В кратких словах бой произошел следующим образом: в 6 часов утра 26 августа загремела канонада, и скоро две дивизии Даву повели атаку на Семеновские флеши; войска Багратиона дали отпор; пришлось на подкрепление двинуть корпус Нея, а потом еще вестфальцев из резерва; около 11½ часа утра, после страшно упорного боя, французы овладели флешами, а русские отступили за Семеновский овраг на вторую позицию. На поддержку Нея была двинута гвардейская дивизия Фриана; совместная их атака на новую позицию русских была отбита. Тогда двинулась в атаку кавалерия Мюрата, которая также потерпела полную неудачу. Наполеон боялся ввести в бой всю гвардию; вероятно, от его опытного взгляда не ускользнуло то обстоятельство, что окончательный удар далеко еще не подготовлен. Действительно, в это время русский резерв был не слабее, а у Псарева стояли 300 орудий, не сделавших ни одного выстрела.
В центре вице-король Евгений овладел с. Бородином, переправился через Колочу и повел атаку на большой люнет (батарея Раевского). В это время Кутузов приказал передвигать войска правого крыла к центру; дивизия Морана, овладевшая люнетом, была выбита.
На нашем левом крыле шел упорный бой Тучкова с корпусом Понятовского.
Наконец Наполеон решил ввести свои резервы в бой и отдал уже приказание, когда получил известие, что русские атакуют его тыл. Это был набег казаков Платова и кавалерийского корпуса Уварова за Колочу. Наполеон приказал приостановиться на фронте; поскакал в тыл; отбил казаков, но по возвращении увидел, что русские подтянули к центру войска правого крыла и грозною стеною готовы отразить новый удар французов.
Было около 3 часов пополудни, когда Наполеон приказал возобновить в третий раз обе атаки – на центр и наш левый фланг. После усиленной подготовки артиллерийским огнем войска двинулись в атаку, Мюрат снова понесся во главе кавалерии, а двинувшаяся за ним пехота овладела с. Семеновским и выставила на правом берегу оврага огромную батарею, наносившую страшные потери нашим войскам. Они отступили от оврага на 400 саженей и снова остановились.
В это время наконец после долгого и упорного боя французы овладели батареею Раевского: пехотою с фронта, а кавалерией с горки.
Около люнета завязалось затем большое кавалерийское дело, под прикрытием которого наши войска отступили. Тучков на левом фланге тоже отошел по Московской дороге на версту назад.
К 6 часам вечера русские стояли в полу– или версте расстояния от своей первоначальной позиции, в полной готовности к новому бою и имея еще некоторые части, почти не понесшие потерь.
Французы заняли Семеновские флеши и батарею Раевского, но не считали себя победителями, так как к ночи они очистили занятые ими с боя позиции и отступили за р. Колочу. Наполеон ночевал в каре гвардии.
Сражение, следовательно, было нерешительное; потери в нем каждой из сторон были до 40 000 человек.
Никогда еще Наполеон не выдерживал такого кровопролитного сражения; никогда столь малый успех не покупался им такою дорогою ценою. Это было побоище между двумя армиями, стоившими одна другой, побоище, в котором, по меткому выражению Ермолова, «французская армия расшиблась о русскую».
Занятие Наполеоном Москвы. Тарутино. Малоярославец. Вязьма. Красный. Преследуя основную идею борьбы – истомление страшного врага до полного его обессиления, – Кутузов не хотел рисковать боем и приказал войскам отступать к Москве.
1 сентября в д. Фили был собран военный совет, на котором решался вопрос: дать ли Наполеону сражение перед Москвой или же уступить ему столицу без боя? Голоса разделились. Тогда Кутузов принял решение, произнеся свои знаменитые слова: «С потерею Москвы не потеряна Россия, доколе сохранена будет армия. Уступлением столицы мы приготовим гибель неприятелю. Я намерен идти на Рязанскую дорогу; знаю, что вся ответственность обрушится на меня, но жертвую собою для блага Отечества. Приказываю отступать».
2 сентября русские прошли Москву, и в тот же день в нее вступили французы. Никто не явился встречать Наполеона, напротив, 2 и 4 сентября запылала Москва.
4 сентября Кутузов был у Боровского моста и Кулакова на Рязанской дороге, а потом свернул на запад, двигаясь под прикрытием р. Пахры; 5-го числа наша армия была на Каширской дороге, 6-го – у Подольска на Серпуховской дороге, а 9-го вышла у Красной Пахры на старую Калужскую дорогу. Здесь армия простояла с 9 по 15 сентября; сюда же прибыл Чернышев с планом императора Александра для действий русских против армии Наполеона, которые должны были, опрокинув боковые корпуса, двинуться на сообщения Великой армии.
Убежденный в окончании войны, Наполеон не следил за русской армией и только 10 сентября выслал Мюрата для ее преследования. Не найдя русских на Рязанской дороге, Мюрат повернул от Бронниц к Подольску и там наконец узнал, где была русская армия. Это движение передовых французских войск было принято Кутузовым за начало общего наступления, и он решил отступить к Тарутину, где и простоял с 20 сентября по 6 октября.
Положение Наполеона в Москве оказалось очень трудным: в армии его было 100 000, а у Кутузова под Тарутином 97 000 – силы почти равные, но у Наполеона была длинная коммуникационная линия в 1200 верст, на охранение которой он оставил Удино и Сен-Сира против Витгенштейна, Виктора – в Смоленске (прибыл 15 сентября), Бараге д’Илье – в Вязьме, Жюно – в Можайске и Макдональда – у Риги; с юга находились Шварценберг, Ренье и Домбровский, и, однако, всех этих огромных сил оказалось недостаточно; открытая нами партизанская война окончательно обездолила французскую армию.
Уже с Бородинского поля сражения, в тот самый день, когда армия двинулась к Москве, отец наших партизан Д.В. Давыдов со 130 гусар и казаков двинулся на запад на путь подвозов французской армии. Вскоре его отважные нападения вызвали тревогу в Москве, а с 9 сентября Кутузов выслал Дорохова к Верее и решился дать широкое развитие партизанским действиям как важнейшему средству борьбы с противником. Партизаны окружили французов в Москве; с юга им угрожали отряды князя Вандбольского, Дорохов, Кудашева, Ефремова, с севера – отряды Винценгероде, Бенкендорфа, Пренделя, Фиглева. Фигнер действовал между авангардом и главными силами французов. Вскоре ни один транспорт, ни одна фуражировка не проходили без боя. Мало-помалу партизаны и партии народных ополчений прервали всякое сообщение французов с тылом и окрестной страной. Слова Кутузова сбылись: Москва послужила гибелью армии Наполеона. За время стоянки в ней Наполеон потерял около 40 000 человек; армия пала духом, дисциплина исчезла, развилось мародерство; голод заставил питаться лошадиным мясом; начались болезни.
6 октября происходит бой при Тарутине, где русская армия атаковала бывший перед ней авангард Мюрата, причем французы потеряли 2000 человек и 38 орудий, а русские – 1200 человек. В тот же день Наполеон решил двинуться из Москвы назад; но для этого ему нужно было сначала отбросить русскую армию на юг и, обеспечив таким образом движение по Смоленской дороге, только тогда начать отступление.
Две дивизии пехоты (Бурсье и Дельсона) и легкая кавалерийская дивизия двинулись на Фоминское, где они были замечены партизанами Дорохова и Сеславина; Кутузов высылает из-под Тарутина корпус Дохтурова, с кавалерийским корпусом Меллера-Закомельского преградить им путь.
