По накрашенным губам его скользнула такая недобрая улыбка, что у Изабеллы мороз по спине пробежался и она невольно отшатнулась от ряженого мерзавца.
«Ну, видно же, что он притворяется! — подумала она, сжимая рукоять ножа. — Кажется, придется побегать, чтобы он не отделал меня по-свойски…»
Но отступать было поздно, да и поздно; бедные сестры, чьи качели замедляли ход, едва приходили в себя. Если их бросить сейчас, то они просто не переживут этого свидания с темпераментным принцем…
— А ты кто таков? — насмешливо произнес принц, уперев руки в боки и выставив вперед ножку. — Тебе какое дело, над кем я издеваюсь?
— Какая разница, кто я, — дерзко выкрикнула Изабелла, надвинув на лицо черную полумаску. — Просто охотник; просто захотелось тебе напомнить, что выбирать надо противников по себе!
— Здесь нельзя охотиться, просто охотник, — весело ответил принц. — Верно, ты недоброе что-то задумал, если лицо скрываешь!
И принц указал на черную маску Изабеллы.
— Так ведь и ты тоже, — дерзко ответила она, указав на его беленое лицо. Принц снова усмехнулся:
— Пожалуй, ты прав.
— Девчонок оставь, — дерзко повторила Изабелла, увереннее встав перед принцем. — Не хочешь с ними возиться — так и скажи, не трусь. А мучить не смей!
— Я, по-твоему, трушу? — прищурился принц.
— А что ж еще? — пожала плечами Изабелла. — Они тебе не нравятся, но тебя с ними заставляют любезничать. И ты, вместо того, чтоб по-человечески отказаться, над ними издеваешься! Трус!
— Много ты понимаешь, — грозно выкрикнул принц, — кто мне нравится, а кто нет!
— Да уж кое-что понимаю! — так же дерзко ответила Изабелла. — Трус!
Это повторяющееся слово «трус» принцу почему-то не понравилось. Более того, он прямо-таки взбесился.
— Я ничего не боюсь! — брутально прорычал он, что смотрелось очень комично с его белыми кудряшками и розовыми нарумяненными щечками. — Попадешь?
Он шагнул к столику, таящемуся в тени, и взял с тарелки с фруктами яблоко, зеленое и наверняка кислое. Изабелла, не говоря ни слова, выхватила из колчана стрелу и натянула тетиву, метясь в лежащее на раскрытой ладони принца яблоко.
— А так?
Не успела она прицелиться, как следует, как принц это самое яблоко водрузил себе на макушку, поверх белых кудрей, и усмехнулся.
— Ну? Стреляй!
Руки у Изабеллы дрогнули, и принц это заметил.
— Что ж ты медлишь? — произнес он, осторожно складывая руки на груди и стараясь не шевелиться, чтоб яблоко не упало. — И кто из нас теперь трус?
Стрелять в принца — это, пожалуй, был перебор. Это Изабелла поняла со всей отчетливостью, глядя на яблоко и чувствуя, как наконечник стрелы холодит пальцы и чуть гуляет в воздухе, ловя цель.
И принц совершенно точно не боялся. Стоял и улыбался.
«Сме-е-е-елый, — подумала Изабелла, чьи мысли вдруг потекли медленно-медленно, словно и весь мир замедлил свой бег раз в десять. — Даже радугой его рвать не стало… Но и я тебе не уступлю…»
— Стреляй! — резким голосом вдруг выкрикнул принц, словно отдавая приказ. Лицо его сделалось холодным и жестким, даже жестоким. Эту жестокость не могли скрыть ни белила, ни румяна. И Изабелла, глубоко вздохнув, разжала пальцы, спуская тетиву и посылая стрелу в цель.
Вжик! И яблоко упало в траву, пробитое насквозь стрелой.
— Надо же, — подал насмешливый голос принц, склонившись над трофеем Изабеллы, — попал!
Он поднял стрелу, на которую был нанизан плод, и с хрустом куснул сочное кислое яблоко крепкими зубами. Вид у принца был предовольный; а вот Изабелла почуяла, как ее руки трясутся. От пережитого напряжения ее даже слегка подташнивало.
«Только что в человека стреляла! — билось в ее висках. — А если б дрогнула рука?..»
— Ты почему глупый такой? — чуть дрогнувшим голосом произнесла она. — Глупый и жестокий; свою жизнь не бережешь, играешь с ней и так бессмысленно ею рискуешь, и чужие чувства не щадишь.
— Стрелял ты, — заметил принц, с хрустом поедая яблоко. — А глупый я?..
— Но ты меня спровоцировал! — вспыхнула Изабелла. — Ты заставлял!..
— Ты мог отказаться, — весело ответил принц.
Глава 7. 2
— Какой же ты гадкий! — не выдержала Изабелла, топнув ногой.
— Ты поплатишься за свои слова! — предупредил принц зловеще, поднимая свою трость так, словно это была шпага.
— Защищайся!
Острым ножом Изабелла отхватила довольно толстую ветку и наставила ее на принца.
Девицы на качелях завизжали, скорее заинтересованно и возбужденно, чем испуганно. Отчаянного храбреца, напавшего на принца, они не знали, но этот бой велся во имя их чести, и это не могло не льстить.
Принц сделал первый, неуловимый, коварный и очень внезапный выпад, и Изабелла осталась с обломком палки в руках. К ее великому удивлению, тонкая щегольская тросточка принца оказалась стальной, только выкрашенной в белый цвет, да еще украшенной серебром.
«И трость поддельная! Как будто он настоящую шпагу замаскировал под бесполезную блестяшку!»
— Беги! — закричала в полном восторге Анна, прижимая ладони к щекам. Она болела за внезапного заступника.
— Мальчишка, — рыкнул принц. — Я тебе надеру уши!
Изабелла, ни слова не говоря, отбросила бесполезный кусок палки и дала стрекача. Принц, потрясая своей тростью — за ней.
По прямой у Изабеллы не было никаких шансов, принц догнал бы ее в три скачка. Но между деревьев, где она скакала ловко, как белка, а принц путался своей тростью в ветках деревьев.
— Стой! Стой! Вот сейчас я тебе задам!
— Принц! Перестаньте! — в отчаянии кричала Тереза. — Вы упадете, испачкаетесь и поранитесь!
У нее еще сохранялось немного надежды на то, что ей удастся очаровать капризного и красивого принца. Но тому, кажется, больше нравилось с палкой бегать за дерзким обидчиком, чем качать Терезу на качелях и читать свои убийственные стихи.
А вот Анна уже совершенно в принце разочаровалась; более того, кажется, она узнала дерзкого спасителя. И, ни слова больше не говоря, она ринулась к конюшням.
— Я спасу тебя-а-а, — прокричала она, адресуя свои слова, видимо, Изабелле. — Держись!
— Я тебе задам! — пыхтел принц, гоняясь по кустам за шустрой Изабеллой.
— Догони сначала, индюк раздутый! — дерзко отвечала ему девушка, шустро перепрыгивая через поваленные бурей деревья.
Принц, не стесняясь, хлестал своей тростью по пышной зелени, по листьям, стараясь догнать шуструю девушку, но она всякий раз уворачивалась, и его трость в мелкую труху разрушала кору поваленных деревьев.
