– Марго, давай присядем за стол. Твои обвинения слишком серьёзны, и тебе придётся внимательно меня выслушать, чтобы изменить своё мнение. Я налью тебе чего-нибудь выпить.
Я присела напротив Влада и подняла тяжёлый стакан с холодным виски. Как же это было кстати в данный момент!
– Ты права, я отвечу абсолютно за всё, что происходило на этой базе, – продолжил Влад. – И сделаю это с удовольствием. И не понесу никакого наказания. Никто меня не осудит, поверь мне. Напротив, благодарить устанут за вклад в развитие науки, медицины и техники.
– Это какая-то утопия. Не понимаю, как в этом богом забытом месте, на маленьком пятачке земли ты планируешь переплюнуть всех учёных мира.
– Рита, никакой утопии. Просто в данный момент времени очень сложно представить, что всё задуманное осуществится. Сложно любому человеку из внешнего мира, но не мне, не базистам, которые в нескольких шагах от грандиозных открытий и свершений. Если перечислить всё, что у нас в планах, то обычному человеку это покажется, как ты и сказала, утопией.
Когда мы всё это покажем человечеству, то у него будет шок. Для сравнения представь реакцию человека, живущего в начале двадцатого века, которому сообщили, что в течение ближайших пары-тройки лет транспортное сообщение будет не только наземным, но и подземным в виде метро, где ежедневно смогут перемещаться тысячи, миллионы людей одновременно. Что самолёты будут поднимать на своём борту более пятисот человек и доставлять в любую точку света, что человек полетит в космос, телевидение станет цветным… А теперь представь, что ему не только рассказали бы про подобные перспективы, но и в качестве доказательства наглядно показали бы некоторые изобретения. Например, дали в руки мобильный телефон последней модели с видеосвязью, фото- и видеокамерой или продемонстрировали показания с космического спутника… Точно так же наши задумки и реализуемые проекты могут показаться немыслимыми и непостижимыми обычному современному человеку.
– Хорошо, даже если так, если получается, что рано или поздно человечество само дойдёт до этого, то зачем ломать ход времени, естественное течение вещей? Зачем шокировать людей, которые сейчас и так вполне довольны жизнью?
– Да, человечество придёт к этому и даже к большему – но какой ценой? Ты говоришь, что все довольны. А сколько людей ежедневно погибает от неизлечимых болезней, а как тебе современная система правосудия, из-за которой вы все тут оказались? Мы собираемся сделать вклад не только в развитие науки и медицины, но и во многие другие области, от которых зависит благополучие общества в целом. Но пример я приведу из медицины. Не дай бог, конечно, но представь, что твой будущий ребёнок, когда вырастет, заболеет раком. Ну случится это лет через тридцать. А лекарство от этой формы рака изобретут только через пятьдесят лет. Слишком поздно. Положим, с тобой такого никогда не случится, но это случится со многими другими людьми. Это будет не твоя личная трагедия, но всё равно трагедия. И мы сейчас бросаем все свои силы на то, чтобы спасти миллионы жизней и человеческих судеб. Слава богу, мы живём в демократическом обществе. Современный человек прогрессивен, и в нашем сегодняшнем мире не случится того, что случилось много лет назад. На этот раз нам не смогут помешать.
– О чем ты?
– Я не зря упомянул начало двадцатого столетия. Эта база – не первая в своём роде. В конце девятнадцатого века мой дед основал подобное общество. Уже тогда он понял, что человечество надо спасать, – тогда, когда ещё не было Второй мировой войны, не было СПИДа, глобального потепления и гомогенизированных продуктов. Он уже в то далёкое время предвидел, что человечество неизбежно катится в бездну. И именно потому, что тогда моему деду не дали завершить дело всей его жизни, сегодня все мы стоим на краю пропасти. Дело в том, что в рядах его базы появились предатели, которые рассекретили общество. Тогдашнее правительство, узнав о такой форме самоуправства, просто сожгло всё дотла, вместе с людьми, экспериментами и открытиями и вместе с моим дедом.
– Твой дед жил так давно?
– Да, дело в том, что я поздний ребёнок у отца. Он родился в 1908-м, за два года до того, как сожгли базу. Во время пожара он вместе со своей матерью находился в городе. Их быстро нашли и отправили в ссылку в тайгу, в богом забытую деревушку под названием Солнечная. Сегодня моему отцу девяносто шесть, и он по сей день живёт в этой деревне, которая находится в нескольких километрах от нашей базы. Он очень болен и слаб, он гниёт заживо. Это именно он основал базу, на которой мы сейчас находимся. Для этого он использовал некоторые секретные документы своего отца, которые чудом уцелели. В том числе там были труды, посвящённые тому, как пагубно может сказаться человеческий фактор на ходе всего эксперимента, и о возможных путях его устранения или притупления. Мне это дело перешло по наследству.
– Значит, суть даже не том, чтобы с помощью Затмения привить людям сверхспособности, а в том, чтобы лишить их так называемого человеческого фактора?
– Да, никаких особых умственных способностей у людей не появляется. Вернее, появляются, но в большей степени благодаря тому, что человек абстрагируется от всех насущных проблем и концентрируется на работе. А это, поверь мне, действует лучше любого дара. За примером далеко ходить не нужно – не все базисты желали вступить в научную группу. А заставь я их работать из-под палки – ничего хорошего бы не вышло.
– Какую я играю роль во всём этом? В лабораторию ты меня отправлять не собирался, даже когда был уверен, что я лишилась человеческого фактора. А теперь мне там тем более делать нечего.
– А ты играешь самую важную роль, ты – моё вдохновение. Я знал, что рано или поздно мы будем вместе. Наконец пришло это время.
– Ты знаешь, Влад, я уже в который раз пожалела, что не попала под действие Затмения. Уж лучше быть зомби, чем в здравом уме и с тобой.
– Не говори глупостей. Я даже рад, что так вышло. Как-то я раньше не подумал, что если бы ты стала такой же зомбированной, как остальные, то в тебе бы пропала та искра, тот огонь, которые заставляют меня любить тебя ещё больше. Я рад, что ты досталась мне настоящая, такая, какая есть.
– Ты столько сил потратил на борьбу с человеческим фактором, а сам говоришь мне, что успех всего мероприятия зависит только от твоей глупой влюблённости, увлечённости, похоти. Да твоей дед в гробу бы перевернулся, узнай он, что так будет. Что ты, его внук, первый же обречёшь весь эксперимент на провал. Потому что я не собираюсь быть твоей музой, ни за что!
– Если не хочешь по-хорошему, тогда будет по-плохому, но непременно так, как решу я.
– Ты действительно будешь шантажировать меня? Ты сам себе не противен?
– Нет, Рита, нисколько. Мне надоело быть хорошим и не получать за это ничего, кроме презрительных взглядов и насмешек. Ты и твоя подруга вели себя отвратительно. Даже сейчас ты признаёшься, что всегда недолюбливала меня. А за что, Рита? За то, что благодаря мне сотни благородных и честных людей оказались на этой базе, а не среди настоящих насильников и убийц? Разве это нельзя считать моей заслугой, первым маленьким шагом к исцелению человечества?
