Ему потребовалось время, чтобы взять в себя в руки – не ворваться в комнату с требованиями и претензиями. Планировал поговорить, значит надо приложить усилия и успокоиться! Именно с такими намерениями Вячеслав, прихватив бутылку, двинулся в сторону спальни. Замер на пороге и тяжело втянул воздух, который вязкой патокой не желал проникать в лёгкие. Анна действительно собирала вещи. Причём не растягивала время, не играла. Она запихивала их в сумки как попало, лишь бы побыстрее справиться.
Вот именно это и добило Вячеслава.
Что происходило дальше, вспомнилось ему уже на следующий день, когда он стоял в душе. Прижавшись лбом к холодной плитке, сжимая кулаки, он тяжело дышал. Уже не от головной боли. От осознания – что наговорил, что натворил!
Слова, хлёсткие, жгучие, которые выталкивало из него уязвлённое эго, обрушивались на жену. Вспышка и Вячеслав вспоминает, как она вздрагивала от каждого оскорбления, а у него сейчас вырывается стон сквозь зубы.
– Бля-а-а, на хрена? Зачем я ей это сказал?!
Вспышка и Вячеслав схватился за волосы, оттягивая их в желании выдрать образ жены, которая опираясь на стену, прижала ладонь к алеющей щеке от его пощечины.
Глаза Анны, наполненные слезами. Широко распахнутые. В них плещется неверие, шок и… боль!
– Аня, Анька-а-а, – застонал Вячеслав, задыхаясь. – Что ж довела то меня, а? Ну, промолчала бы! Аня, ну видела же, что пьяный! – выталкивал Вячеслав сквозь судорожные вдохи.
Из душа торопливо направился на кухню, где помнил – Анна держала в одном из шкафчиков аптечку. Две шипучие таблетки упали в стакан воды, оделся и схватил телефон.
Меньше года назад, когда Анна заблудилась в краевом центре, он на её телефон через сотового оператора подключил функцию геолокации. Когда Анна уехала в неизвестном направлении, Слава через некоторое время вспомнил об этой функции и узнал – где жена находится, но информацией воспользоваться не спешил.
Сжимая телефон в руке, Вячеслав отмахнулся от множества пропущенных звонков и сообщений от Натальи. Первым делом, проверив данные – убедился, что телефон жены по-прежнему отслеживается в соседнем городке.
Поспешно направился в гараж, на ходу сбрасывая очередной звонок от Натальи. Его ещё мутило и очень сильно, но он не мог позволить себе отдохнуть, выспаться. Боль в груди из маленькой червоточины превращалась чёрную дыру. Боялся предположить – как Анна доехала в таком состоянии обратно.
«Могла же в аварию попасть! Наверняка её трясло после случившегося! Анька, Аня…»
Завёл двигатель машины и нажал на пульт, открывая ворота. Только выехал на дорогу, как сразу заметил приближающееся авто Натальи. Раздражённо ударил ладонями по рулю:
– Вот же сука! Припёрлась!
Пришлось выйти из машины, дождаться, когда другое авто припаркуется рядом, из которой выскочила женщина.
Наталья подбежала к Вячеславу, с тревогой осматривая его.
– Котик, ты цел? Я столько раз звонила, писала сообщения! Почему ты не отвечал? Я же так волновалась, – щебетала женщина, прижимаясь к Вячеславу, обнимая его, несмотря на то, что он застыл каменным изваянием. – А ты куда собрался? Что случилось? Котя, ну чего ты молчишь, – не закрывая рот сыпала вопросами.
– Наташ, – Слава, наконец, отстранил любовницу от себя, и даже шаг назад сделал. – Мне надо ехать. Возвращайся домой.
– Куда? – удивлённо взметнулись две аккуратные полоски бровей.
– И знаешь, – Вячеслав протяжно выдохнул, потёр лицо ладонями: – не приезжай больше.
– Что? – вырвался писком вопрос у Натальи. – Котя, что ты имеешь в виду?
– Да какой я на хрен тебе котя? – сорвался Вячеслав. – Нашла блядь прозвище! Не приезжай, это значит всё, баста! – Слава рубанул ладонью воздух: – Закончены наши отношения! Ты мать моего племянника, буду продолжать также деньги перечислять, встречаться будем иногда за семейными обедами, на праздниках всяких… может быть. Но между нами больше ничего не будет!
Пока Слава выговаривался, Наталья отступила на шаг назад и сложила руки под внушительными холмиками груди. Растерянность в её глазах сменилась яростью, но к концу тирады Вячеслава, женщина смотрела на него насмешливо.
– К корове своей собрался, Слава? – не спросила, поняла Наталья. – Ну, так вот что я тебе скажу, котя! – с ехидцей произнесла она: – Я беременна!
Вячеслав пошатнулся, отступил к машине, опираясь спиной на кузов авто, и ошеломлённо моргнул.
– Что? – вырвалось у него.
– То, котя! Я беременна от тебя. И можешь потом сделать кучу ДНК тестов, если не веришь, что ребёнок твой, но я сразу тебе говорю – у меня два месяца ни одного мужика кроме тебя не было! И вот что ещё – если хочешь, чтобы на свет появился твой сын или дочь, то найдёшь способ и разведешься с Анной! Я без штампа в паспорте рожать не намерена. Решай, котя.
Наталья, резко развернувшись, горделивой и неспешной походкой направилась к своему автомобилю, не оглядываясь на шокированного такой новостью Вячеслава.
Глава 14
Несмотря на то, что уснула поздно, едва небосвод окрасился рассветом, Анна уже была на ногах. С волнением она представляла, как сегодня придёт к обеду Илья и что до этого времени надо успеть сделать. Мысли роем жужжали в её голове, пока наводила порядок.
То и дело Аня замирала с ошалелой улыбкой на губах. Прикасалась к ним кончиками пальцев, вспоминая, как вчера их сминал Илья, как брал её – жарко, страстно. Секс с Ильёй был дерзкий, выворачивающий и пробуждающий животное начало. Грубые, пошлые слова, мужские пальцы, оставляющие отметины на теле – всё вместе заводило Анну до такой степени, что она потеряла все крохи стеснения и смущения, отдаваясь ему полностью, без остатка, откликаясь на его прихоти и желания.
Вячеслав в постели был мягок и ускорялся только когда сам подходил к кульминации. Не было с ним взрывного фейерверка в глазах, Анне не хотелось под ним скулить от нетерпения от желания большего, глубокого, быстрого.
Встряхивала головой, старательно отвлекалась, чтобы не впадать в прострацию с глупой улыбкой и не терять драгоценное время. Переключалась мыслями на мужа и это ей помогало – с остервенением натирались тарелки, мылся пол, и протиралась пыль.
Анна никак не могла понять – почему Вячеслав не хочет разойтись тихо, без скандалов и разбирательств в суде. От воспоминаний о его оскорблениях, гневно сжимала кулаки, а когда память подкидывала обидную пощёчину, и вовсе сгорала от ярости. А ещё Анне было стыдно. Сейчас она стыдилась своей слабости, своих слёз. Знала, что могла сдержаться и ведь хотела выйти из ситуации с гордо вскинутой головой, а получилось, что показала свою боль, не спрятала её вовремя.
– Сволочь! Гад! – приговаривала, раскладывая привезённые вещи и получалось намного быстрее, расторопнее. – Ненавижу! Столько лет вранья! – под злые реплики сквозь зубы пол намывался до блеска.
