– С юбилеем, дорогая, тебе сегодня двадцать пять.
Он поцеловал меня в голову и провёл к накрытому на двоих столику. Зажёг свечи. Официанты начали носить нам блюда, одно изысканнее другого. Я ковыряла их вилкой, Влад тоже ни к чему не притрагивался. Он озабоченно смотрел на меня.
Что за напасть, почему каждый мой юбилей несёт события, от которых мне перестаёт хотеться жить. Ровно пять лет назад мне пришлось оставить всё, что было мне так дорого, всё то, чего я достигла, что приобрела за целых двадцать лет! В двадцать пять – я разлучена с людьми, ради которых жила последние годы. И неизменно только одно: лицо этого человека, который сидит напротив меня, как и пять лет назад в следственном изоляторе в Москве.
– К чему всё это, Влад? Зачем этот красивый ужин на руинах моего счастья? Ты разлучил нас, ты нарушил наши планы. Я так надеялась наконец-то оказаться в объятиях любимого человека. Любимого! Слышишь? Не такого ненавистного, как ты, который думает, что шантажом и запугиванием добьётся чего-то!
Влад закрыл глаза и сильно сжал кулаки, подавляя в себе то ли боль, то ли злобу. А мне между тем хотелось вытянуть наружу всё его тёмное нутро, уколоть побольнее, смешать с грязью.
– Жан тот человек, которого я люблю, ради которого я была готова жизнь отдать, готова была терпеть такое ничтожество, как ты! – Мне казалось, я была бы рада, если б он сейчас озверел и ударил меня. Я даже вся подалась вперёд, облокотившись руками о стол. – Ты сволочь, если ты знал, что мы собрались бежать, почему не остановил всех троих? Ты запер меня в комнате, а им позволил улететь, так, чтобы я могла видеть, как они покидают меня. Да ещё пришёл полюбоваться на мои страдания!
– Погоди, Рит, – сказал он таким спокойным тоном, что мне захотелось убить его, я даже вся напряглась, пытаясь опрокинуть на него стол, но он был дубовым и слишком тяжёл. – Я не знал о ваших планах. Снимаю шляпу, ребята, но у меня не было ни малейших представлений о предстоящем побеге. Да, я закрывал тебя в спальне сегодня, но только потому, что торт, который я велел испечь для тебя, привезли по ошибке в нашу гостиную, и я не хотел, чтобы ты заранее видела его. Как только торт увезли, я сразу отпер дверь спальни, присел в гостиной на диван, а ты выскочила как ошпаренная и побежала в сторону вертолётной площадки. Я лишь последовал за тобой. Вот и всё.
В этот момент в зал вкатили огромный праздничный торт с двадцатью пятью свечами. Я встала, несколько секунд посмотрела на дрожащие огоньки и, ничего не говоря, покинула здание столовой.
На следующий день я поняла, что беременна. Беременна от Влада, от самого ненавистного мне человека на земле. Сначала я запаниковала, побежала к здешним врачам, но никто не согласился делать такую щепетильную операцию без ведома Влада. Чего я только не делала последующие несколько дней! Парилась в сауне до одурения, бегала по несколько часов подряд по жаре, носила тяжести вверх-вниз по лестнице. И вот однажды в животе кольнуло, и последующие несколько часов меня не отпускала тянущая боль. Но несмотря на то что я была почти у цели – избавиться от ребенка, мне вдруг стало страшно и стыдно. Этот сигнал изнутри как будто послужил мне немым укором. И тогда я решила, что если беременность сохранится, то я не предприму больше ни одной попытки её прервать. В конце концов, это не только его ребёнок, но и мой. Может быть, это тот самый утерянный смысл жизни? Я посвящу свою жизнь не бесполезному существованию в ненавистном месте, а воспитанию ребёнка, подарю ему нерастраченную любовь. Благо Влад хоть и подонок, но здоровый и крепкий мужчина, так что о плохой наследственности можно не волноваться. Всю ночь, терзаемая чувством вины за собственный эгоизм и безрассудное поведение, я просила Бога о прощении и о том, чтобы Он оставил мне этого ребёнка. Мои мольбы, похоже, были услышаны – на следующее утро я чувствовала себя прекрасно.
Со своего дня рождения я почти не видела Влада. Переселившись в пустующую бывшую Жанкину комнату в основном корпусе в тот же вечер, я почти всё время проводила там. А с того момента, как приняла решение сохранить ребёнка, старалась больше гулять подальше от базы. В столовую не ходила, брала там еды на весь день и устраивала себе пикник на природе. Не забывала захватить краски и мольберт. Было и скучно, и одиноко, но в то же время какое-то внутреннее умиротворение не покидало меня с того момента, как я поняла, что ребёнка я не потеряю. Я долго искала Ларочку, чтобы попросить её составить мне компанию, но её нигде не было. Варианта было два – либо её раскусили, либо она улетела вместе с ребятами. С Владом мы, конечно, пересекались, но очень редко. Я избегала встреч с ним, но если они и происходили, то я отводила глаза, а он смотрел на меня потухшим взглядом, полным страдания. Так было до одного июльского утра, когда меня разбудил настойчивый стук в дверь. Мало кому было до меня дело в последнее время, и меня это вполне устраивало, поэтому я, чертыхаясь, поплелась к двери.
На пороге стоял Влад, какой-то взъерошенный и взволнованный. Он начал прямо с порога, явно боясь пройти в мой номер.
– Марго, у меня к тебе важный вопрос. Вчерашний вечер я провёл в медцентре, и один из докторов обмолвился… в общем, что ты приходила тогда с такой просьбой…– Влад говорил запинаясь, голос его дрожал. – В общем, я всю ночь не спал, уже два часа сижу у тебя под дверью, боюсь разбудить…
Я смотрела на него спокойно и немного устало. Он утомлял меня своим взъерошенным видом, но не более. Ни прежней ненависти, ни раздражения я не чувствовала. Он что-то мямлил, не зная, как назвать вещи своими именами, пока не опустил взгляд на мой округлившийся животик, который особенно хорошо был заметен под облегающей ночной сорочкой.
– Боже мой! Слава богу! – Он упал на колени и обхватил мои бедра руками.
Ну это уж слишком! Я попыталась высвободиться.
– Влад, перестань, отпусти меня! – Он немного посторонился, слёзы радости блестели в его глазах. – Я понимала, что рано или поздно ты всё узнаешь, но это ничего не меняет. Я тебя по-прежнему не хочу ни видеть, ни знать. Сейчас я хочу спать, время семь утра. Если ты не хотел будить меня, то тебе нужно было бы посидеть под дверью ещё часов пять. Всего хорошего.
Я закрыла дверь у него перед носом и улеглась спать как ни в чём не бывало. Я знала, что рано или поздно эти медики растрезвонят ему про моё положение и морально была готова к этому. Также я понимала, что с этого дня моя жизнь изменится.
Так и оказалось. Каждый день в номере появлялись свежие цветы, каждое утро завтрак доставляли прямо в номер. На живописной полянке, где я проводила время днём, рисуя либо вышивая, появился удобный гамак и зонтик от солнца. Вечером за мной приезжал водитель на джипе и доставлял на базу к самому ужину. Я даже немного сдала позиции и иногда оставалась на ужин в столовой. Ко мне подсаживался Влад и осторожно интересовался, не нуждаюсь ли я в чём-то, предлагал консультации врачей.
– Мне ничего не нужно от твоих зомби, – отвечала я.
– Ну хотя бы один осмотр, УЗИ, анализ крови, чтобы убедиться, что всё в порядке.
