Ну, Громов, ну что такое… Обязательно нужно так пошло себя вести.
— Эээ, Вась, а… Я позвоню тебе, ладно?
— Ой, только не в ближайшие года три, а то память у меня хорошая. Вот вспомнил сейчас неожиданно, как ты мне записку от Васи, якобы, передала.
Лиза молчала и только глазами хлопала, я даже румянец увидела на ее щеках.
Антон бросил на стол крупную купюру за наш с Лизой заказ и повел меня на выход.
— А теперь скажи, почему на тебе лица не было, когда я пришел? Что тебе эти двое сказали?
Мы стояли на крыльце, он прижимал меня к себе и смотрел в глаза, ни давая ни шанса солгать ему.
— Антош…
— Слушаю.
— Дай мне время. Я все расскажу, только дай время.
Антон молчал несколько минут, я даже успела заметить, как выходила сестра с мужем из кафе, как она зло глянула на меня, с какой завистью смотрела на руки Антона, которые обнимали меня.
— Хорошо, Птичка, я дам тебе столько времени, сколько тебе нужно.
— Спасибо. — Сама поцеловала. Сама прижала к себе и впилась ему в рот слишком неприличным поцелуем для общественного места.
— Так, Снегурка, поехали. Дружок проснулся.
Я рассмеялась, он взял меня за руку, переплел наши пальцы и повел к своей машине. Я видела Лизу, она смотрела на нас, до сих пор. Стояла на остановке и смотрела, как мы сели в дорогую машину и рванули с места. Она была зла.
Глава 29
Антон
— Шторм, почему я узнаю все от бати? — ругаю я друга по телефону.
— Антон, я сам не могу разобраться во всем. Пока меня беспокоит только состояние мелкой. Ада ничего не знает, но не знаю… — отчаяние в голосе парня просто зашкаливает. — Я прошу родителей все рассказать. Лучше сейчас, пока время есть, но Виктория… она боится говорить дочери. А я… я просто не могу ее сейчас оставить.
— Так, ты сам успокойся, лады? Я просто… как-то странно. Дан, что у тебя с Адой? — задал я интересующий меня вопрос.
Рядом со мной сидела Вася и после того, как я спросил об этом она подняла голову и, покрутив у виска пальцем, закатила глаза.
— Что у меня с ней может быть? Ей пятнадцать, брат. — заорал он мне в ухо.
— То есть дело в возрасте, а не в том, что она тебе, без пяти минут, сестра?
— Антон, ты такой глупый. На их дне рождении все и так уже было понятно, а ты глупости спрашиваешь. — прошептала Птичка рядом. Я посмотрел на нее и округлил глаза.
— Так! — подвел я итог. — У тебя крыша едет по сестре, я правильно понял?
— Да неужели!!! — вздохнул Дан на том конце провода.
— Бляааа… — подумал о том, что ей пятнадцать, а Шторм молодой и очень активный, еще и Семина последнее время частенько доканывает вопросом о Дане. — Ой, бля, брат, сочувствую. Как же ты так… — и жалко и смешно. Попал он, конечно. — Да и Пушкин в жизни не даст вам добро.
— Так, ладно. Вы будете завтра на свадьбе?
— Не получится, Дан, я бы не пропустил, ты же знаешь. У меня сделка на завтра, а Вася одна не хочет идти.
— Понятно, встретимся сегодня в клубе, мне Рыжий документы привезти должен.
— Ты с сестренкой придешь?
— А ты пустишь? — рассмеялся друг.
Естественно, за присутствие пятнадцатилетней в моем клубе меня выдерут все возможные проверяющие службы во все дыры, но ради этого парня я еще сам себя и сдам, только чтоб лыбу свою почаще натягивал. Брат все-таки!!!
— А ты спрашиваешь? — улыбнулся я и посмотрел на свою Птичку, которая натягивала блузку на охренительно прозрачный белый лифчик. — Все, до встречи…
Я положил трубку и двинулся к соблазнительно улыбающейся девушке.
— Ты специально меня дразнишь, так ведь? — обнимая ее за талию и целуя левое полушарие груди, спросил я.
— Нет, конечно, я собираюсь на работу, — смеется моя Снегурка и облизывает губы.
— Ммм, а я то подумал… — люблю ее, как же я ее люблю, просто не могу оторваться от нее не днем не ночью. — Вась, переезжай ко мне на совсем, а?
— Мы и так не расстаемся, просто у нас больше жилплощади и больше места для твоей фантазии.
— Выкрутилась!
Дернул юбку к талии и повернул к себе спиной.
— Антон, опоздаем.
— Нам можно, начальники все-таки.
— Ко мне это не относится, — простонала Вася, когда я провел пальцами между ее ног. Мокрая. Всегда мокрая и готовая для меня.
— Антооон… — шепчет и выгибает спину подставляя свою охренительную задницу к моему члену, что прорывает путь наружу через ширинку.
Избавился от брюк быстро, высвободил дружка и тот задорно подпрыгнул, ударяясь о попку Снегурки. Подвел ее к спинке дивана и приказал опереться на нее руками.
— Родная, пристегнись. — рыкнул я и вошел на всю длину, практически выбивая из нее визг.
Бешеная гонка закончилась для нас одновременно, кончила Вася, а следом и я.
— Я говорил, что люблю тебя?
— Нет.
— Люблю тебя. Всю тебя от макушки до кончиков пальцев на ногах, люблю тебя, Моя Птичка.
— И я тебя, Антон. Всегда любила.
На работу вновь опоздали, но уже как то попривыкли все к этому.
— Тош?
— Да, родная?
— Я вот все забываю спросить, а почему вы папу Дани зовете Пушкин?
— Он ему отчим, только об этом никто не знает. А Пушкин, потому Александр Сергеевич.
— Правда?
— Конечно.
Мы разошлись по кабинетам, через пару часов позвонил Шторм, сказал, что в клубе давно и что один.
— Я попозже найду тебя, ладно?
— Хорошо.
Еще часа через полтора пришла Василиса, я предложил ей ехать домой, потому что мне завтра рано вставать.
— А когда вернешься, Антош?
— Завтра вечером и приеду. Там не надолго, но перенести нельзя.
— Я тогда завтра к себе поеду, ты заедешь?
— Нет, тебя одну оставлю ночь коротать, мерзнуть без меня.
Мы рассмеялись и вышли из моего кабинета.
— Вась, надо Шторма найти, поздороваемся и пойдем.
— Я в туалет пока сбегаю, найду вас потом.
Вася чмокнула меня в щеку и упархала. Я же пошел искать друга. В нашей VIP — кабинке его не было. На первом этаже увидел знакомую компанию и подошел к ним.
— Ребят, Шторма не видели?
— Его Карина куда-то утащила.
— Гром, он опять сегодня налакался.
