— Какое мне дело до его блуда? Пусть с кем хочет, с тем и проводит время.
Какая же я была безголовая, когда позволяла себя целовать! Вот за это было глубоко обидно. Но я сама виновата.
Закусив губу, я отдернула шторку и, взявшись за ручки, дёрнула, открывая тяжёлые оконные рамы. Ночной сладкий воздух тут же ворвался в комнату, блаженной прохладой хлынул на распалённое лицо, охлаждая веки и припухшие губы, которые нещадно пылали, напоминая мне настойчивые ласки твёрдых губ милорда.
Вдохнув глубоко, я глянула вниз, и едва не присвистнула — высоко! Но хорошо, что сразу от стены расстилался зеленый ковер травы. Теперь осталось придумать, как спуститься. Сунув артефакт в лиф платья, укладывая его между грудей, я повернулась, по-хозяйски оглядывая кровать.
34
Дэйрок
Это был самый отвратительный, гадкий, паршивый вечер, который мог случиться со мной.
Кухарка распалила до той стадии, когда для меня уже неприемлемо отступить и всё, что я хотел — это прижать её к себе и не выпускать. В паху нещадно ломило, кровь растекалась по венам раскаленной лавой, так что в затуманенной голове шумело.
Несносная девчонка! Я вовсе не то имел в виду, что она подумала.
Хотя — сцепил зубы — именно то, но не так.
Проклятье!
Голова не соображала, хотелось выпить что-то крепкое и забыться, выкинуть из головы Эмиану. Колено еще разболелось. Нет, нужно принять снотворное и лечь спать. Это мне показалось самым разумным в том состоянии, в котором я находился.
Я отправился наверх, понимая, что больше никогда и ни за что не приближусь к этой сумасшедшей. Нужно выдернуть из головы все мысли о ней. Сдалась мне эта кухарка! Я точно спятил! Иначе не понять, почему я думаю о ней каждое мгновение. Она вообще не выходит из моей головы! Да и где это видано, чтобы броситься за ней в погоню?! Пусть катится!
Морин, если узнает об этом, высмеет.
Сделав пару глубоких вдохов, раздражённо пронизав пятернёй волосы, я скользнул взглядом по залу и направился к лестнице.
Взялся за ручку, отпер дверь и застыл, когда в полумраке взгляд выловил совсем неожиданную картину — кто-то копошился в моей постели. Привыкнув к темноте, я различил женскую попку, весьма аппетитной формы. Рен Фаборт явно на пользу быть поварихой. Только что она делает в моей комнате? Что она вообще тут делает? И как оказалась, ведь совсем недавно она бежала по дороге к воротам!
Но вдруг всё встало на места. Хитрая проворная лиса, решала меня обхитрить.
Я сузил глаза, ощущая, как жар хлынул по телу сокрушающей волной от этого привлекательного вида. Я скользнул взглядом на шкаф — полка, где лежал артефакт, пустовала. А рен Фаборт усердно связывала простынь и одеяло моей постели, чтобы… метнул взгляд на окно.
— Кхм! — прокашлялся в кулак.
Эмиана подпрыгнула, мгновенно повернулась на звук, так резко, что, запутавшись в подоле собственной юбки, потеряла равновесие и рухнула на постель, смотря на меня огромными испуганными глазами.
— Между прочим, это настоящий шёлк, очень дорогой, — глянул я на связанный узел.
Эмиана судорожно сглотнула, а я включил свет. Девушка часто заморгала.
— Я… я… — ошеломленно задохнулась.
— Передумали? — приподнял я брови и сделал шаг к ней. — И решили всё же прийти в мою постель…
Эмиана сомкнула губы и зло запыхтела. Теперь она точно от меня не уйдёт. Я медленно приближался, всё тело напряглось от предвкушения. Девушка оживилась, но бежать ей было некуда, в окно она прыгать, я надеялся, не решится, а путь к двери отрезан мной. Хотя насчёт окна сомнительно — что ещё ей взбредёт в голову?
— Я знал, что вы передумаете. Вам удобно? — спросил с притворной заботой.
— Знаете, как-то жестковато, — огрызнулась земляничка.
— В самый раз, но я могу вам уступить — вы можете быть сверху, — я уже не мог контролировать свои слова, очень хотелось как можно больнее уколоть бунтарку за те неудобства, которые она мне доставила, за те чувства, которые вызывала во мне, за это желание…
Эмиана вытянулась, щёки её покрылись пунцовыми пятнами.
— Вы отвратительны, — пропыхтела она.
— Я это уже слышал. Но я думаю, вы поменяете своё мнение обо мне после…
Рен Фаборт вздёрнула подбородок и глянула в сторону, не теряя надежды найти пути отступления. А в следующий миг метнулась в сторону, а я мгновенно оказался возле кровати, схватил девушку за талию и опрокинул обратно на постель.
— Вы маньяк, я и не сомневалась! Отпустите меня! Отпустите немедленно, слышите?! — пыталась вырваться, елозя подо мной тугой лозой, распаляя ещё больше.
Перехватив запястья, я прижал ее к постели навис над ней, чуть придавливая своим телом. И понял, что таким образом сам оказался в ловушке. И желание проучить её провалилась в пропасть. Она всё ещё дёргалась и пыхтела, отворачиваясь от моего лица.
Злость вспыхнула во мне с новой силой, а вся кровь устремилась вниз живота, заставляя испытать почти что боль.
— Зачем тебе артефакт? — потребовал я.
— Я вам ничего не скажу.
— Вы его украли у меня, пробрались тайно в мой дом, это ещё одна причина угодить в темницу.
— Делайте что хотите.
— Я обязательно этим воспользуюсь, — усмехнулся, и взгляд против воли скользнул по её раскаленному лицу и шее с налипшими светлыми прядями, опускаясь ниже — в декольте, во впадинку, где и обнаружилась пропажа.
— Очень неосмотрительно было спрятать его там, — сузил глаза, возвращая на неё взгляд, — …или вы это специально? Признайтесь? Решили меня так подразнить?
— Вам всё равно не понять, — с презрением бросила, взгляд сверкнул то ли яростью, то ли обидой, — я потратила все свои деньги, чтобы купить артефакт, и сп…
И тут произошло то, что я никак не ожидал — Эмиана застыла, и держать её уже не было необходимости. Я разжал пальцы и выпустил её, приподнимаясь. Она оставалась лежать на кровати, не двигаясь, и только взгляд беспокойно врезался в меня, и в нём самый я видел неподдельный страх.
— Вот так мне нравится больше, — не удержался от очередного укола, хищно улыбнулся.
Эмиана зажмурилась, а снова склонился над ней, упираясь руками по обе стороны от неё, едва не касаясь носом ее лица, дыша в её губы.
— Сейчас я буду тебя наказывать за всё, — коснулся губами её щеки, — за острые слова… — поцеловал горячий чуть вспотевший висок, чувствуя на языке сладко-солёный вкус, заставивший мою кровь загустеть, — …побои… — скользнул губами по её влажным губам, ловя дрожащий выдох, — …вторжение и кражу… — прошептал, спустившись поцелуями по нежной шее, вдыхая сладкий ягодный аромат, заставляя себя притормозить. — …Вторжение в мою жизнь…
