Люк, видевший это представление с начала и до конца, тихо покатывался со смеху в кустах.
«Однако, — подумал он, отсмеявшись и утирая слезы, — мне тоже неплохо было бы подумать о двойнике на бал. Смех смехом, а колдовство Феи никто не отменял. Король может погнать меня в танец алебардами стражи. И что же? Я рискую потанцевать с такой вот дутой красоткой… нет, этого надо как-то избежать».
Пока белка удирала, сражаясь с платьем, с пальцев ее сыпалась золотая волшебная пыльца. Часть ее осела на широких юбках новоиспеченной красотки, а часть рассыпалась по дорожке, таинственно звеня. Люк раздобыл в кармане табакерку с черепаховой крышечкой, вытряхнул в траву табак, и осторожно, чтоб ненароком не превратиться во что-нибудь неподходящее, принялся собирать золотые крупинки.
Но магия была, а кандидатуры, подходящей для превращения, нет. Верные дворцовые стражи не поддадутся на уговоры, потому что обманывать своего Короля — это плохо. Значит, нужно лицо незаинтересованное, и попроще.
И оно сыскалось чересчур быстро — Люк не успел и всей золотой пыльцы собрать с дорожки.
Из подлеска, беспечный и счастливый, вышел енот, обращенный в… ну, раньше он был обращен в девушку. Сейчас же это было существо неопределенного пола, приземистое и широкое, толстозадое и мягкое. Круглое лицо енота сияло умиротворением. Он напялил на себя штаны вместо юбки во избежание досадных недоразумений, и преспокойно собирал хворост, отрабатывая наказание, наложенное Феей на Изабеллу.
Зад его почти не болел. Лопухи уже были не нужны, душевная рана почти затянулась.
И потому енот пронзительно вскрикнул, когда из кустов вынырнул Люк и крепко обхватил несчастного зверька за плечи. По-свойски. Это была судьба, нет — злой рок, и енот взвыл, жалобно и тоскливо, посылая в жестокие небеса немой, полный отчаяния вопрос: «За что?!»
— Послушай, дружище, — меж тем жарко зашептал Люк, не замечая енотьих терзаний. — Не хочешь контрамарку на бал? В королевский дворец? М-м-м? Видишь ли, мне тут выписали приглашение по случаю, отказаться было бы верхом неприличия. Но именно на сегодняшний вечер у меня запланированы неотложные дела! Выручишь по-братски? А я в долгу не останусь!
Енот, глядя на Люка полными ужаса глазами, отчаянно отрицательно затряс головой. Его душевная рана открылась. Побитая задница заныла. Сердце ушло в пятки.
Люк мог выглядеть как угодно; мог закрашивать лицо и мог менять одежду, но запах, его уникальный запах чуткий нос енота узнал бы из тысячи других запахов! И руку — тяжелую ладонь, отпечаток которой все еще хранила енотья задница, енот тоже ни с какой другой не спутал бы.
— Н-н-не… — застонал несчастный енот, стараясь вывернуться из-под цепкой руки Люка, но не тут-то было! Пальцы Люка впились в енотий загривок в неласково, хотя Люк нашептывал еноту соблазнительнейшие вещи.
— Дружище, ничего и делать-то не надо, — говорил Люк, удерживая отчаянно вырывающегося енота. — Просто ешь, пей, танцуй! И все! Сам Король тебя будет привечать. Это же так просто!
— Н-н-не!.. — отчаянно мычал енот, тараща полные ужаса глаза.
— Просто нарядиться в красивую одежду, — Люк решил пойти путем Изабеллы и наобещать несчастной жертве всяких подарков и лакомств.
Енот молча тряс головой.
— Там будет вкуснейшее угощение, — соблазнял Люк перепуганного, упирающегося зверя.
— Н-н-н-н-не!.. — енот вырывался все отчаяннее, но Люк не пускал.
— …и потанцевать с красотками, — соблазнял Люк. Енот вдруг затих и внимательно посмотрел на Люка. Тот, ободренный тем, что жертва его перестала сопротивляться, кивнул: — Да, да! Красивая одежда, много-много нарядных девиц…
— Я смогу их обнимать? — осторожно спросил енот, волшебным образом снова обретая дар речи.
— Конечно! — горячо заверил его Люк. — И даже немного потискать.
Енот остановился. В его круглых, обычно пустых и спокойных глазах, разверзся ад.
— А хлопать по попе, — дрожащим от предвкушения голосом произнес он, — тоже будет можно?..
— И даже нужно, — серьезно подтвердил Люк, изо всех сил стараясь не расхохотаться. — Проявлять знаки внимания к девицам — это первый долг кавалера.
Между делом Люк ненавязчиво раскрыл табакерку и щепотку золотой пыльцы втер еноту прямо в лоб, между круглых маленьких глаз, отчего тот превратился в славного, круглощекого крепкого деревенского парня с толстоватыми ногами и с черными усиками над капризной верхней губой, по-юношески яркой и пухлой.
В целом, парень из енота тоже получился неплохой, ну, разве что слегка круглозадый. Но и этот огрех Люку удалось замаскировать, втерев немного золотой пыльцы в немудреную одежду енота. Его кожаный старый жилет тотчас же превратился в нарядный шелковый камзол, а на толстых икрах натянулись самые дорогие чулки. Енот стал походить на столичного лощеного щеголя. И даже в чертах его появилось что-то такое, очень похожее на Люка — если смотреть издалека и очень сильно прищурившись.
Волосы енота сами по себе взбились в модную и высокую прическу из белых волос с двумя черными прядями у висков.
С капризным выражением лица, сердито крутящий носом, с изящно оттопыренным задом, енот стал больше похож на изнеженного принца, чем сам принц.
«Как бы Его Величество не упало в обморок, — подумал Люк со смехом, — когда этот лжепринц дорвется до женского общества. Посмотри, как воодушевился. Он же начнет волочиться за каждой юбкой без разбору! Король будет в шоке, просто в шоке! Ох, не слишком ли это жестоко — заставлять его смотреть, как этот красавец будет гонять девушек и лапать всех подряд! Король будет думать, что принц обзаводится гаремом!»
— О-о-о-о, — простонал енот, хищно скалясь. Воображение его уже рисовало ему, как он безнаказанно впивается своими пальцами в бока девушек.
— Только без членовредительства! — строго предупредил Люк, и рука его жёстко сжалась на плече енота.
— Понял, — сказал енот голосом прожжённого дельца. — Какова будет оплата моих услуг?
Люк присвистнул.
— А ты не так прост, — произнес он. — Какая тебе еще оплата, шалопай? Королевский прием, девушки, вкусная еда!
— У меня много работы, — резонно заметил енот, указав на вязанку хвороста, которую собирал по лесу. — Мое время очень дорого стоит! Примерно один золотой — час. Во сколько начнется этот ваш бал?..
И енот выразительно посмотрел на солнце, будто прикидывая, как долго ему придется отплясывать на балу.
— Ты смотри, каков хитрован! — восхитился Люк и полез в карман.
Кое-как, с горем пополам, Люк наскреб по карманам семь золотых и вручил их еноту. Тот золотишко ловко сгреб, припрятал, и снова уставился на Люка нахальными глазками.
— Ну, — капризно протянул он, будто Люк подрядился исполнять все его желания, — а во дворец я как попаду?..
