого октября
представитель БНД Вальтер Херман встретился с Ворониным, чтобы заявить ему
решительный протест немецкой стороны.
Рудольштадт.
5 ноября 1999 года
К пяти часам вечера Дронго добрался до входа в знаменитые
пещеры Рудольштадта, где когда-то добывали руду. Он ждал у входа и увидел, что
мимо проехала машина. Мелькнула желто-коричневая куртка. Сразу за ней
последовало еще несколько машин. Дронго растерянно посмотрел им вслед. Значит,
Менарт не сумел оторваться. Неожиданно он услышал за своей спиной.
— Вы не меня ждете?
Дронго обернулся и увидел Менарта. Тот был одет в синюю
куртку. Он улыбался.
— Старый трюк, — сказал Менарт, — запоминается яркая куртка,
и они уже не смотрят на лицо. Мой друг лесник уехал на моей машине, и они все
ринулись за ним. Мне было интересно проверить, смогу ли я их обмануть.
— Неплохо, — кивнул Дронго. — Где мы можем поговорить.
— Поедем в домик лесника, — предложил Менарт. — Вы
действительно из Москвы?
— Да.
— Я думал, про меня забыли. Оказывается, я еще кому-то
нужен. Правда, не понимаю, зачем. За мной уже не первый день следят несколько
человек, причем мне кажется, они мешают друг другу. Или я ошибаюсь?
— Нет, не ошибаетесь.
Они подошли к небольшой «шкоде». Менарт достал ключи, и они
разместились в салоне автомобиля. Менарт выехал со стоянки.
— Что происходит? — спросил он. — Почему я вызываю
повышенный интерес?
— Они ищут предателя, — пояснил Дронго.
— Какого предателя? — спросил Менарт, глядя на дорогу. Они
поднимались в гору.
— Того, кто предал вашу группу. Мы полагаем, что засада была
организована. Кто-то специально подставил ваших товарищей.
— Мы всегда считали, что это сделали сотрудники КГБ. Или
ошибались?
— Вы ошибались. Шилковский был тяжело ранен, но остался жив.
И его чудом вылечили в Москве. Сейчас он живет в Москве, женился. Вы можете с
ним встретиться.
— Зачем? — удивился Менарт. — Все это было в прошлой жизни.
Все уже давно закончилось. Какая разница, кто нас предал. Сейчас это не имеет
ровным счетом никакого значения.
Он помолчал и с неожиданной горечью сказал:
— Все равно прошлое уже принадлежит истории. Мы ничего не
сможем сделать, даже бросая туда камни.
— Говорят, что в прошлое нельзя бросать камни, иначе будущее
выстрелит в нас из пушек, — вспомнил Дронго известную сентенцию.
— Может быть, — согласился Менарт. — Но я не понимаю, отчего
такой непонятный интерес к моей персоне. Или вы думаете, что я сдал своих
товарищей?
— Конечно, нет. Иначе бы за вами так не следили. Возможно,
это Гайслер.
— Карстен Гайслер? Никогда в жизни. Он не может быть
предателем.
— Несколько дней назад он стрелял в другого вашего коллегу
Оливера Бутцмана и тяжело ранил его.
— Этого не может быть, — твердо сказал Менарт. — Гайслер не
стал бы стрелять в Бутцмана ни за что. Оливер спас ему жизнь. Такое не
забывается.
— Мы знаем. И тем не менее это был Гайслер.
— Нет, — мотнул головой Менарт, — такого просто не может
быть. Вы ошибаетесь.
— А Габриэлла? Она могла вас предать?
— Чтобы подставить Шилковского? Она была влюблена в него как
кошка. Нет. Я же сказал вам, что вы ошибаетесь.
