Женщина поднялась со своего места, объявив, что время пришло. Выдвинув на середину комнаты старый советский стол, она расставила на нем несколько толстых свечей, извлеченных из недр почти антикварного комода. Занимаясь нехитрыми приготовлениями, она попутно инструктировала Лизу, как вести себя в момент встречи с призраком.
– Главное – не молчи, – сказала она, не вдаваясь в подробности обстоятельств, при которых однозначно нельзя молчать. – Не позволяй взять над собой верх, – продолжала женщина, зажигая одну за другой свечи. – У бестелесных душ нет ничего общего с душами живых. Они пребывают на равных разве что во сне, за гранью человеческого мира.
Лиза старалась все запомнить, слушая так внимательно, что если бы у нее под рукой оказался листочек бумаги, то она бы начала стенографировать. Женщина окинула ее скептическим взглядом, означавшим: «Эх, не выдержит», – затем добавила:
– Всегда владей ситуацией. Не теряй рассудка и говори только по делу. Выкладывай то, что интересует, и гони ее прочь. Никаких сантиментов. Понятно?
Лиза кивнула. Дело зашло настолько далеко, что для сантиментов в голове не осталось места. Однако поддержка оказалась бы кстати. Она обернулась к Вадиму, все еще стоявшему лицом к окну. «Да что же он там увидел?!» – подумала она, прежде чем ее взгляд столкнулся с глазами хозяйки дома. Заволоченные серой пеленой, они смотрели куда-то сквозь девушку. Лиза усмехнулась. Дешевый трюк еще не доказывал истинность свершившейся магии. Лиза ждала, что через секунду-другую колдунья начнет чревовещать, и тогда можно было смело обрывать спектакль, пока он окончательно не превратился в комедию.
Все произошло несколько иначе. Женщина с глазами-колодцами осталась стоять неподвижно, будто ее заморозило изнутри. В это время Вадим отошел от окна. Лиза заметила, что и в его лице произошло изменение. Обычная степенная уверенность – где она теперь? Лик, смотревший на нее вопрошающе любопытным взглядом, был чужой. Когда она в очередной раз попыталась спрятаться за броней скепсиса: «всего лишь воображение, не больше!», за спиной послышались глухие женские стоны. Видя перед собой окаменелую хозяйку дома и Вадима с гримасой космического пришельца, она боялась предположить, кому принадлежат загробные звуки. Внезапно в комнату ворвался сквозняк и затушил все до единой свечи. Лиза оказалась в темноте. Она двинулась вперед, рассчитывая нащупать на стене выключатель, но наткнувшись на кого-то, вскрикнула от ужаса. Опомнившись от испуга, она поняла, что это всего лишь старуха, которая по-прежнему стояла подобно статуе Шарля де Голя.
– Вадим! – позвала Лиза. – Пожалуйста, скажи что-нибудь. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, – повторяла она шепотом, поскольку говорить громче мешал цепенящий страх.
На свое спасенье девушка вспомнила про запасную зажигалку, которую Вадиму еще не удалось отобрать. Крохотный огонек, осветивший небольшое пространство вокруг, вселил немного уверенности. Стоны возобновились. Страшные, хрипящие, они не могли принадлежать существу из человеческого мира. Лиза бросилась зажигать погасшие свечи. Одна, вторая, третья, да сколько же их нужно, чтобы осветить всю комнату?! Стало достаточно светло, но в углах по-прежнему томилась густая омерзительная тень. Сквозняк, который ранее задул огонь, принес с собой холод. Дыхание девушки выходило полупрозрачным паром, словно она очутилась в большой морозильной камере.
Она подошла к Вадиму. Не обращая внимания на ее оклики и прикосновения, он бесцельно шарил по комнате взглядом безумца. Тогда Лиза отбросила мысли о розыгрыше, которые посещали ее ранее. За эти недели она столько всего повидала, хватило бы на целый роман Эдгара По. Не отдавая отчета движениям, она двинулась в сторону непрерывных стонов. Чиркнув кремнем зажигали, чтобы получше осмотреть место, откуда исходили жуткие звуки, девушка едва удержалась на ногах.
– А ты что здесь делаешь?! – выдавила Лиза, увидев перед собой Кристину.
Бледный призрак медсестры корчился в углу, изможденный предсмертными муками. Она копошилась в луже собственной крови, вязким потоком текшей из раны на виске. Коротенький халатик превратился в жуткий костюм мясника. Перепачканное алыми пятнами лицо куксилось в нечеловеческих гримасах. Мертвая пыталась подняться на ноги, но каждый раз упираясь руками в пол, скользила и снова падала.
– Мне больно, – прохрипела Кристина, выплевывая на пол отвратительные черные сгустки, – помоги мне. – Она вытянула вперед руку, но Лиза отступила назад.
– Мертвецам не бывает больно.
– Я не мертвец! Посмотри на меня, – зарыдала Кристина. – Я живааая!
– Прости, но ты умерла, – отрезала Лиза.
– Да, да! Ты меня убила, – не успокаивалась Кристина. – Пока ты развлекаешься с моим любовником, я гнию по твоей милости в могиле. – Тон Кристины резко изменился. Она перестала стонать и теперь смотрела куда-то мимо Лизы. – Но вам осталось недолго. Я посмотрю, как мой муж будет убивать вас по очереди: сначала его, медленно и очень болезненно, а потом тебя – на десерт.
– Пойди ты прочь! – Голос позади был таким знакомым. Лиза обернулась, но вместо Вики увидела Вадима, говорящего голосом ее мертвой подруги. – Эта дрянь проскользнула вместе со мной в надежде отомстить за свою гибель. – Вадим подошел к замершей на полу Кристине и подул на нее, как на одуванчик. Призрак начал медленно таять. – Я постараюсь, чтобы она тебя больше не беспокоила, – сказала Вика в теле мужчины.
В то же самое время Вадим задрожал и рухнул на пол. Призрак Вики вышел из него легкой дымкой и предстал перед Лизой такой, какой она ее помнила – улыбчивой, но надменной девушкой из «Нирваны». Разве что теперь ее было невозможно пригласить на танец.
– Воск, – немедленно перейдя к делу, начала Лиза. – Ты сделала меня бескровным чудовищем?
– Это было необходимо! – от всплеска рук Вики осталось мутное свечение. – Я пыталась исправить свою ошибку.
Вика
– Мне жаль, но опухоль продолжает расти, – доктор смотрел на нее с неподдельным сожалением, будто реально мог понять, что творится с ней в эту минуту. Но откуда ему было знать, каково пациентам сидеть и корчить невозмутимость, когда при каждом его слове, душа буквально уходит в пятки.
– И? – выдавила она, заранее зная ответ.
– Если она доберется до мозжечка раньше, чем Вам сделают операцию, то, скорее всего, Вы умрете.
Вика усмехнулась. Рыдать? Да нет же! Это не в ее стиле. Просто обидно, что все так кончается. Почему, собственно, она? Почему не старая больная кошатница этажом выше, которой все равно не для чего жить? Врач сказал, что такие сложные операции делают только в Израиле. Само собой, нужны космически большие деньги. Откуда они у девушки, живущей в плену бесконечных кредитов?
– Спасибо, доктор.
Она встала, едва устояв на ногах, которые были словно не ее. Нельзя ли умереть прямо сейчас, чтобы полученная информация не разъедала мозг до конца отмеренного времени? Ну не родилась она богатой. Не дала судьба шансов на спасение. Придется смириться. Она распрощалась с онкологом и побрела по коридору поликлиники, смутно соображая, что делать дальше.
