– А лица у ее офицеров…
– Пораженные. Да.
Она вспомнила Кулака Блистига.
– Потрясенные.
Брис бросил взгляд на нее.
– Я беспокоился о тебе, любимая. А дочка Абрастал…
– Действительно способная девочка, если разыскала нас с такого расстояния. – Араникт затянулась. – Я была не готова. Видения бессмысленны. Они меня ошеломили.
– А теперь ты можешь понять их смысл?
– Нет.
– Опиши их мне, Араникт.
Она опустила глаза.
– Прости, что попросил, – спохватился он. – Не подумал; не нужно тебе заново переживать все ужасы. Ох, я устал, а завтра долгий день.
В его словах Араникт расслышала приглашение, но пламя очага не отпускало ее. Нечто. Обещание. Предупреждение. Надо подумать.
– Я приду, любимый. Скоро.
– Конечно. Если я засну мертвым сном…
Она вздрогнула, взяла себя в руки и сказала:
– Я буду осторожна, чтобы не разбудить тебя.
Он нагнулся, она повернулась к нему, и их губы соприкоснулись. Брис ласково улыбнулся и пошел.
Араникт осталась одна, и ее взгляд снова вернулся к пламени. Переговоры. Поединок разумов. Ладно.
Началось достаточно просто. Величественные всадники остановились у командного шатра, подбежавшие солдаты приняли коней. Приветствия малазанским офицерам, ожидавшим высоких гостей. Да, адъюнкт в шатре. Ранения? Она вполне здорова, спасибо. Боимся, что все будет не слишком официально, ваше величество… не лучше ли нам самим представиться? Смертный меч, Кованый щит, приятно познакомиться с вами обоими…
Кулак Фарадан Сорт придерживалась, по мнению Араникт, собственных стандартов официальности. Спокойствие и уважение.
А вот Кулаки Добряк и Блистиг не проронили ни слова – напряжение между ними ощущалось физически.
Араникт держалась поближе к командиру Брису. Непонятно было, куда смотреть. Хундрилки, Ханават и Шелемаса, держались в стороне, словно сомневались в собственной значимости. Пока Сорт, Кругава и Абрастал обсуждали, кто должен входить первой – все-таки вопрос старшинства, – Араникт отступила на шаг и направилась к хундрилкам.
Те смотрели на нее с тревогой. Араникт остановилась, достала кисет и отсчитала три самокрутки с растабаком. Держа их в руке, она вопросительно подняла бровь. Внезапно ей ответили две улыбки.
Они курили чуть в сторонке от остальных; Араникт иногда ловила взгляд Бриса и радовалась, с какой гордостью он смотрит на нее.
Наконец определились, что первой входит королева Абрастал, в сопровождении баргастского вождя Спакса, затем изморцы. Когда все повернулись к хундрилкам, Ханават махнула рукой – ясное дело, раз у нее есть чем заняться, она с удовольствием подождет. Шелемаса, похоже, была согласна.
Подошел Брис.
– Атри-седа Араникт, будьте добры, проводите хундрильских гостий в шатер, когда… э, закончите тут.
– Разумеется, – ответила она. – С удовольствием.
Через несколько мгновений три женщины остались одни, не считая двух солдат у входа в шатер.
Первой заговорила Ханават:
– Сил нет, как хочется к своим. Эта компания не для меня.
– Ты здесь вместо своего мужа, – напомнила Араникт.
Ханават поморщилась.
– Не я так решила.
– Это всем понятно. – Араникт старалась говорить как можно мягче. – Но если хочешь, я придумаю какое-нибудь оправдание…
– Нет, – отрезала Ханават. – Даже моего мужа доставали эти обязанности. «Выжженные слезы» посвятили себя полю битвы, в память о Колтейне из клана Ворона. – Она пустила струю густого дыма. – Но, похоже, неудачи преследуют нас, куда бы мы ни шли.
Она кивнула в сторону шатра.
– Я приму на себя их разочарование, раз уж мой муж не смеет. Повивальные бабки без устали повторяют, что дух женщины крепче мужского. И сегодня я это докажу.
– Если хочешь, я представлю тебя, Ханават.
– Не хочу формальностей, атри-седа. У адъюнкта есть дела поважнее.
– У меня голова кружится, – сказала Шелемаса.
– Пройдет, – успокоила ее Араникт.
Вскоре они докурили. Ханават жестом предложила Араникт следовать первой. Атри-седа повернулась ко входу в шатер, но Ханават позвала ее:
– Араникт…
– Да?
– Спасибо.
– Мой командир говорил с тобой совершенно искренне, Ханават. Хундрилам нечего стыдиться. Совсем наоборот.
Она повела их в шатер.
В прихожей стояли два малазанских капитана – Рабанд и Сканароу. Из-за занавеса доносились приглушенные голоса.
Сканароу напряженно улыбнулась.
– Мы решили не толпиться в зале.
Шелемаса замешкалась, и Ханават взяла младшую под руку.
Араникт отвела занавес в сторону. Хундрилки вошли в главный зал.
Беседа затихла.
Войдя, Араникт сразу почувствовала напряжение. Лицо Смертного меча Кругавы потемнело от гнева – или от стыда. В шаге от нее стоял Кованый щит – бледный, в явном замешательстве. Брис стоял справа, почти прислонившись спиной к занавесу. На его лице читалась тревога. Слева стояла королева, ее острые, внимательные глаза перебегали от Кругавы к адъюнкту и обратно. И кто говорил только что, Араникт не была уверена.
Кулаки стояли слева от адъюнкта, почти в углу зала. С другой стороны Банашар, сложив руки на груди и полуприкрыв глаза, прислонился к опорному столбу. Рядом, словно готовая подхватить бывшего жреца, если рухнет, стояла Лостара Йил.
Адъюнкт Тавор, по виду совершенно здоровая, с каменным лицом смотрела прямо в глаза Кругаве.
При появлении хундрилок Кулак Фарадан Сорт откашлялась и сказала:
– Адъюнкт, имею честь представить…
– Нет необходимости, – ответила Тавор, глядя на Шелемасу. Адъюнкт шагнула вперед, раздвинув Смертного меча и королеву. – Я полагаю, вы – Шелемаса, которая вывела выживших после атаки, организовав отступление и тем самым сохранив много жизней. Говорят, что вы последней ушли с поля боя. Ваше присутствие здесь – честь для нас.
Она повернулась к Ханават.
– Драгоценная мать, – сказала адъюнкт. – Я скорблю о ваших ужасных потерях. И меня также огорчает, что ваш муж в настоящее время занят лишь своими потерями. Очень надеюсь, что он скоро вспомнит о дарах, оставшихся в его жизни. – Тавор оглядела всех присутствующих. – Ханават и Шелемаса – из хундрильских «Выжженных слез», наших давнишних союзников. Их жертва в бою с на’руками спасла тысячи жизней. А сегодня, как и всегда, мне ценен их совет. Кулак Добряк, подайте Ханават кресло – негоже ей стоять, когда ребенок уже совсем на подходе.
