— Ревную вас? Вы себе льстите. Я всего лишь забочусь о репутации таверны.
Энвард хмыкнул и хитро сощурился, сверкнув хищно взглядом.
— Хотите сказать, что вы не грезите поцеловать меня ещё хоть раз?
Я громко фыркнула и возвела взгляд к потолку.
— Да, похоже, у вас это в крови.
— Вы не сказали “нет”.
Я сжала губы, понимая, что рен Энвард загнал меня в ловушку. Стоило сказать категорическое «нет», и вопрос был бы закрыт. Дэйрок ожидал, а у меня язык будто к нёбу прирос, и вообще предательски отказывался произносить хоть слово.
Ну, Эмиана, скажи же “нет” и покончи с этим!
Дэйрок испытывающим взглядом смотрел на меня, а моё упрямство таяло, как воск от огня.
— Что будем делать дальше? — спросила, сдаваясь и уходя от ответа.
Дэйрок застыл, а потом чуть откинулся на спинку стула.
— Нужно съездить в тот дом, где я вас поймал с артефактом… Нужно проверить, что там.
Я кивнула.
— А потом?
Подошла Мари забирать пустые тарелки, прервав нас на полуслове. Она нагло бросила кокетливый взгляды на милорда и приторно улыбнулась.
— Ну всё, идёмте, — не выдержала я, поднимаясь с места.
Мы покинули таверну. Я вздохнула глубоко, испытав самое настоящее облегчение. Мне совсем не нравилось поведение этих вертихвосток Грейси и Мари. Интересно, они со всеми посетителями мужского пола ведут себя так, или только с господином следователем? Впрочем, какая мне разница? Но в следующий раз заходить в таверну в компании рен Энварда я зареклась.
Подъехав к нужной улице, его светлость настоял на том, чтобы я осталась в карете, и мои возражения пресёк на корню.
— Если там кто-то остался, не нужно, чтобы вас видели, — объяснил он. — Преступники поймут, что вы преследуете их, и захотят окончательно убрать вас как свидетельницу. Хотя, думаю, они уже знают, что вы ищите мальчика.
С этими словами он оставил меня одну.
А у меня было время подумать и прийти в ужас от мысли, что, скорее всего, меня действительно могут убить как свидетельницу. А если Шени попадёт к магу, то… По спине пополз мороз. Я настороженно смотрела туда, где скрылся за обшарпанными домами милорд. Не знаю сколько просидела, но поняла, что ожидание затягивалось — уж не случилось ли что-то худое?! Даже пальцы заледенели от страха и переживания. Хотела уже идти следом, как из-за угла, наконец, показалась стройная фигура рен Энварда. Лицо мужчины было сосредоточенным и мрачным. Надо же как он разительно мог меняться: в таверне он был расслаблен и безмятежен, а тут сама собранность!
Милорд сел в карету, заставив меня потесниться на сиденье — ну и длинные же у него ноги!
— Никого, никаких следов, — коротко изложил.
Я разочарованно выдохнула.
— Что же теперь делать?
Дэйрок нахмурился.
— По-хорошему, я не вправе заниматься поиском пропавшего мальчишки. Я временно отстранен от королевской службы.
Я посмотрела в окно, солнце уже почти садилось за крыши высоких домов, уже вечер, нужно возвращаться домой и всё обдумать. И понять, что делать дальше.
— Отвезите меня в таверну, — попросила, понимая, что поиски снова зашли в тупик.
— Ну уж нет, — покачал головой милорд.
— Что это значит?
— Я же говорил, тебе нельзя в таверну, пока преступники не пойманы. Нужно подумать, — шумно выдохнул он.
А я так и застыла. Куда тогда мне идти? У меня никого нет в городе, все деньги я отдала за артефакт… за подделку. Перевела дыхание, но ком подкатил к горлу, а глаза защипало от слез.
— Ты поедешь ко мне, — заявил его светлость после недолгого молчания.
— К вам?!
— Ко мне. Так и быть, выделю тебе мягкую перину, раз моя тебе показалась жестковата.
Мои щёки мгновенно вспыхнули, когда я вспоминала о том нелепом случае в замке господина. Рен Энвард, вдоволь налюбовавшись моим смущением, издевательски усмехнулся, а затем повернулся к кучеру и твёрдо произнёс:
— В Ривен-Силл.
47
Карета тронулась, заставляя нас на время погрузиться в собственные мысли. Теперь Грейси и Мари окончательно убедились в том, что я с милордом кручи всякие непристойности. Как там Грейси сказала — любовница? Когда узнают, что я не ночую у себя в комнате, эти подозрения только подтвердятся. Может, это неправильно — ехать в замок господина рен Энварда? Нужно было остаться, занять денег у Тавиды или управляющего и снять комнату в какой-нибудь гостевом доме. Сомнения изъедали, всё больше я порывалась потребовать остановить карету и вернуться в трактир. А если это всё же опасно — оставаться одной? Если со мной что-то случится, кто поможет Шени? Не о себе я должна думать, а о малыше, который сейчас в беде. Возможно, его морят голодом или, ещё хуже, избивают. Жуткие картины лезли в голову, заставляя меня ёжиться. Как бы я ни искала пути выхода, а без помощи Дэйрока рен Энварда мне не обойтись.
Мерное покачивание немного успокоило, и я почувствовала легкую усталость. Милорд о чём-то думал, но делиться своими мыслями не спешил. Проклятый пульсар, я же ни единого вопроса не могу задать! Приходиться ждать, пока милорд сам заговорит о Шени.
Я скользнула взглядом по его идеально очерченному профилю в свете ярко оранжевых закатных лучей. Нет, ну нельзя быть настолько восхитительным! Никогда не думала, что могу любоваться мужской красотой, но я раньше и не встречала такого, как рен Энвард. Сколько же он бессовестно украл женских сердец? Я моргнула, сбрасывая наваждение, и скользнула взглядом по его широким плечам, опустила взгляд на грудь, а потом на колено, на котором покоилась его рука.
— Что же с вами случилось? — не удержалась от вопроса. Видимо, травма беспокоило его сейчас.
Рен Энвард повернул голову, взглянул на меня как-то отрешенно, но когда понял вопрос, взгляд прояснился. Он посмотрел на свою руку и убрал её с колена.
— То же что и с вами — в меня попал пульсар, когда я ловил преступников. Пульсар повредил кости.
— И что же, это нельзя поправить?
— Действует разрушительная магия… Можно разве только притупить боль снадобьями, — ответил он сухо.
— Вы серьёзно? — сглотнула, понимая, насколько травма опасна.
— Серьёзней некуда.
— Хотите сказать, магия останется навсегда?
— Возможно. Сила воздействия артефактов разная, мне, можно сказать, не повезло.
— Но ведь это же опасно! А что если магия пойдет дальше? Это ведь может случиться?
Его светлость прищурил глаза, вглядываясь в меня.
— Вы волнуетесь за меня?
