Внутри помещения он просигналил непонятным жестом из сложенных крестом пальцев вскинувшемуся при нашем появлении вышибале. И тот мгновенно потерял интерес.
Плотной цепочкой мы двинулись дальше, прямо через огромный зал, уставленный столами. За ними ели и гомонили люди самой разнообразной внешности и занятий. От торговых служащих с гербами родов до наемных бойцов самого зловещего вида. Некоторые компании смотрелись полными оборванцами, но при этом ели и пили они так, что от заказов ломились столы.
И многие из них поворачивали головы, чтобы внимательно рассмотреть уверенно шагающего вперед Кошеля, быстро скользили взглядом по худощавой фигуре Пушки, некоторое время застревали на моем скрытом платком лице и отдавали немало внимания Гектору.
За короткое время нас изучили, оценили и взвесили несколько десятков незнакомцев. А мы все шли и шли через зал.
Пока не добрались до низкой сцены, на которой старательно изгибались пять девушек, закутанные в несколько полупрозрачных покрывал. Скорее всего они должны были изображать что-то вроде южного танца, но делали это столь несуразно, что я хохотнула из-за нервного напряжения.
— Красиво, да? — обернулся ко мне Пушка.
— Не красиво, а жутко. И топают сильно, — ответила я.
— Это потому что ты женщина и завидуешь. Вы все мечтаете так научиться.
Это я мечтаю ТАК неуклюже раскачиваться?
— Кошель, — позвала я идущего первым Тристана, — а можно я его стукну?
Он обернулся, прошептал что-то вроде «Сюда бы Ульриха» и мне совершенно расхотелось спорить. И вообще говорить. Что-то подсказывало, что Скала будет крайне недоволен нашим небольшим приключением и особенно — тем, что его не поставили в известность. Но мои личные дела я не обязана обсуждать с наставником. Кроме того, когда бы я успела известить Форсмота, учитывая его поспешный уход с Дацей?
До сих пор не понимаю, куда она могла позвать малознакомого мужчину. А это значит, что не так уж лэра Дарой и преувеличивала, намекая на какие-то загадочные отношения с Форсмотом.
Неприятная горячая волна ударила по сердцу. И на свист краснощекого купца, вместо холодного игнорирования, я ответила жестким вызывающим взглядом. Но вовремя опомнилась и отвернулась.
— Идем дальше, — Кошель не повышал голос, и я едва его расслышала за окружающим шумом. — Тут только едят и отдыхают, а то, что нам нужно — находится в самом конце зала.
И действительно, глубоко за сценой, на сумрачном, почти не освещенном пятачке располагались небольшие столики, расставленные в отдалении друг от друга. Именно за ними сидели люди с такими же повязками на нижней части лиц, как и у нас с Гектором. Небольшие лампы будто специально бросали косые лучи, искажая пропорции тех черт, которые оставались не спрятаны.
Одна компания листала какие-то бумаги, негромко спорила. Собеседники прихлебывали из кружек. Скорее горячее питье, чем горячительное, по крайней мере в воздухе чувствовался запах настоящих ягодных настоек.
— Двигайтесь за мной, — все так же тихо скомандовал Кошель и повернул к дальнему угловому столу.
Добравшийся вторым Пушка торопливо плюхнулся на один из стульев, но снять с себя сумки не решился. При этом он так азартно вертел головой, что еще немного и она точно оторвется. Наибольшее внимание он уделял спинам танцовщиц, но отсюда они были почти не видны, к явной досаде юного любителя искусства.
— А теперь аккуратно осматриваемся, — сказал Кошель, когда уселись и мы с Гектором. — Если нужный вам человек уже пришел, он сидит или здесь или вон в тех кабинках. Их проверить будет сложнее, практически невозможно, поэтому придется ждать — может кто-нибудь будет выходить и получится заглянуть внутрь.
Вдоль боковой стены располагались четыре перегороженные ниши, три из которых были плотно прикрыты тяжелыми коричневыми шторами.
— Эй! — вдруг раздалось неподалеку. — Трис! Ты ли это, дружище?
Я увидела, как Кошель поджал губы. Продолжая сидеть, не оборачиваясь, словно не слыша.
— Да брось, я твой голос узнаю из тысячи! Я ж искры себе удачные зажег, слухачом сижу при отряде, — не унимался неизвестный мужчина. Он подскочил из-за соседнего столика, где до этого сидел над кружкой, надвинув шляпу на нос. Зато сейчас сорвал ее и, убирая со лба упавшие грязные пряди, нависал у Кошеля за плечом, заглядывая сбоку и недоуменно хмурясь. — Все думали, что ты того, скопытился вместе с Псами Запада … Ракхотова задница, парень, что это с тобой? Где твои волосы? Да ты на себя не похож. Никогда бы не поверил, что нашего красавчика-аристократа так жизнь изуродует!
Говорил он быстро, перемежая фразы отрывистыми фыркающими смешками. И от шляпы, которую держал в вытянутой руке слишком близко от меня, несло кислым неприятным запахом. Бьюсь об заклад, с девушками ему не везет.
Я не отшатнулась, но с трудом контролировала желание отодвинуться как можно дальше. Получается они знают друг друга? Недаром Тристан удивительно уверенно чувствовал себя внутри заведения. Похоже, он посчитал себя совершенно неузнаваемым или не ожидал здесь увидеть кого-то из прошлого.
— Слушай, я сейчас занят, — не выдержал он. — Общаюсь с заказчиками.
— Но потом-то мы… поболтаем? — многозначительно протянул мужчина. — Столько лет не виделись. Надо размочить по правилам, — он снова хохотнул. Вместе со смешком из его рта вылетали брызги, словно он пытался говорить с водой во рту.
— Потом пообщаемся, — надавил голосом Тристан. — Я даже выпивку поставлю. А сейчас иди к себе, будь добр. Если уж начал вспоминать правила, напоминаю — во время переговоров с клиентами подходить нельзя.
Незнакомец скривился, но дальше не настаивал. Сообщил, что подождет у стойки, цепко осмотрел нашу молчаливую компанию и пошел куда-то в зал, снова нахлобучивая серую мятую шляпу.
Пушка некоторое время смотрел ему вслед. И спросил, когда неизвестный окончательно исчез в толпе.
— Нам пора смываться? Денег ему должен?
Именно такой вопрос хотелось задать и мне. Буквально с языка снял. «Узнавание» Кошеля отдавало какими-то старыми неприятностями, неактивными, но от этого не менее опасными.
— Ничего не должен, — он с досадой потер лысую голову. — Просто старые знакомые, времен глупой юности и неуемной жажды приключений. Когда-то я сбежал из дома, чтобы доказать, насколько самостоятелен. И в итоге попал к наемникам, поменял несколько отрядов, оказавшись в итоге у сущих мерзавцев…
— А дальше? — подавшись вперед спросил Пушка.
— А дальше меня едва не убили, но спас командир, — скупо, едва подняв уголки губ, улыбнулся Кошель. Причем в глазах у него не было и тени веселости. — С тех пор многое изменилось, но юным восторженным аристократам я советую одно — ни в коем случае не поддаваться романтическим бредням и не идти в дикие отряды.
— Ясно, — грустно сказал младший Беранже и поправил на плече лямки сумок.
