— Я могу помочь. Избавить от боли, когда остановимся… Если позволишь, — добавил как-то неуверенно оборотень и натянул поводья, поворачивая лошадь вправо на еще более узкую тропу между раскидистой кроной деревьев.
— Мне не больно, — я опустила голову, пряча взгляд и скрывая истинные чувства.
В мыслях был такой сумбур, а тело так измоталось, что через несколько минут спокойной езды я задремала, а когда очнулась, на улице уже густо потемнело, но мы продолжали пробираться в чащу.
— Устроим привал. Здесь, — бросил Рэйден через плечо и показал взглядом вперед, на небольшую поляну с поваленными наземь трухлявыми деревьями.
Спрыгнул первым на ноги и, скривившись от боли, покачнулся. Оценил рану на своей голени и, тяжело вздохнув, протянул мне руку.
Наши взгляды столкнулись, как два айсберга. С искрами, брызгами и колкими ощущениями по всему телу. Я не понимала, что мной движет, но подала мужчине ладонь и, спрыгнув, оказалась в его крепких объятиях. По коже помчались табуны мурашек. Отчетливых, будоражащих, убивающих во мне стыд и сомнения.
Я шарахнулась в сторону, пугаясь своей реакции.
— Не прикасайся… пожалуйста, — отдернув руку, зашипела и затравленно поискала взглядом второго оборотня.
— Я не причиню вреда, — Рэйден поднял руки вверх, давая понять, что выполнит просьбу, но не отступил. Пристально уставившись на мое предплечье, где залегла глубокая царапина, он тихо проговорил: — Я хочу помочь. Во мне есть дар залечивать раны слюной…
— Угу! В щель ее лизни своим даром, — громко расхохотался Арман, повернувшись в нашу сторону. В поздних сумерках его некогда черные зрачки засветились фосфором, нагоняя жуть. — Сразу полегчает, — закатываясь диким смехом, он ломал трухлявые ветки и скидывал их в одну кучу.
Глава 4
Лилиан
Я вскинулась от ярости, бросила уничтожающий взгляд в варвара и, перекрутив в воздухе пальцы, собрала их в пучок. Палки в руках оборотня вспыхнули, но он не растерялся и швырнул горящий жмут в кучу сухих веток. Костер распалился в ту же секунду, а подонок издевательски заулыбался.
— Прополощи свой грязный рот! Или я лично этим займусь, — пригрозил Рэйден и снова попытался меня коснуться, приблизившись сбоку. Потянул руку к моему предплечью, и раскрытая ладонь зависла в воздухе в миллиметре от раны. — Позволишь?
Кивнула. Не знаю, почему доверилась. Я не понимаю, что меня на это толкнуло. Они оба — захватчики. И наверняка охранять будут по-очереди, чтобы не упустить. Но зачем я им?
— Это не больно, — заверил блондин и обхватил мою руку. Наклонился и его волосы защекотали кожу до мурашек. Шершавый язык медленно и плавно прошёлся от начала до конца раны. — Так лучше, — улыбнулся мне с таким теплом, будто мы давно знакомы.
Я посмотрела на предплечье и обнаружила, что царапина полностью затянулась.
— Что вам нужно? — тихо спросила, заглянув ему в глаза. — Отпусти меня, прошу… Я заплачу. Много золота заплачу.
— Ты ценнее всего золота Ветроны, — вкрадчиво шепнул и зыркнул на Армана, который молча кормил огонь ветками и не смотрел в нашу сторону. — Мы должны доставить тебя в Эртин, — перевёл на меня заинтересованный взгляд. — Прошу, не пытайся бежать. Метка не позволит тебе далеко уйти, а если кто-то из нас умрёт, то и ты погибнешь. Теперь мы тесно связаны магией истинной пары.
— Но, — я запнулась на полуслове, — как это получилось? Почему и ты в связке, ведь… — я не договорила о жестокой потери невинности, но по моему взгляду, направленному на Армана, оборотень все понял.
— Иногда невозможно понять природу происхождения метки, — пожал он плечами и хотел что-то добавить, но, похоже, зеленоглазый обладал феноменальным слухом, потому что бесцеремонно вклинился в наш разговор.
— Что ты перед ней распинаешься? — причмокнул и сплюнул. — Просто ненасытная рептилия попалась. Одного самца ей мало, — мотнул головой и, подсвеченная пламенем костра, золотая серьга в его ухе блеснула.
— Мне никто не нужен, — я схватила с земли булыжник и швырнула в мерзкого оборотня. — Ни ты, ни твой любезный дружок! — зыркнула на Рэя. — Вы оба — убийцы!
Сил хватило на еще один бросок, но камень не долетел до цели, шмякнулся во влажную землю.
— Не слушай Армана, — вцепился в мои плечи Рэйден и развернул к себе лицом. Снова его глаза погрязли в чёрной трясине зрачков и лишь по краю серебрились светлым кантом. — Он боится магии Айшура, а в тебе его сила.
— Боюсь? — противно хохотнул варвар. — Да я имел и Айшура и его выродка! — выплюнул с ненавистью последнее слово и подошёл к нам. — И буду иметь ещё не раз, — прошипел ядовитой змеей и сощурился.
— Отпусти! — я откинула руки блондина. — И хватит притворяться хорошеньким! Этот, — ткнула пальцем в мерзость, — хотя бы честный. Во мне нет ледяной магии! Все? Расходимся?
— Куда ты расходиться собралась? — как только Арман понял, что я не нуждаюсь в покровительстве его подельника, хитро оскалился. Схватил меня за горло и заглянул прямо в глаза, сверкая фосфором своих омутов. — Всё! Теперь нам принадлежишь! И никто тебя не спасёт! Молчи и делай все, что прикажем!
— Э-то-го не будет, — процедила сквозь зубы, сворачивая в пальцах клубок магии. Хорошо, что силы восстановились, хватит на несколько залпов. Пусть слабых, но и так сойдет.
— Я сама себе хозяйка! — перехватила его руку на горле и обожгла запястье пламенем, вторую ладонь выбросила вперед и окатила подонку лицо самым сильным огнем, на которое была способна.
— Вот же тварь! — пронзительно закричал ублюдок, прижимая ладони к опаленной морде. Его тело вдруг покрылось темно-серой шерстью, он приготовился к броску, но не смог замахнуться на меня опасной когтистой лапой. Казалось, его останавливала мощная невидимая сила, а он бесился от того, что ничего не может мне сделать.
— Мы не сможем причинить друг другу вред, даже если сильно захотим, — будничным тоном заговорил Рэйден. — Давайте перекусим и ляжем спать? На рассвете снова в путь.
Пламя и правда не обуглило кожу ублюдка, а лишь измазало ее. Я ошарашено отступила.
Это клетка. Да нет, хуже! Это порабощение без моего согласия.
Отступила еще, посмотрела на свои ладони и прошептала:
— Друг другу не сможем причинить вреда… но… — в пальцах проснулся жестокий ток. Сделала, как учил папа, свернула кулак и вытянула из горячего сердца ниточку огня. Набрала побольше, подняла взгляд на притихших мужчин и договорила:
— Кто сказал, что нельзя отвязать себя иначе? — замахнувшись, вбила пламенный сгусток себе в грудь.
Вспышка ослепила острой болью, которая пронзила все тело, но плавно потухла.
Мужчины стояли на месте, прижимая руки каждый к своей метке. Смотрели на меня подлыми звериными глазами и молчали.
