Вадим нажал на тормоза и снова взглянул на часы.
– Вот уже полчаса я вожусь с какой-то идиоткой, а дома меня ждет коньяк и горячая ванна, – сказал он, подходя к ней. Облепленная сухой травой и придорожным мусором, она силилась встать на ноги. Он снял куртку и протянул ей. Она покосилась на него, словно нищенка, но одежду не приняла.
– Знаешь, что такое пневмония?
Страх заболеть пугал ее гораздо меньше возвращения к фанатичному доктору, готовому раскроить ее вдоль и поперек, если бы ему дали на это разрешения. Перебрав все возможные варианты убеждения, Лиза прибегла к самому универсальному, пообещав денежное вознаграждение за возможность уйти. Вадим задумался. Ему не были чужды рыцарские порывы, и в любой другой ситуации он бы не стал брать деньги с девушки за то, что она попросила о помощи. Однако он уже несколько месяцев откладывал оплату за срочный ремонт лексуса. За это время бортовой компьютер машины начал вновь выдавать требующие вмешательства сервисного центра ошибки. Он посчитал дни до зарплаты и понял, что, если сейчас же не оплатит счет, его больше никогда не отремонтируют в долг.
– Моя помощь дорогого стоит, – ответил он. – Много ли у тебя денег?
– Достаточно, чтобы покрыть все твои хлопоты.
Он молча накинул на нее куртку и снова втащил в машину.
* * *
На следующее утро хирургия стояла на ушах: машины полиции и следственного комитета забили больничную парковку, мешая подъезжающим скорым. Все нервничали, любопытствовали и слегка побаивались подозрений в смерти молодой медсестры, ведь никто не сомневался, что это был далеко не несчастный случай. Однако первой подозреваемой в преступлении оказалась сбежавшая пациентка.
Больные выглядывали из своих палат, ходили по очереди на допрос в ординаторскую, которую следователи из криминального отдела на это время превратили в свой штаб. Утренние процедуры отменили, поскольку процедурный кабинет был опечатан как место преступления. Докторов, дежуривших в канун происшествия, не отпускали домой.
Максим Архипов приехал очень рано и узнал о происшедшем одним из первых. Показания он также давал первым с таким удрученным видом, будто это была его личная трагедия, хотя ему так оно и представлялось. Сидя в сером пиджаке, с таким же серым поникшим лицом он отвечал на вопросы полицейских.
– Во сколько вы уехали домой? – спросили его. Он ответил не сразу. Голова его была забита одному ему понятными умозаключениями.
После допроса Архипов направился в палату беглянки. Вчера здесь лежала девушка-самоубийца. Теперь она сбежала, но рано или поздно полиция найдет ее и посадит в тюрьму, где он не сможет до нее добраться, чтобы исследовать ее маленький секрет, сулящий так много блестящих перспектив. А может быть, еще не все потеряно? Что если ему удастся найти пациентку раньше полиции?
Через окно в больничные стены проникал свет мрачного весеннего утра. Пустая палата, незаправленная кровать могли рассказать гораздо больше, чем казалось. Он увидел прозрачное пятно на краю одеяла. Несомненно, это был воск.
В коридоре послышались шаги нескольких человек. Он осторожно посмотрел через мозаичное стекло в двери. Высокий мужчина в дорогом костюме и черных очках проследовал мимо палаты в окружении двух крепких парней с пистолетами. Максим отпрянул от стекла и замер, обдумывая дальнейшие действия. Стянув запачканный пододеяльник, он свернул его в комок и выбежал из палаты.
* * *
Запах крепкого кофе пробудил Лизу, уснувшую в незнакомой постели. Она поднялась и оглядела комнату. Типичное логово холостяка: громадный плазменный телевизор, коллекция виниловых пластинок знаменитых рок-групп и плотные темные шторы на окнах. Страшно было выйти из этой спальни и встретиться с ее обладателем. Сколько он попросит за спасение? И что предпримет, если она не заплатит?
Поправив спутанные волосы, она вошла на кухню. За маленьким столиком с настежь открытым окном, сидел Вадим. Он докуривал сигарету и задумчиво стряхивал тлеющий пепел в хрустальную пепельницу. Девушка присела напротив. Своим резким взглядом он вгонял ее в смущение так, что дрожало все тело. К тому же очень хотелось помыться, но вряд ли он предоставит такую роскошь!
– Ты так и будешь молчать? – нарушил тишину мужчина. – Или объяснишь, зачем тебе понадобилось убегать из больницы?
Лиза отрицательно покачала головой. Она не собиралась делиться своими тайнами. Недавнее время показало, что доверяться людям, а уж тем более первым встречным, большая глупость. Во-первых, начни она рассказывать о своей фантастической особенности, он может посчитать ее сумасшедшей. А во-вторых, что еще хуже, если она представит доказательства этих особенностей, он, так же как и Архипов, может захотеть сдать ее на опыты.
– Отлично, – сказал он, – тогда я звоню в больницу. Они приедут за тобой, и вскоре ты окажешься в своей родной палате.
Убеждая не делать этого, Лиза напомнила о вознаграждении. Заметно смягчившись, Вадим стал рыскать в холодильнике, настаивая на том, что, прежде чем продолжить переговоры, необходимо поесть.
– Не нужно, – неуверенно буркнула Лиза, поглядывая на только что вскипевший электрический чайник. На него было особенно приятно смотреть из-за нежно-зеленого цвета, которым светился его поддон. Буквально через минуту-другую перед ней стояла тарелка яичницы с ветчиной и кружка ароматного кофе. Лиза взялась за вилку и стала ковырять желток.
Вадим закурил. Лиза бросила яичницу и тоже потянулась к пачке. В следующее мгновение сигареты оказались в его руках.
– Ешь! – приказал он. – Мне еще твоих голодных обмороков не хватало. К тому же папирос и так мало.
– Тогда, может быть, я пойду? – сказала она робким голосом.
– А гонорар перечислишь на мою банковскую карточку? – поинтересовался он.
– Я принесу тебе деньги. Или ты можешь заглянуть ко мне вечером. Я напишу адрес, – предложила она.
– И когда я приеду, тебя не окажется дома, – перебил он. – Нет, дорогуша, так не пойдет, – он посмотрел на часы. – Страшно опаздываю. И все из-за тебя.
В этот момент ей очень хотелось, чтобы он перестал пялиться на нее, не скрывая глумливой улыбки.
– Уговор такой, – заметив ее смущение, он развеселился еще больше. – Сиди здесь, пока я не вернусь с работы. Вечером едем за моими деньгами, а затем расходимся в разные стороны.
Чутье подсказывало ему, что, прежде чем выпустить ее из квартиры средь бела дня, необходимо убедиться в безвредности ее побега. Помимо основных опасений им руководило чувство врачебного долга. Он намеревался покопаться в ее медицинской карте и проверить, насколько точно поставлен диагноз и действительно ли проблемная пациентка нуждается в принудительной диагностике. Разумеется, если ее здоровью угрожает опасность, он не позарится ни на какое вознаграждение, и незамедлительно отправит ее обратно в больницу.
Их молчание прервал звонок мобильного телефона. После того как он сказал «алло» и стал слушать голос из трубки, лицо его становилось все серьезнее. Лиза напряглась. Саркастический взгляд странно переменился и тяжело скользнул по ее коже.
