Голуби психолога Б. Ф. Скиннера и наши дети следуют одинаковым схемам подкрепления, чтобы получить поощрение. Дизайнеры это знают; казино знают это. Мы все должны это знать. Далее необходимо поддерживать и проводить беспристрастные, продолжительные исследования для понимания положительного и отрицательного влияния, в том числе аддиктивности, различных средств массовой информации и носителей на развитие внимания, памяти, устной и письменной речи у разных детей. Нам необходимо соединить различные, иногда противоречивые куски существующих знаний о печатных и экранных средствах массовой информации и работать над тем, чтобы понять, какую роль каждое средство массовой информации будет играть в идеальном направлении для творчески разных детей в разном возрасте, в разных социально-экономических средах. Время почти прошло.
Мы с вами можем удерживать две, казалось бы, противоречивые мысли и не поддаваться когнитивному диссонансу. Мы достигли точки, когда интеллектуальное развитие наших детей не может быть понято в рамках бинарной коммуникативной дилеммы, в которой один носитель информации по своей сути лучше другого. До этого момента я предупреждала о потенциальных негативных последствиях доступности цифровых носителей. Тем не менее я убеждена, что с большей мудростью, чем мы это делали до сих пор, мы можем объединить науку с технологией таким образом, чтобы помочь определить, что лучше и когда, для каждого отдельного ребенка от рождения до подросткового возраста, со всеми имеющимися в нашем распоряжении средствами, гаджетами и цифровыми инструментами, используемыми оптимально. Ставки слишком высоки, чтобы держаться за ту или иную сторону. Реальность такова, что мы не можем и не должны возвращаться назад, но мы также не должны бездумно двигаться вперед. В этом контексте я глубоко воодушевлена работой, проводимой такими исследовательскими центрами, как Европейская сеть E-EAD, New America, центр Джоан Ганц Куни и программой Фонда Макартура, за их пристальный взгляд на сильные и слабые стороны наших цифровых медиа и их влияние на жизнь детей. Как и они, я считаю, что смысл всей нашей работы заключается в том, чтобы помочь «построить привычки ума и навыки критического исследования, которые стимулируют обучение независимо от того, откуда приходит текст, независимо от того, является ли изображение на бумаге или экране».
Учитывая противоречивый, нерешенный характер исследований по многим вопросам, связанным с развитием читающего мозга, меня часто спрашивают: но что же нам теперь делать? Следующие три письма представляют собой систематическую попытку использовать эти сложные проблемы как основу для того, чтобы представить себе, какой я хотела бы видеть идеальную читательскую жизнь для детей – от младенчества до десяти лет, учитывая наши нынешние знания. И тогда я перескочу к будущему читающему мозгу, который может удивить многих!
Искренне ваша,
автор
Письмо шестое
От младенчества до ноутбуков в первые пять лет
Не двигайся слишком быстро
Является ли реальным препятствием то, что книги не могут конкурировать с захватывающими мультимедийными продуктами за наше внимание? Давайте посмотрим правде в глаза: экранные медиа – это слон в комнате. Истинное понимание детской грамотности в XXI веке невозможно без того, чтобы не повернуться лицом к этому существу и не окинуть его внимательным взглядом.
Лиза Гернси и Майкл Левин
Книги и экраны теперь связаны друг с другом, нравится нам это или нет. Только терпеливо работая над этой связью, мы сможем понять, как новые технологии изменят или не изменят то, как мы читаем.
Эндрю Пайпер
Дорогой читатель,
детская – «комната, где это происходит». Первые мгновения моей идеальной читательской жизни начинаются с младенца на коленях любимого человека, под «сгибом руки», где общее прикосновение, взгляд и опыт чтения обеспечивают лучший вход в эту новую, нежнейшую область. Прежде чем ребенок сможет произнести свое первое слово, это никогда не устареваемое физическое измерение самого раннего опыта ребенка с чтением соединяет тактильные и эмоциональные ощущения с вниманием, памятью, восприятием и языковыми областями в самых юных мозгах. Возможно, и не случайно, раннее развитие мозга придает большое значение сетям, лежащим в основе чувства, еще до познания. Меня всегда поражал факт, что миндалевидная железа ребенка (которая участвует в эмоциональных аспектах памяти) закладывает свои нейронные сети еще до того, как они формируются у его ближайшего соседа, гипоталамуса, более известного места хранения памяти. Это довольно милый физиологический кивок Зигмунду Фрейду, Джону Боулби, Мэри Эйнсворт и всем тем ранним фигурам в истории психологии, которые подчеркивали глубокое значение ранних эмоций и привязанности в жизни ребенка. Но только потому, что младенцы не могут четко сформулировать свои мысли, это не значит, что они не обрабатывают язык, причем с самого рождения. В увлекательном научном исследовании Станисласа Деана и его жены, нейропедиатра Жизлен Деан-Ламберц, проводились наблюдения за активацией мозга двухмесячных младенцев, слушая, как говорят их матери. Используя очень удобную адаптацию функциональной магнитно-резонансной томографии, они обнаружили, что у этих детей была активирована та же языковая сеть, которую мы используем для прослушивания речи. Их языковая сеть просто активировалась гораздо медленнее в первые месяцы развития, из-за отсутствия изолирующей миелинизации (процесс обложения миелином нервного волокна в период развития организма. – Прим. перев.), которая достаточно быстро увеличила бы скорость передачи между нейронами в различных сетях.
Таким образом, прежде чем большинство из нас поймут, что дети могут нас слушать, младенцы создают удивительные связи между слушанием человеческих голосов и развитием своей языковой системы. Подумайте, сколько еще может произойти в тех местах, где родители медленно, сознательно читают своим детям, только им, с взаимным вниманием. Этот обезоруживающе простой факт вносит огромный вклад: он обеспечивает не только самые ощутимые ассоциации с чтением, но и время, когда родитель и ребенок находятся вместе во вневременном взаимодействии, которое включает совместное внимание; изучение слов, предложений и концепций; и даже изучение того, что такое книга. Одним из наиболее заметных влияний на внимание маленьких детей является общий взгляд, который возникает и развивается, когда родители читают им.
С небольшим осознанием дети учатся фокусировать свое зрительное внимание на том, на что смотрит их родитель или опекун, не теряя ни грамма своего собственного любопытства и исследовательского поведения. Как отмечает философ Чарльз Тейлор, «важнейшим условием изучения человеческого языка является совместное внимание», которое он и другие, занимающиеся изучением онтогенеза языка, считают одной из важнейших особенностей эволюции человека.
Теперь мы можем буквально увидеть, что происходит с развитием языка, когда родитель или опекун читает ребенку. Новое исследование визуализации мозга, проведенное детскими неврологами Джоном Хаттоном, Скоттом Холландом и их коллегами из Медицинского центра детской больницы Цинциннати, дает невиданный ранее взгляд на обширную активацию языковых сетей у маленьких детей, которым читают вслух, в данном случае их матери. Группа Хаттона показала, насколько активен мозг маленького ребенка, когда он слушает истории и взаимодействует с матерью по поводу всего, что происходит с большими рыжими собаками, беглыми кроликами и обезьянами. Значительные изменения происходят не только в областях мозга, лежащих в основе рецептивных аспектов языка, которые способствуют усвоению значений слов, но и в областях, лежащих в основе экспрессивных аспектов изучения языка, которые позволяют детям артикулировать новые слова и мысли.
