Это было небольшим преувеличением, все же на турнире Пушка меня выручил основательнее. Но лицо у парня было настолько несчастным, что я готова была признать его самым геройственным героическим героем, лишь бы поддержать.
— А Кошель сказал, что я сыграть ничего не сумею и вообще…, - уже более живо сообщил юный лэр.
— Потому что проверял тебя на исполнение приказов, и ты с этим блестяще справился.
— Я архи-талантлив, да? Смогу стать как твой наставник?
— Как Гектор? — нагло спросила я, прекрасно понимая, что Скала, вышедший за нами из трактира, прислушивается к разговору. — Обязательно. Лет через пятьдесят усердного труда.
— Эй, трудяги, — оборвал нас Форсмот. К сожалению, он не выглядел ни капли уязвленным, а скорее — предвкушающим что-то. И это — особенно настораживало. — Ты, вихрастое молодое дарование, да, это я вам, баронет, — беги к остальным и помогай с транспортировкой добычи. В карете ехали? Значит туда. А кудрявая беда едет со мной. Домчим на моем жеребце и побеседуем, — он поднял ладонь, останавливая вопросы. — Стоп. Драгоценная моя… подопечная. У тебя еще будет время разлиться соловьем. Ответить искренне и детально на все вопросы. Буквально открыть мне все девичьи чаяния и мечты… чтоб их. Но первым выскажусь я.
И у него опасно подобрели глаза. Асцилия меня укрой.
⚜️ Глава 19. Вам нравятся монстры
— Вдвоем на этом? — с плохо скрываемым недоумением спросила я, глядя на черного жеребца с лоснящимися боками и очень злобной мордой. Чудовище угрожающе скалил на меня зубы и фыркал. Хм. Кажется, я видела его раньше, когда Скала с друзьями сопровождал нас к столице. Но тогда у меня были другие заботы, и я не присматривалась на чем ездит Форсмот. — Не знала, что вам нравятся монстры.
— Есть такое, — ухмыльнулся Ульрих, потрепав вороного по гриве. — Но Ветер, к тому же, настоящий товарищ и боец.
— Может быть найдем для меня вторую лошадь? — осторожно спросила я. — Не то, чтобы я сомневаюсь в крепости его спины, но все же…
Мы стояли на конюшенном дворе при таверне «Красавица и кружка». Минут пять назад остальные участники нашей команды как-то слаженно и торопливо смылись на моей карете, бросив меня самым предательским образом. Пушку, который попытался задержаться, Кошель уволок чуть ли не силой. В итоге я оказалась глубокой ночью, невесть в каком разбойном районе столицы наедине со Скалой и его жеребцом. На котором мне предложили ускакать в рассвет.
Я не боюсь лошадей. Наоборот, прекрасно езжу верхом. Но предпочитаю это делать в единственном числе, на знакомой послушной животине.
— Слышишь, Ветер, как она тебя обижает? Еще «лошадь» хочет, — Форсмот подтянул подпругу и похлопал коня по шее. Тот согласно топнул ногой, сообщая, что прекрасно разобрал все оскорбительные нюансы и категорично их осуждает.
Похоже меня решительно собираются увезти, просто посадив перед собой.
Я не раз вспоминала приезд нашей семьи в Имер, когда мимо, с девушками в обнимку пролетали молодые аристократы. Удерживая прелестниц перед собой и вольно тиская. Выглядело все это странно и неприятно, поэтому я не хотела бы даже поздно ночью вернуться на территорию дворца грузом на чужом коне.
— Не хотелось бы спорить… — протянула я.
— Но именно этим ты и планируешь заниматься, как я понял. Что не так?
— Я лэра благородного рода и таким образом обратно не поеду.
Получилось торопливо, но достаточно твердо. Любой из моих подданных или знакомых без споров бы принял такое решение. Но Скала дернул щекой, показывая, что это не довод. Не убедила, видите ли.
Его полурасстегнутый камзол и потерявшая пуговицы сорочка никак не помогали мне сосредоточиться. Тем более, что стоял он слишком близко, так, что я отчетливо видела щетину на загорелом подбородке. Крошечные точки вырастающих волосков. Пронзительно-голубые глаза смотрели прямо, смущая.
Правильно говорила Пра, что красавчики пользуются нашей женской тягой к прекрасному, норовят крутить женщинами, чего нельзя позволять. Но опыт общения подсказывал — давление не поможет.
Придется вспомнить уроки мачехи, которая утверждала, что я слишком прямолинейна, вечно ломлю напролом, а с некоторыми несгибаемыми упрямцами нужно быть хитрее.
— А если наймем карету, то доедем без происшествий, и наш вид не привлечет лишнего внимания, — сказала я, понижая голос и подходя ближе, чтобы закинуть голову вверх и смотреться более безобидно. — Сегодня на посту у дальнего караула дежурит достойный лаэр Тибальд Флукс, рыжий такой. Когда подъедем, я могу выглянуть из окна экипажа, поговорить с ним и, надеюсь, нас без отметок и шума пропустят внутрь. Я-то свободна в передвижении, а за вами, насколько помню, внимательно наблюдают. Конь у вас темный, привяжем к карете, никто на него внимания не обратит, о вашем позднем возвращении не узнает и не доложит королю. Не говоря уже о том, что после турнира и прочих дел у меня гудят ноги. Так что, с вашего разрешения, хотелось бы проехать в комфорте.
Сначала он слушал невнимательно, но последняя фраза явно произвела нужное впечатление. Скала хмыкнул, подозвал жестом конюшенного мальчишку и велел поймать городской экипаж с возницей, «чистый и не битый». И найти повод подлиннее, чтобы коня сзади привязать.
Полетели монетки, которые паренек поймал словно фокусник, на лету прихлопнув ладонями. И буквально через минуту на выходе показался вполне приличный крытый экипаж, запряженный парой лошадок.
Я даже незаметно пощелкала пальцем, пытаясь понять как Скала перекидывал медяки, подбрасывая их вверх.
— С королем я сам разберусь, прятаться мне ни к чему, — сообщил он, когда открыл дверцу и пропустил внутрь кабинки. — А вот насчет «прочих дел, от которых у тебя гудят ноги»…, - он вдруг сел не напротив, на противоположную скамью, как должно воспитанному лэру, а рядом со мной. — Юная лэра, скажи, что именно я, ваш покорный слуга и проклятый богами наставник должен сделать, чтобы ты больше не побежала никуда, сломя голову, рискуя собой и другими людьми.
— Мы не раз с вами обсуждали, что ученичество мое ненастоящее, да и вышло оно совершенно случайно. К тому же я очень осторожна, — я обиделась и осторожно отодвинулась, чтобы не соприкасаться бедрами. Вроде бы получилось, причем незаметно.
— Ты совершенно безрассудна, — отрезал Форсмот, подсаживаясь ближе и полностью сводя на нет выигранную дистанцию. Экипаж резко дернулся, двинувшись вперед. И теплое мускулистое бедро вплотную прижалось к моему. — Доказать на примерах?
19.2
— Извольте.
— Тогда начнем с турнира, моя решительная лэра. О чем ты думала, когда на тебя напал Балиншток и я собирался остановить соревнование? Напоминаю, ты потребовала его продолжить, будучи парализованной.
На мгновение мне показалось, что он хотел спросить не «о чем», а «чем».
