– Прелесть, – восхитилась Тимми.
– Не торопись, – предупредила Лила. – Разве это не… череп?
Резкая вонь расползлась по комнате. Потом раздался самый ужасный звук, какой Кип когда-либо слышал в жизни. Он раскатился по всему телу мальчика, завибрировал в желудке, и Кип невольно схватился руками за живот. Ноты в форме черепов повалили из стержня, как багряный дымок из адской трубы: они плыли по воздуху, поднимались вверх и багровой тучей собирались под потолком. Совокрот шипел на них и издавал сиплые возгласы, похожие на визг тормозов.
– Не трогай красную трубку! – заорала Тимми. – Она опасная!
– Теперь я и сама поняла, – огрызнулась Лила.
Музыкальная шкатулка продолжала снова и снова выводить незамысловатую мелодию про маленькую звёздочку. Это начинало бесить Кипа. А тем временем девочки ругались всё громче и ожесточённее.
– Лила! Перестань это делать!
– Что делать? Я вообще ничего не делаю!
– Делаешь! Попробуй сыграть что-нибудь другое!
– Откуда я знаю, что ещё нужно играть? Как же меня бесит дурацкая песня! Она меня отвлекает.
– Хватит! – взорвался Альберт. – Прекрати ныть!
– Сам прекрати ныть! – закричала на него Тимми.
Кип изо всех сил старался не поддаваться. Происходящее было ненормально, неестественно и совершенно необъяснимо – этот неудержимый вулканический гнев, который грозил захлестнуть его целиком.
– ХВАТИТ! – тоже заорал он. – ПРЕКРАТИТЕ!
Ребята прервали ожесточённую перепалку и обернулись к нему.
– Помните, Терра писала, что для решения самых трудных загадок нам придётся узнать самих себя? Так вот, это не мы виноваты, а звук, злобный красный звук! Он что-то делает с нами.
– Ты прав, – сказала Лила. – Наверное, он работает на Мыслеволнах, как и Сердцеструнник. Мы должны постараться не обращать внимания на то, что чувствуем, потому что это не наши чувства!
Кип посмотрел на потолок, где уже собралась целая армия вредоносных красных черепов.
– У нас мало времени, – произнёс он. – Совсем скоро они заполнят всю комнату и победят нас. Лила, пожалуйста, попробуй ещё раз.
Лила замерла перед парящей челестой и принялась вдумчиво постукивать молоточком по стержням, делая паузы и прислушиваясь, прежде чем перейти к следующей ноте. Наконец она с довольным видом опустила молоточек. Мелодия была сыграна безупречно, без единой ошибки.
– Отлично! – выдохнула Тимми.
Кип уставился на музыкальную шкатулку в ожидании, что теперь хоть что-нибудь произойдёт. Но после недолгой паузы невыносимый мотив вновь поплыл по комнате, а красные черепа ещё быстрее повалили из трубки-стержня.
– Ты дура! – заорал Альберт.
– Альберт! – рявкнул Кип. – Прекрати! Я же предупредил, что мы должны сдерживаться. Лила ни в чём не виновата.
– Да кто ты такой, чтобы мне указывать? – закричал Альберт, перекосившись от гнева. – Раскомандовался тут!
С этими словами он толкнул Кипа, а тот толкнул Альберта в ответ.
Альберт покачнулся, сжал кулак и замахнулся, приготовившись ударить Кипа. Но в последний момент отшатнулся и зажал рукой рот, как будто проглотил какую-то гадость.
Кип с трудом подавил желание наброситься на Альберта и толкнуть его ещё раз. Ноты-черепа уже заняли верхнюю половину комнаты и висели над их головами, как гроздья омерзительной красной лягушачьей икры. Совсем скоро они хлынут вниз и затопят всё вокруг.
– Думаю, никто из вас не хочет узнать, что будет, если прикоснуться к черепам, – произнёс Кип.
– Сколько времени у нас осталось? – простонала Тимми.
– Какая разница? – огрызнулся Альберт. – И так понятно, что нужно поторопиться!
– ЗАТКНИТЕСЬ все! – крикнула Лила. – Я думаю.
Тимми открыла было рот, но благоразумно захлопнула его прежде, чем успела что-либо сказать.
Лила задумчиво склонила голову набок. Потом её пальцы запорхали в воздухе, перебирая невидимые клавиши.
– Поняла! – воскликнула она, оборачиваясь к друзьям. – «Сыграй вовремя». Мы неправильно поняли смысл загадки!
– Что ты имеешь в виду? – спросил Кип.
– Эту фразу можно понять по-разному. «Сыграй вовремя»… короче, успей сыграть, пока время не вышло. Или играй в такт с мелодией!
Она покрепче схватила молоточек и принялась выстукивать мелодию песенки в такт со шкатулкой. Ноты продолжали струиться из красного стержня и собираться в багровую тучу, которая теперь висела всего в нескольких сантиметрах от руки Лилы.
С каждой секундой становилось всё труднее подавлять мрачное ощущение провала. «Она не справилась, – думал Кип, чувствуя, как внутренности скручиваются в тугой узел. – Не сумела! И теперь мы проиграли. Мы все умрём здесь. Или даже убьём друг друга».
Тимми и Альберт сидели на корточках перед музыкальной шкатулкой и молча пихали друг друга, стараясь занять место получше. Совокрот жался к ногам Лилы. Кип опустился рядом с друзьями на пол и закрыл глаза.
«Это не может так просто закончиться! Как же несправедливо».
Всё исчезло. Остались только завихрюшки, он сам и музыка, доносившаяся из темноты. Ноты, которые играла Лила, звучали одиноко, безрадостно, безысходно. Когда отзвенела последняя, наступила недолгая тишина, а затем в комнате раздались щелчки, как будто кто-то готовил попкорн в микроволновке.
– Они лопаются! – закричала Тимми.
Кип открыл глаза. И в самом деле, ноты над их головами начали взрываться – сначала по одной, а потом целыми гроздьями. Вскоре четверо друзей уже смогли выпрямиться в полный рост, а черепа бесследно испарились, унеся с собой жуткий багровый гнев.
– Лила, я бы никогда с этим не справился! – с чувством воскликнул Кип. – Даже за миллион лет!
– И я тоже, – заявила Тимми и кивнула. – Прости меня, пожалуйста, за то, что я на тебя кричала.
Лила улыбнулась и со слезами на глазах крепко обняла подругу.
– Извини меня, – пробормотал Альберт, робко глядя на Кипа. – Это было скверно.
– И ты меня прости, – ответил Кип. – Мы оба хороши.
– Групповое объятие! – завопила Тимми, сгребая всех в кучу.
Кип ненадолго растворился в ощущении безопасного уюта, которое дарили ему друзья. Это было как чашка горячего шоколада в промозглый день. Совокрот прополз под ногами ребят и принялся отплясывать неуклюжий танец в центре их тесного кружка.
– Э-э-э… шкатулка! – внезапно воскликнула Лила, посмотрев поверх плеча Кипа. – Она опять это делает!
Кип обернулся и увидел, что музыкальная шкатулка завертелась смерчем и начала рассыпаться.
– Не надо! – простонал Альберт. – Меня уже тошнит от черепов!
