— Какая группа? — уточнил Менахем.
— Группа полковника Хеелиха, — ответил Кардиган, увидев, как
переглянулись сотрудники МОССАДа. Очевидно, им было уже известно об этой
группе. Впрочем, израильтяне всегда были союзниками ЦРУ в совместной работе.
Поэтому Кардиган, не останавливаясь, стал развивать эту тему.
— По нашим сведениям, один из сотрудников этой группы —
Оливер Бутцман сейчас проживает в Израиле. А другой член группы, Карстен
Гайслер получил визу и прибыл в Израиль. Именно тогда, когда мы начали вплотную
заниматься поисками сотрудников этой группы. Наши аналитики считают неслучайным
появление Гайслера в вашем регионе. Поэтому у меня две просьбы. Я бы хотел
встретиться с Бутцманом и с Гайслером. Думаю, вам будет несложно их найти.
Менахем взглянул на своего напарника. Кардигану очень не
нравились эти обмены взглядами, но он ничего не сказал. Сидевший рядом Лайнер
спокойно пил кофе, слушая их разговор.
— Дело в том, — начал Менахем, — что у нас в последние дни
тоже появились проблемы. В Израиль прибыли представители российской Службы
внешней разведки. — В отличие от американцев, он никогда не говорил «русской
разведки», но всегда — «российской», подразумевая, что разведка относится к
государству, а не к конкретной титульной нации, проживающей в стране. Многие американцы
не придавали этому значения, тогда как Менахем знал разницу. — Они просили нас
о сотрудничестве и встрече с Бутцманом, — сообщил Менахем.
— И вы им позволили провести встречу? — изумился Кардиган. —
Я думал, что ЦРУ и МОССАД стратегические партнеры. А вы, оказывается,
разрешаете подобные контакты.
— Наша организация старается развивать контакты со всеми
ведущими разведками мира, — пояснил, улыбаясь, Менахем. — Мы имеем дело даже с
палестинской службой безопасности, когда совместно с нашей контрразведкой нужно
принять меры в отношении подозреваемого в терроризме конкретного человека.
Поэтому мы не уклоняемся от наших контактов. Кроме того, мы не понимаем, почему
нельзя разрешить свидание одного из экспертов-аналитиков, присланных из Москвы,
с нашим гражданином по вопросам десятилетней давности.
— Какой давности, — начал нервничать Кардиган. — При чем тут
его работа в бывшей ГДР? Речь идет о событиях сегодняшнего дня. Мы подозреваем,
что они организовали взрыв в Берлине и убили бывшего сотрудника группы Хеелиха
в Гамбурге. Русские делают все, чтобы помешать нашим переговорам с бывшими
сотрудниками группы Хеелиха.
— Можно узнать, почему этой группой вдруг заинтересовались
одновременно две разведки? — спросил Гурвич.
— Мы хотим выяснить некоторые подробности их работы, —
уклонился от прямого ответа Кардиган. — Это может помочь нашим резидентам в
Европе.
Гурвич взглянул на Менахема. Оба понимали, что американец
лжет, как лгал до этого Дронго. Очевидно, обе разведки искали материалы,
которые могли быть у сотрудников группы Хеелиха. В этом теперь не оставалось
никаких сомнений.
— Где русские? — поинтересовался Кардиган. — Где они
остановились?
— Вчера улетели в Германию, — сообщил Гурвич.
Кардиган скрипнул зубами от злости. Мотнул головой. Затем
спросил:
— Я могу поговорить с Бутцманом? Мне нужно с ним увидеться.
— Не знаю, — ответил Менахем. — Он находится в больнице, и
врачи к нему никого не пускают.
— Как это в больнице? — растерялся Кардиган. — Почему в
больнице? Что случилось?
— В него стреляли, мистер Кардиган, — пояснил Песах Гурвич.
Кардиган даже не догадывался, что сидевший перед ним человек раньше носил имя
Павел и был школьным товарищем Дронго. — Стреляли в тот момент, когда он
разговаривал с экспертом из Москвы.
— Он тяжело ранен?
— Да.
— Что значит — стреляли? — нахмурился Кардиган. —
Получается, что русские стреляют сами в себя? Или они сделали это специально,
чтобы выйти на Бутцмана, а потом его убрать?
— Мы так не думаем, — ответил Гурвич.
— Они убили сотрудника группы Хеелиха в Гамбурге, — сообщил
Кардиган. — Устроили ему автомобильную катастрофу. Они убивают всех бывших
офицеров группы Хеелиха.
— У нас есть подозрение, что в Бутцмана стрелял Гайслер, —
сообщил Менахем. — Он исчез сразу после покушения на Бутцмана. Все его вещи
остались в отеле, но его самого мы еще не нашли.
— Не может быть, — растерянно произнес Кардиган и посмотрел
на сидевшего рядом Лайнера, который не вмешивался в их разговор. Он вообще
отличался особым отношением к своей работе и к местным сотрудникам разведки,
предпочитая аналитическую работу контактам с другими людьми. — Когда это
случилось?
— Два дня назад. Первого ноября. У Бутцмана была встреча с
экспертом, во время которой в них начали стрелять. Пуля попала Бутцману в
грудь, эксперт успел уклониться от выстрела.
— Ясно, — кивнул Кардиган. — Может быть, вы разрешите мне
все-таки поговорить с этим Бутцманом? Уверяю вас, что у меня исключительно
важный разговор.
Менахем взглянул на Гурвича. В конце концов МОССАД должен
знать, почему группа полковника Хеелиха привлекает такое внимание. Возможно, им
удастся получить ответ на этот вопрос из разговора, который состоится между
представителем ЦРУ и раненым Бутцманом. Они знали, что Кардиган был специальным
представителем директора ЦРУ. И поэтому Менахем кивнул в знак согласия.
— Мы организуем вам встречу, — пообещал он.
Отступление от текста
Растворившееся в историческом прошлом государство должно
иметь предпосылки к подобному катаклизму. Из истории известно, что некоторые
государства завоевывались, некоторые распадались, не выдержав внутреннего
напряжения, некоторые взрывались в результате различных революций либо войн.
Государства создавались и рушились на волне революционных изменений. Однако
история ГДР — история государства, утратившего свои идеалы, когда из основания
страны был вынут своеобразный духовный стержень и одно из самых передовых
государств своего времени было принесено в жертву политике.
По темпам роста национального дохода страна уверенно
занимала ведущее место в Европе и в мире. Начиная с восемьдесят второго года
темпы прироста национального дохода в год составляли четыре-пять процентов.
Конечно, в ГДР существовали свои проблемы, но это были проблемы не
экономического характера. Сказывалась идеологическая зашоренность команды Эриха
Хонеккера, которая на фоне обновленной команды Горбачева смотрелась достаточно
архаично. Однако никто не ожидал, что государство, признанное во всем мире,
рухнет так быстро и скоро.
В феврале восемьдесят четвертого состоялась историческая
встреча Коля с Хонеккером. Казалось, два германских государства обречены на
длительное сосуществование. Даже во время выборов в ФРГ в восемьдесят седьмом
году правящая коалиция выдвинула лозунг «прагматической развязки» с ГДР,
рассчитывая на сближение двух государств в исторической перспективе.
