— Тише, — сказал Дронго, — без лишнего шума. Остановись и
медленно подними руки. Очень медленно. И без глупостей.
Американец дернулся, но кричать не стал. Медленно поднял
руки, оглядываясь на Дронго.
— Вы не поняли… — сказал он, но Дронго уже успел похлопать
по его пиджаку и достать пистолет из кобуре.
— Я все понимаю, — заметил Дронго, убирая ручку и сжимая в
руках пистолет. — Позови своего товарища. Только без лишних слов. Иначе мне
придется в тебя стрелять.
— Не нужно стрелять, — попросил незнакомец. — Марк! —
крикнул он наверх. — Спустись вниз.
Дронго повел своего пленника в гостиную, откуда вела
лестница на второй этаж. Напарник захваченного агента начал медленно спускаться
по лестнице и, достав оружие, направил его на Дронго.
— Спокойно, — приказал Дронго, встав за спиной своего
пленника, — давай без глупостей. Мы одновременно опустим оружие.
— Ты кто такой? — спросил стоявший на лестнице.
— А ты кто? — спросил в ответ Дронго.
Сзади послышался шум. Это Лариса, поняв, что происходит,
намеренно дала о себе знать, чтобы было ясно, что в доме есть еще кто-то.
Неизвестный вздрогнул и снова поднял пистолет.
— Если будешь дергаться, мы сделаем дырки друг в друге, —
предупредил его Дронго. — Откуда вы? Что вам нужно?
— Я вас узнал, — неожиданно сказал неизвестный, убирая
пистолет и широко улыбнувшись.
— Надеюсь, вы не путаете меня с Шоном Коннери или Тимоти
Далтоном? — пошутил Дронго.
— Нет. Я видел вас несколько дней назад в Тель-Авиве.
— Вы из Израиля? — понял Дронго.
— Да. Нас прислал Гурвич. Мы обнаружили среди вещей Гайслера
адрес этого дома и время встречи. Восьмого ноября в девять часов утра. Гурвич
решил, что нам нужно все проверить. Он предупредил, что мы можем столкнуться с
вами.
— Вы приехали поздно. — Дронго повернул голову и позвал
Ларису: — Ты можешь войти. Это офицеры МОССАДа. Они решили, что могут
участвовать в разделе наследства группы Хеелиха. Всем хочется получить кусок
этого пирога.
Лариса вошла в комнату и недовольно взглянула на второго
агента. Тот кивнул.
— Откуда они узнали, что мы тоже здесь будем? —
поинтересовалась Лариса.
— Нашли адрес дома среди вещей Гайслера, — сообщил Дронго. —
Как странно, что он оставил адрес, уходя на убийство Бутцмана.
— Тебя что-то смущает? — поняла Лариса.
— И очень сильно.
— О чем вы говорите, господа? — вмешался один из офицеров
МОССАДа.
— Здесь ничего нет, — солгал Дронго, — и я не думаю, что вам
нужно отбивать документы у американцев или немцев. Им может не понравиться ваша
деятельность в Германии. Мы сейчас уходим. А вы уйдете через несколько минут.
Постарайтесь не дергаться, не нужно, чтобы соседи увидели неизвестных,
влезающих в чужой дом. Лариса, мы уходим.
Она открыла входную дверь и вышла из комнаты.
— До свидания. — Дронго сделал несколько шагов к двери,
затем достал обойму и бросил сотруднику его пистолет. После чего сделал еще
один шаг и оказался перед домом.
— Уходим быстрее, — предложил он Ларисе.
Через несколько минут они были уже на вокзале. Когда подошел
их поезд, следующий на Берлин, Дронго галантно пропустил вперед Ларису и
увидел, что в один из последних вагонов садятся сотрудники МОССАДа. Он
улыбнулся и вошел в свой вагон. Из-за этих документов агенты стольких стран
готовы на любые ухищрения. Он вспомнил про факс, полученный в доме Гайслера.
Если бы они с Ларисой опоздали хотя бы на час, то сообщение получили бы
сотрудники израильской разведки. Интересно, почему здесь нет американцев или
немцев? Наверно, они появятся сегодня днем.
— О чем задумался? — спросила Лариса.
— О Гайслере, — признался Дронго. — Кажется, у меня уже
появились некоторые сомнения в верности избранной нами версии.
— Ты о чем? — не поняла женщина.
— Нужно еще раз встретиться с Гуго, — задумчиво произнес
Дронго. — Мне придется уточнить некоторые детали.
Берлин.
8 ноября 1999 года
На этот раз они успели взять билет на скорый поезд и уже
через несколько часов были в Ганновере, откуда за четыре часа доехали до
Берлина. Лариса сидела напротив Дронго, глядя на этого удивительного человека и
не понимая, каким образом он собирается вычислить информатора Барлаха. До
назначенного времени оставался всего лишь день. Завтра вечером он должен
назвать имя информатора или признать, что он потерпел неудачу, и тогда пришлось
бы применить второй вариант их плана, о котором она примерно догадывалась.
А Дронго дремал в кресле, мгновенно открывая глаза, если
кто-нибудь из посторонних проходил мимо него. Заметив, что Лариса смотрит на
него, он открыл глаза и спросил:
— Что случилось?
— Сегодня восьмое ноября, — напомнила Лариса.
— Раньше был праздник, — кивнул он, закрывая глаза.
— Восьмое ноября, — упрямо повторила она. — Ты понимаешь,
что это значит?
Он снова открыл глаза.
— Ты не успела принять участие в ноябрьской демонстрации, —
с обычной усмешкой спросил он. — Сводный полк чекистов на площади. Зачем ты мне
все время напоминаешь, какое сегодня число? Я точно знаю, что сегодня восьмое,
ну и что.
— Завтра девятое ноября. Последний день. Если мы не…
— «Если» не будет, — пообещал Дронго. — Мне нужно уточнить
некоторые детали, но, в общем, все ясно. — Он потер затекшие руки, расправляя
плечи.
— Ты уже знаешь имя информатора Барлаха? — не поверила
Лариса.
— Конечно, знаю.
Он достал мобильный телефон и набрал известный ему номер.
— Павел, — сказал Дронго, когда ему ответили. — Здравствуй,
это я. Сегодня утром мы с твоими офицерами чуть не перестреляли друг друга.
Хорошо, что один из них узнал меня, иначе было бы плохо.
— Я их заранее предупредил, — сказал Павел, — я ведь знаю,
как ты проводишь расследования. Стоит только подумать о чем-то, как
оказывается, что ты уже сделал это. Группа Хеелиха уже всем осточертела.
— У меня к тебе просьба. Ты можешь проверить, не было ли в
группе вместе с Гайслером человека по фамилии Дамме. Эрих Дамме. Мне нужно
срочно узнать. Если тебе не трудно, проверь по компьютеру в отеле или в вашем
МИДе.
— Лучше в отеле, — пробормотал Павел. — Ты, наверно,
думаешь, что я руководитель МОССАДа или премьер-министр Израиля. Сейчас я тебе
перезвоню.
