Тогда, устав изображать блаженную влюблённую, я решила действовать другим путем – дедуктивным. Когда Влада не было дома, я уселась в широкое кожаное кресло в его кабинете и открыла крышку ноутбука. Борясь с подступающим отчаянием и уставившись на издевательски мигающую надпись «Enter the Password», я принялась усиленно размышлять. Когда-то давно, когда я работала в редакции журнала, нам с коллегами понадобилось взломать компьютер одной сотрудницы. Кто-то из ребят тогда сказал, что подобрать пароль несложно, если ты хорошо знаешь человека, который его придумал. Такова психология: чаще всего человек для пароля выбирает комбинацию цифр или букв, имеющую к нему непосредственное отношение. Это может быть дата рождения, его самого или ближайших родственников, дата свадьбы, номер телефона и довольно часто девичья фамилия матери. В итоге оказалось, что паролём нашей сотрудницы был номер телефона её маникюрши. И подобран он был довольно быстро, поскольку все прекрасно знали, сколько времени и внимания эта девушка уделяла своим ногтям.
Следуя этой аналогии, я задумалась: что может выбрать в качестве пароля Влад? Что я вообще знаю об этом человеке? Не женат (если не считать меня), детей нет, дату его рождения я до сих пор не знаю (надо порыться в личных документах), девичья фамилия его матери мне также неизвестна. Я приуныла. Всё, что я наверняка знала о Жданове: он фанатично предан своему делу и почти так же фанатично влюблён в меня. В меня, в Маргариту Рассказову. Погрузившись в эти мысли я как-то инстинктивно, ни на что особо не рассчитывая, пробежалась пальцами по клавиатуре, набирая своё имя – м а р г а р и т… В этот момент рука дрогнула и я, прежде чем набрать букву «а», нажала на расположенную чуть выше букву «к», а с буквы «к» палец уже соскользнул на «а». Не успев исправить опечатку, я нажала Enter. Получилось «м а р г а р и т к а». И тут вместо зловещей надписи «Wrong password. Try again» по всему экрану замельтешили мелкие циферки, а ещё через пару секунд передо мной во всём своём великолепии предстала панель рабочего стола самого Владислава Жданова.
Я часто заморгала, не веря своим глазам. Как всё просто! Название цветка, созвучное с моим именем, оказалось ключом к разгадке. Голова ещё немного кружилась от столь внезапного успеха, но правой рукой я уже активно водила мышью. Множество папок, программ, проектов. Знать бы ещё точно, что и где искать. Через полчаса я поняла, что хаотичный поиск ни к чему не приведёт. Нужно разделить все содержащиеся данные на сегменты и искать необходимую информацию постепенно.
Поскольку я не могла просиживать по несколько часов за компьютером Жданова, поиски затянулись. Очень хотелось поскорее найти карту подземелья, но сейчас, когда счастливый финал был столь близок, нельзя было забывать об осторожности. Таким образом, на поиски я старалась тратить не более двадцати минут в день. Я заходила в кабинет Влада только в одном случае – когда была абсолютно уверена в том, что он не может внезапно вернуться в коттедж.
Через неделю поисков в папке под названием «Underground» я наконец обнаружила искомый план. Множество пересекающихся между собой прямых и изогнутых линий и различные условные обозначения ни о чём мне не говорили, но я сразу поняла, что это оно. Кроме того, к плану прилагался тот самый список кодов, о котором говорила Жанна. Оставалось только надеяться, что она разберётся в этой хитрой карте.
Как мы и договорились, я скинула информацию на пустой электронный носитель и отнесла Жанне в медпункт. Подруга обрушила на меня шквал восхищений по поводу проделанной работы и сообщила, что теперь она берёт операцию в свои руки, а от меня потребуется лишь немного терпения.
Первым пунктом её плана было проложить путь к камере Жана, чтобы предупредить его о готовящемся побеге. Заодно на месте сориентироваться, как можно освободить его из-за решётки. Затем останется только выбрать удобное время, когда Жана можно будет незаметно вывести из подземелья, и договориться с Геннадием о побеге.
Всё казалось слишком простым и неосуществимым одновременно. Погружаясь в мечты о грядущих переменах, я тут же одёргивала себя. Нельзя праздновать победу раньше времени. Пока удача на нашей стороне, но нужно ещё многое сделать, не допустив ни единой ошибки, иначе всё может рухнуть в любой момент. Угнетало лишь то, что теперь от меня ничего не зависело. Оставалось только ждать Жанкиного сигнала. А его всё не было. Я начала волноваться, не попались ли девчонки, пытаясь проникнуть к Жану. Одному Богу известно, как бы я хотела оказаться на их месте и увидеть его до побега. Но стоило признать, что мой последний опыт в этом отношении оказался не слишком удачным. Я приглядывалась к Владу, опасаясь уловить какие-нибудь перемены в его настроении. Но ничто в его поведении не говорило о том, что среди базистов обнаружились «незатмившиеся» предатели. Уверена, такое событие не могло оставить его равнодушным. Если Жданов был добр и весел, я успокаивалась. Но следующий день снова проводила как на иголках. Так было, пока Жанна не подала долгожданный позывной сигнал.
– У меня две новости – хорошая и плохая, – каким-то извиняющимся тоном начала моя подруга.
– У тебя такое выражение лица, как будто хорошая совсем не настолько хороша, чтобы затмить плохую, – с опаской предположила я.
– И всё же я начну с хорошей. По порядку, – Жанна сделала глубокий вдох. – Мне удалось проложить путь к Жану. Я проникла в подземелье для заключённых и поговорила с ним. Кстати, кроме него, там никого нет. Всех остальных заключённых перевели в другое место. Я полагаю, для того, чтобы подвергнуть Затмению. Теперь у Жданова появилась возможность проводить эту процедуру индивидуально, воздействуя на конкретного человека, а не массово. Но Жана он пока не тронул. Ещё хорошая новость заключается в том, что решётка, за которой сидит Жан, поднимается простым нажатием рычажка, расположенного возле камеры. Так что пилить прутья или взламывать замки нам не придётся.
Жанна говорила сосредоточенно, ни разу даже не улыбнувшись и, что удивительно, не глядя мне в глаза. Но мне хотелось списать это на то напряжение, в котором она находилась в последние дни.
– Всё, рассказанное тобой, настолько замечательно, что я просто не представляю, в чём может заключаться плохая новость, – осторожно напомнила я.
– Жан не желает бежать, – Жанна наконец подняла на меня взгляд, полный сочувствия.
Я на секунду потеряла дар речи, а затем, глупо улыбнувшись, еле слышно переспросила:
– Что значит, не желает?
– Он всё знает. Знает про твои отношения со Ждановым. Не знаю, при каких обстоятельствах, но Влад ему сам рассказал.
– Известно при каких! – взорвалась я. – Уж он-то не упустит возможности сделать человеку побольнее. Какой ужас! – Я схватилась за голову не в силах переварить услышанное. – И что ты ему сказала?
– Я даже не знала, что сказать. Я ничего не опровергала, но и не подтверждала. Только пыталась объяснить, что последний год мы все волей-неволей подчинялись законам Жданова. И не ради какой-то выгоды, а ради выживания. Но Жан был непреклонен. Ничего не хотел слышать. Но ты не отчаивайся. Надеюсь, он остынет, и я поговорю с ним ещё раз. Но, Маргарита, только один раз. Дольше затягивать опасно. Мы могли где-то наследить, и пока это не обнаружилось, нужно принимать решение.
