Блять!
— Воды… — Полина приподняла голову и уставилась на Демона мутным взглядом. — Можно водички?
— Сейчас принесу.
А она права… Можно вызвать врачей, чтобы провести дезинтоксикацию, но скрыть это от Юрия Олеговича будет непросто. Обращаться абы к кому нельзя, а личные врачи — это счета… репутация… Если родственнички зададутся целью — откопают что угодно. Однако и паниковать не стоит. Полина уже не под действием наркотика, иначе не добралась бы до его дома. Она хочет спать, ей нехорошо, но это последствия. Нужно дать ей адсорбент…
Демон развел лекарство и заставил Полину его выпить. Ничего. Главное, она здесь, рядом. Если вдруг ей станет хуже, он отвезет ее в больницу. Ничего страшного и непоправимого не произошло.
Полина проснулась поздним вечером. Видимо, по зову природы. Демон ушел в гостиную, позволив ей самой решать, что делать дальше — спать или объясняться. Она появилась минут через пятнадцать, кое-как приведя себя в порядок. Остановилась в дверях, уставилась на него каким-то пустым взглядом.
— Как ты себя чувствуешь? — осторожно поинтересовался Демон. — Иди ко мне, я не сержусь. Что случилось?
— Дима, не надо меня жалеть, — ровным голосом ответила Полина, не двигаясь с места. — Лучше ненавидь, так будет правильно. Потому что я тебе изменила.
= 31 =
Всё.
Главное сказано. Можно выдохнуть — и «наслаждаться» последствиями.
Полина вдруг поняла, что закрыла глаза, так как боится взглянуть на Демона. Что она увидит? Разочарование? Презрение? Брезгливость? Даже гнев был бы предпочтительнее.
Демон молчал. И, судя по отсутствию звуков, не шевелился.
Полина осторожно приоткрыла один глаз. Демон смотрел на нее так пристально, что мурашки побежали по коже. Но вроде бы не злился.
— И? — спросил он. — Что дальше?
— Н-ничего… — пробормотала Полина. — Я пойду?
— Куда?
— Домой. К дедушке…
Демон схватился за голову и взъерошил волосы.
— Домой, к дедушке, — повторил он, копируя ее интонацию. — Тебе не кажется, что я заслужил немного больше доверия? Немножко. Совсем чуточку.
Он показал эту «чуточку» на кончике пальца.
— Я не хочу об этом говорить. — Полина насупилась. — Спасибо, что позволил отоспаться.
Ей некуда было идти. Илья оказался таким же мерзавцем, как и Мастер. Воспользовался ее беспомощностью и надругался! Отличия только в подходе: Мастер втерся в доверие, и она сама подпустила его слишком близко, а Илья попросту опоил, заставляя забыть об обязательствах и порядочности. Но результат, увы, один.
Полина не настолько наивная, чтобы не понять, что ей подсунули какой-то наркотик. Скорее всего, в кофе. Оттого она и приехала к Демону. Он единственный мог помочь, не беспокоя дедушку. И Демон помог. Он действительно заслужил ее доверие.
Однако оправдываться Полина не хотела. Что сделано, то сделано, обратного пути нет. Илья, безусловно, мерзавец, но она против, чтобы Демон марал об него руки. Судя по его безумному взгляду, он уже прокручивает в голове сценарий казни. Почему-то Полина чувствовала, что его гнев направлен не на нее. Или верила, что это так?
— Сядь. — Демон тяжело вздохнул. — Есть хочешь?
Полина отрицательно качнула головой.
— Опять бунтуешь, — понимающе кивнул он. — Поль, тебе не надоело? Я тебя не обижал, но воюешь ты со мной. Считаешь, это справедливо?
— Я не воюю. — Она опустила голову. — Я хочу уберечь тебя… от себя.
— Господи, пошли мне терпения! — взмолился Демон. — Полина! Да сядь ты уже, я тебя не трону.
Она опустилась на краешек дивана. Сбежать — самый простой выход. Она должна пройти через это, должна получить наказание за глупость и доверчивость.
Так больно… Так мучительно больно в груди, что тяжело дышать. И этот шум в ушах… Все еще последствия? Или от голода?
В животе заурчало, выдавая ее очередную ложь. Демон вздохнул и покачал головой.
— Пойдем на кухню, покормлю. Вот же глупышка…
Она не возражала и не обижалась. Глупышка — все равно, что «дура». А с этим не поспоришь.
Легкий салат, сбрызнутый оливковым маслом. Запеченная рыба с рисом. Сладкий чай… Полина смела все, пополам со слезами. Демон ничего не говорил — не отчитывал, не расспрашивал. Молча смотрел, как она ест, подперев голову рукой. Слезы текли от стыда: не того сладкого и возбуждающего, а горького и болезненного. Поступок Ильи сделал из нее ничтожество.
— Спасибо. — Полина, наконец, отодвинула пустую чашку. — Я помою посуду.
— Не надо, — ответил Демон. — Лучше иди ко мне. Обниму.
— Нет, — отказалась она.
— Поль, чего ты себе надумала, а? — Кажется, он огорчился. — Какая измена? Даже чисто технически, между нами еще ничего не было.
— И не будет.
— Не будет, — как эхо отозвался Демон. — Если ты так решила, я не смею настаивать.
— Так лучше.
— Мне — нет. Но если так лучше и спокойнее тебе, то я оставлю тебя в покое.
Полина посмотрела на него удивленно. Так просто? Он так быстро от нее отказался?
— Скажи, ты приняла наркотик сама? Хотела попробовать?
— Нет, конечно! — возмутилась Полина.
— Но поняла, что это, — констатировал Демон. — Пробовала раньше?
— Нет. Видела, как это бывает. И догадалась. Но только утром…
Глупо отпираться, она уже проговорилась.
— Значит, он подмешал его. Ты что-то пила или ела? Из его рук?
— Зачем тебе это? — На глазах опять выступили слезы. — Зачем? Да, я дура. Я поступила глупо. И не впервые! Но что изменится, если я расскажу все, что помню? Мне трудно об этом говорить. Мне… мне так стыдно…
Она закрыла лицо руками.
— Я искал тебя всю ночь, — тихо произнес Демон. — Ты обещала вернуться. И пропала. С тобой все же случилось несчастье, и в этом есть моя вина. Но я рад, что ты вернулась. Уже поздно ехать к деду, переночуешь здесь. Утром я отвезу тебя домой.
— Твоя вина? — Полина встрепенулась. — Дима, перестань! Ты не должен так думать.
— Я сам решу, о чем мне думать. Давай хотя бы уважать желания друг друга.
— Да, конечно… но…
Она замолчала, так как к горлу опять подступили слезы. Это черт знает что! Впору ненавидеть эту кухню, здесь она постоянно плачет.
— Все, что я говорил, в силе, — сказал Демон. — Я хочу помочь тебе. Хочу заботиться о тебе, как о своей женщине. Счастье — понятие эфемерное, но я хочу, чтобы ты улыбалась, а не плакала. Но все бессмысленно без твоего желания.
