И билет разрываю следом.
Ты что придумала, Фея?!
– Я наш с тобой контракт не отменял, Софья. Три с половиной года ты принадлежишь мне. А нет… погоди… прибавим к этому еще триста, что я отдал сегодня, и лям, который переведу сейчас Роману для его матушки. Ты же миллион у нее взяла?
– Да.
– Думаю, десять лет будет в самый раз, – вытаскиваю из ее сумки паспорт. – Это я пока оставлю себе.
Закрывает лицо руками.
– Страшно?
– Да.
– Мне тоже, Софья. Мне тоже!! – рявкаю я.
– Я не понимаю…
– Не смей исчезать, – челюсти сжимаются. – Если ты еще раз попробуешь – будет десять, клянусь. Найдешь другого мужчину, попробуешь спрятаться за ним – я объявлю ему войну и уничтожу. Поняла?
– Поняла.
– Завтра ты выходишь на работу.
– Пожалуйста… я не смогу так… пожалуйста!
– «Так» больше не будет. Обещаю. Не трону, если ты не захочешь. За то, что я сделал в последнюю нашу встречу – прости. Это вышло на эмоциях. Не оправдываюсь. Виноват. Поэтому – прости. Всё. Жду тебя завтра. Документы на квартиру и паспорт побудут пока у меня.
Меня колотит не меньше, чем ее.
– Будь на связи. Не вздумай выкинуть что-нибудь…
Мне становится совсем хе*ово. Я не хочу, чтобы она видела меня таким слабым.
– Сейчас уходи.
Открывает дверь.
– Стой!
Я же обещал сыну…
– Вот… – протягиваю ей подарок. – Тимоха просил передать тебе. Уходи, всё.
Глава 2. Шекспир отдыхает!
Все еще в отпуске.
Я хожу по пустым комнатам офиса. Бакс развалился под аркой гостиной. В спортзале стоит манекен для отработки ударов. Заряжаю ему слегка в челюсть. Смотрю на свой безымянный палец. Раньше для таких упражнений приходилось снимать кольцо. Деформируется от удара…
Вспоминаю Софьины пальчики. Пару раз я уже надевал на ее пальчик кольцо. Хорошо бы чтобы третий был настоящий. И в свадебном платье она будет просто волшебная.
Почему-то мы с ней в загсе прорисовываемся очень хорошо. Возможно, потому что я привык к постановкам любого рода. А вот мы «дома»… Никак у меня не вырисовывается это «дома». Мы будем вместе жить. Я отвык… Я не представляю уже, как это – делить свое пространство. Отдать его ей в распоряжение.
Наталья никогда не брала на себя дом. Ей было пофиг на все. Всем распоряжался я. От дизайна до меню. Домработница убиралась, готовила. Сын то на мне, то на няньках. Она сама была в этом доме как привилегированная гостья. Хозяйки в моем доме никогда не было.
Пытаюсь как-то визуализировать момент с предложением.
Как ты себе это представляешь, Волк? Как теперь ты собираешься уговаривать ее на это?
Сейчас – никак. Это невозможно. Шантажом – не хочу. И так уже…
Открываю еще раз вчерашнее сообщение: «Я жду тебя в одиннадцать. И обещаю, что всё будет хорошо». Отправлено в час ночи. Не мог уснуть. Словно чувствовал ее мандраж и отчаяние.
В какой момент ты ошибся, Волк?
Надо откручивать оттуда. В какую-то другую версию.
Там, на лестнице?
Нет.
Она не морозилась от моих рук после этого. Я помню, как вытирал ее бедра, надевал плащ, пальчики ее в моей руке.
Чуть позже. С этими таблетками сначала.
Но как такое отмотаешь?
Я же не знал, черт возьми, про все эти детали!! Я же не гинеколог.
Что, по сути, там случилось? Там произошла демонстрация того, что я не готов на серьезные отношения, на ее беременность. Сказал это прямым текстом. Но ведь и правда тогда был не готов. А сейчас-то я готов…
Ой, не о том, ты Волков!
Привычная мелодия сообщает мне о том, что Софья уже здесь. Ровно одиннадцать.
– Привет, – выхожу навстречу.
Бакс облизывает ее пальчики, она чуть заметно гладит его нос.
Лаконичный джинсовый комбинезон. Кожаные белые кеды. Волосы собраны в хвост. Никакой косметики.
– Здравствуйте…
Мхм… Не хочешь больше мне нравиться, да? И брюки осваиваешь, чтобы я тебе под юбку не лез?
– Ты, Софья, всё равно очень красивая. Даже без своих юбок. Не получится.
Отворачивается.
Подхожу ближе, кладу руки на плечи, сжимаю.
– Да не бойся ты меня. Я же пообещал, что не трону.
– Вы много чего обещали.
– И что же я обещал?
– Я уже и не знаю. Может, придумала себе все.
– Ты со мной поговори. Я услышать хочу… не знаю… ожидания твои какие-то.
– Нет у меня никаких ожиданий, Захар. Что я должна делать? Зачем позвали?
– Не надо сердиться. Ты потом поймешь, что я сделал для тебя, как лучше. Деньги Роману уже перевел, можешь об этом не думать.
– Сколько теперь лет я Вам должна?
– Ты мне должна быть хорошей девочкой. И не обижаться.
Обнимаю одной рукой за плечи, второй за талию, прижимаю. Каменеет.
Молча держу, не отпускаю. Она не сопротивляется и не пытается вырваться.
В этот раз мне не вставляет ее покорность. И я не чувствую, что ее колени подкашиваются от моих прикосновений, как было раньше.
– Я понимаю, что обидел тебя. И напугал. Не могу сказать, что не хотел. Хотел. Ты понимаешь, почему?
Отрицательно качает головой.
– Мне показалось в тот момент, что и для тебя, и для меня это будет наименее болезненный выход из сложившейся ситуации. Я ошибся.
Прижимаюсь щекой к ее виску. Если ни о чем не думать сейчас и на секунду расслабиться…
Расслабляюсь, закрывая глаза. На меня наваливается сногсшибательное умиротворение. Я не чувствовал такого никогда. Ни с кем.
– Соня…
– Отпустите меня… пожалуйста… я Вам отдам все до копейки.
– Да причем тут эти копейки, Соня?! Не могу я.
– Почему?
– Уже и перед твоим оленем изящным понтанулся, что найду для тебя удобоваримую версию счастья, – ухмыляюсь я. – И Елизавете обещал, что мы вместе приедем к ней в гости. Тимоха скучает по тебе… Не отпущу, нет.
Я открываюсь, да. Потихонечку. Почувствуй меня, Феечка моя.
– Иногда мне кажется, что у Вас расщепление личности… иногда Вы очень хороший… а иногда – маньяк. И Вам словно доставляет удовольствие это всё.
Я вдыхаю ее запах, голова идет кругом. Пьянею…
