– Подожди! – сказал Алик, и словно опасаясь, что их кто-нибудь услышит, отвел ее в сторону. – Если это проделки твоей мертвой подружки, ты сможешь пробраться в окно, пока я буду ее отвлекать.
Они шептались так близко, что иногда ее губы проходились по его щеке. Моментами она чувствовала солоновато-металлический привкус еще не совсем остывшей крови. Тот факт, что она не первый раз пробует на вкус чью-то кровь, ужаснул.
– Она не может быть одновременно в двух местах, – продолжал объяснять Алик, которого трясло в лихорадке. Не удивительно, ведь его швырнуло прямо как в фантастических боевиках! Однако в жизни такой удар обычно ничем хорошим не кончается.
Стараясь не терять ни капли времени, девушка побежала к дому, по дороге схватив полено, валявшееся под ногами. В это время Алик пошел в атаку на горящую дверь. Видя его отчаянную борьбу, Лиза швырнула в окно свой снаряд и остановилась, ожидая, что ее отбросит в сторону так же, как отбросило Алика. Но к счастью, она осталась стоять на месте, слушая, как разбивается оконное стекло. Чудо, которое устроило им расправу, было занято другим. Оно снова и снова поджигало дом, а Алик снова и снова его тушил.
Пробравшись в помещение, Лиза первым делом попыталась открыть дверь, ведущую в прихожую. Но все ее усилия пошли прахом. Дверь была заперта наглухо, и к тому же она запиралась снаружи на огромный засов. Так что не стоило даже пытаться.
– Все нормально, детка, – отозвался Вадим, – правда, немного жарковато, – Лиза услышала, как он в очередной раз закашлялся.
– Держись! – крикнула она. На сей раз он не ответил, но все еще слышался кашель. Времени не оставалось. Вика сдержала свое обещание: он умирал.
Ключ от входных дверей валялся на полу, будто был сброшен нарочно. Лиза схватила его и немедленно выбралась на улицу. Перелезая через окно, она порезала битым стеклом ладони, но через секунду на них остался лишь скользкий воск.
Алик продолжал бороться с огнем, начавшим пожирать крышу веранды.
– Ключ у меня! – крикнула девушка. Услышав ее, он принялся тушить огонь вокруг замочной скважины. Но дверь вспыхнула так сильно, что он был вынужден отпрянуть.
– Стой! – приказала ему Лиза. – Ты не сможешь приблизиться к огню! А я смогу.
Намереваясь пресечь затеянное безумство, Алик метнулся к ней, но не успел оттащить в сторону. Девушка бросилась прямо на горящую дверь. Все ее тело поглотил нестерпимый адский жар. Она чувствовала, как повсюду пузыриться и лопается собственная кожа. Это была настоящая инквизиторская пытка, после которой никто не мог выжить. Даже ведьмы из Салема и те бы сгорели, как обыкновенный кусок свинины. Преодолевая обморок, ей удалось дотянуться ключом до замочной скважины и повернуть его в замке. Сил хватило, чтобы дернуть раскаленную ручку и отворить поддавшуюся дверь. Кто-то сбил ее с ног и, оттащив в сторону, уложил на траву. Болевой шок захлестнул сознание. Перед глазами все плыло и кружилось, как после двадцатого круга на карусели. Воск натекал в глотку, дышать стало практически невозможно.
«Смерть! Смерть!», – вертелось у нее в голове. Рот был запечатан воском, она не могла даже стонать. Единственное, что ей хотелось в этот миг – скорее умереть. Чья-то рука стала придерживать нижнюю челюсть для того, чтобы воск больше не бежал в рот. Пришлось сделать усилие и начать дышать носом. Кто-то окатил ее холодной водой. Кожа зашипела подобно клубку разъяренных змей. Через несколько секунд Лиза перестала плавиться.
* * *
Все вокруг было расплывчатым и тяжелым. Над ней двигались расползающиеся тени, издававшие неясные звуки, словно пробивающиеся сквозь толщу воды.
– Проклятье, проклятье! – услышала она, абсолютно не понимая, что значит это слово. Просто шумы. Мир перестал быть осязаемым.
Прошла целая вечность, страшная и мучительная, прежде чем девушка смогла понимать, что с ней происходит. Ее подхватили на руки и перенесли в дом. Должно быть, это был Алик, потому что она знала, как сжимают руки Вадима: крепко и властно. А эти будто вовсе не касались тела и делали все очень бережно. Что ж, после всего пережитого, ощущение нежности было кстати.
– Кажется, в сознании! – сказал кто-то.
«Догадливый!», – пронеслось у нее в мыслях. Сарказм! Первый признак нормального мышления. Однако она по-прежнему была залита воском: уши, глаза, рот.
Что-то теплое коснулось ее век. Потом было немного неприятно, когда с кожи начали отдирать восковую пленку. Над ней склонился перепачканный золой Вадим. Бедняга изрядно поджарился, а ведь его раны не затягивались по волшебству!
– Что там у тебя? – подошел Алик.
Увидев жертву пожара, он так растерялся, что не смог придать выражению лица менее ошарашенный вид, выражавший что-то из серии: «Стреляйте, если зашевелится!». Нервно отскребя воск с губ, она потребовала зеркало.
– Тут уж не до этого, – заявил Вадим.
Она подняла перед собой руку и увидела кожу, больше напоминающую кожуру печеного картофеля. Неужели все так страшно? Ее лицо. На что оно похоже? Она выдавила из себя горестный писк.
– Все нормально, – произнес один из мужчин.
«Просто прекрасно!», – усмехнулась про себя Лиза. Она представила, что за чудовище видят перед собой мужчины, и ей захотелось провалиться в Ад. Там бы ее приняли как родную.
– Правда-правда. Не все так плохо, детка, – слова Вадима показались издевательством.
От пережитого ужаса потолок загудел, закружился и стал падать ей на голову. Ей показалось, что она вот-вот тронется рассудком, а эти двое даже ничего не заметят. Она попросила их выйти.
Мужчины переглянулись, и через минуту исчезли. Еще какое-то время Лиза лежала недвижимо. Жаль, что потолок и впрямь не обрушился ей на башку. Затем она проверила, как поживают ее конечности. И ноги, и руки двигались нормально. Спина тоже не отказала, разве что чуть-чуть затекла. С улицы доносились голоса друзей. Они обсуждали обгоревшую дверь, придумывая, чем ее можно замаскировать.
Лиза встала и подкралась к разбитому окну так, чтобы ее не заметили со двора. Вадим поливал Алику на руки. Тот смывал с лица запеченную кровь. После этого они достали из машины аптечку и наложили на ушибы пластыри с зеленкой.
Зато раны девушки заживали под толстым слоем воска без всяких перевязок. Нужно было всего лишь подождать несколько часов или дней. По крайней мере, она сильно на это надеялась.
Вскоре она услышала, что к голосам ее знакомых примешались еще несколько, в том числе, женский, грубый и неприятный.
– Это вы так изуродовали лачугу? – спросил кто-то.
– Нет, не мы, – соврал Алик.
– Полюбуйтесь, пожалуйста, – обратилась женщина к своим спутникам, – окно вдребезги!
– Мы проходили здесь неделю назад, – заговорил еще один, – все было целым.
– Послушайте, нам очень жаль, что хата пострадала, – подытожил роптание Вадим.
