— Так у меня отгул, — с улыбкой развела руками Эвелина.
— В таком случае заменишь кого-нибудь. А когда супруг вернётся, будут у тебя дополнительные выходные. Да и мне хочется с детками поворковать. Соскучилась я по некоторым твоим пациентам, если конечно их ещё не выписали.
Торветта не имея своей семьи, любила детей так же, как и Эвелина. Если бы у няни была хоть частичка дара, то девушке удалось бы устроить её на работу в центр, но, увы — неодарённых могли взять только обслуживающим персоналом, а тем строго настрого были запрещены контакты с пациентами.
День пролетел в заботах и приятных хлопотах. Эвелина с улыбкой наблюдала, как нянюшка возится с детьми, как рассказывает одну из тысяч своих сказок и напевает смешные песенки, заряжая детишек позитивом. Возвращаясь в особняк, она спросила:
— Ты останешься, пока Кристэн не вернётся?
— Останусь, — кивнула пожилая женщина, но тут же сверкнула хитрой улыбкой: — но только пока не вернулся.
Стоило им войти в особняк, как дворецкий известил Эвелину о возвращении хозяина поместья.
— Вот и погостила, — посмеялась нянечка, притягивая к себе Эвелину и обнимая её. Отстранилась и заметив тревогу в глазах воспитанницы, попросила: — Проводишь меня?
— Конечно, — закивала девушка, и они вышли на крыльцо.
Не обращая внимания на поданный эфиркат, направились в сторону раскидистых деревьев.
— Задерживать тебя не буду, — тихо говорила Торветта, останавливаясь и заглядывая в глаза девушки. — Хочу только посоветовать. Пока между вами такие напряжённые отношения, старайся от мужа ничего не скрывать. В милой болтовне рассказывай, как прошёл твой день и с кем встречалась. О письме Вистару не забудь рассказать.
— И о нём? — жалобно собрала бровки в кучку Эвелина.
— Непременно, — кивнула Торветта. — Скажи, что послание у меня и что, если он хочет ознакомиться с текстом, я письмо на сутки придержать обещала. Пусть приезжает, прочитает. Чтобы и тени сомнения не возникло у твоего мужа.
Эвелина, тяжело вздохнув, кивнула.
— И улыбайся, — продолжала напутствовать нянечка. — Как бы тебе сейчас ни было тревожно, спрячь свой страх и волнение. Мужчина возвращается домой и его должен ожидать тёплый приём, а не серая как мышь супруга, которая так и трясётся от желания спрятаться в тёмный уголок. Ты жена главы рода, соответствуй! Прихорошись, надень красивый наряд и улыбайся, хорошо?
— Постараюсь, — нервно улыбнулась девушка.
— Главное помни, моя девочка — Кристэн тебя любит. Ну всё, беги. Времени мало осталось до возвращения твоего супруга, да и мне пора, — подтолкнула Торветта воспитанницу, направляясь к эфиркату.
Глава 10
— Легко сказать — улыбайся, — бубнила Эвелина, нервно расхаживая по гостиной.
Проводив нянечку, она распорядившись подготовить ужин, со скоростью сумасшедшей белки кинулась в свои покои. Спешно приняла душ, принарядилась, нанесла лёгкий макияж и, оставив волосы распущенными, торопливо спустилась вниз. Время ужина пришло, а Кристэна всё не было, и Эвелина ожидала супруга в малой гостиной. Не в силах усидеть на месте, беспокойно мерила шагами комнату, бурча себе под нос:
— Может дворецкий напутал и Крис вернётся позже или вообще — только завтра? Хотя нет, не мог. Наверно дела задерживают. А может затор на выезде из столицы. Там всегда в вечерние часы экипажам не протолкнуться. Благостные, ну где же он есть? — всплеснула руками.
Время близилось к полуночи, когда Эвелина, старательно удерживая на лице спокойное выражение, отправилась в свои покои. Ей хотелось что-нибудь разбить, прокричаться, выпуская пар, но увы — слуги тотчас всё заметят и конечно будут обсуждать её неадекватное поведение.
Отправив докучливую камеристку отдыхать, медленно переоделась в лёгкий как паутинка пеньюар и, накинув халат, уселась у зеркала трельяжа. Боевой запал прошёл, и осталась выматывающая душу тревога. Медленно расчёсывая волосы, девушка настолько погрузилась в свои мысли, что, когда услышала совсем рядом тихое: «Эви», — вздрогнув, испуганно вскочила на ноги.
Кристэн не скрывая нетерпения, буквально выпрыгнул из эфирката, остановившегося у крыльца его особняка. Взлетел по ступенькам и отмахнулся от тут же появившегося дворецкого:
— Все отчёты завтра. Где моя супруга?
— В своих покоях, трэл, — невозмутимо отозвался дворецкий.
— В мои покои лёгкие закуски и бутылку инфаньского, — распорядился Кристэн, направляясь к лестнице.
Ему бы освежиться, смыть дневную усталость, да только желание увидеть любимую буквально сжигало его. Но он, всё же поднявшись на второй этаж, притормозил и вошёл в свои покои. Тихонько приоткрыл межкомнатную дверь и замер, затаив дыхание. Глаза жадно скользили по фигурке любимой, обласкивая каждый изгиб её тела, и даже кончики пальцев подрагивали от желания прикоснуться к ней, обнять, сжать в своих объятиях.
Едва слышно ступая, он как зачарованный приближался к супруге, которая задумавшись не видела и не слышала его шагов.
— Эви, — сорвалось с его губ хрипло и она вздрогнув, подскочила на ноги. Покачнулась и упала бы, если бы не его отменная реакция. Мгновение и он рядом, придержал и тут же прижал к себе, зарываясь пятернёй в её шикарные золотистые волосы, а губы сами уткнулись в женскую макушку.
— Ты меня испугал, — выдохнула Эвелина, ещё теснее прижимаясь к мужу, оплетая его руками и млея от наслаждения, от затопившей радости, что он рядом, что нежит в своих объятиях.
— О чём же ты так задумалась?
Кристэн немного отстранился, подхватил пальцами подбородок жены, вынуждая запрокинуть голову и посмотреть на него. Сглотнул от желания накрыть её губы поцелуем, а стоило представить, как позже распластает её на кровати, так в ушах от возбуждения застучало и в паху заныло.
— Обо всём понемногу, — прошептала Эвелина, жадно осматривая каждую черточку любимого лица. — Крис, я…
— Тс-с-с, — прервал жену Кристэн и сделал шаг назад. — Мы поговорим, позже. Приму душ и позову тебя.
Ещё немного отступив и осмотрев жену пылающим взглядом, Кристэн резко развернувшись, вернулся в свои покои. А у Эвелины ноги подкосились и хорошо, что рядом стоял пуф, на который она бессильно опустилась. Руки подрагивали, сердце грохотало кузнечным молотом, а внизу живота всё вспыхнуло и сладко потянуло. Один взгляд супруга — полный животного, яростного голода и она почувствовала себя безвольной тряпочкой.
Только вот вспомнив о женских днях, сразу погрустнела.
— Почему же так не вовремя? — жалобно спросила у тишины.
Вздохнув, встряхнулась и начала мысленно настраиваться на разговор. Не удержалась, вскочила на ноги и подбежала к межкомнатной двери. Прислушивалась к каждому звуку, пытаясь понять — что делает супруг. И когда услышала, как он вышел из купальни, отшатнулась, кинулась обратно к трельяжу, но не успела сесть, как дверь открылась.
